Вопрос в лоб
№ 2011 / 47, 23.02.2015
29 ноября будут названы лауреаты Национальной литературной премии «Большая книга» шестого сезона.
Накануне церемонии мы обратились к писателям и критикам с вопросом
29 ноября будут названы лауреаты Национальной литературной премии «Большая книга» шестого сезона.
Накануне церемонии мы обратились к писателям и критикам с вопросом:
ВЫ ВЕРИТЕ В ЧЕСТНОСТЬ И СПРАВЕДЛИВОСТЬ ПРЕМИИ «БОЛЬШАЯ КНИГА»?
 |
Александр ТРАПЕЗНИКОВ, прозаик и публицист
«Большая книга» – это очередное большое либертарианское надувательство для простаков. Создана она под определённый круг лиц, типа Д.Быкова, М.Шишкина и других «писателей», олицетворяющих пустоту, духовный или телесный жир да различные фобии (в основном, антирусской направленности). Жду не дождусь, когда её наконец-то вручат Донцовой, любимице Кремля. Невозможно быть чем-то «большим» в мире бесконечно малых величин, во что сейчас превратились все сферы нашей окаянной россиянской жизни, будь то политика, экономика, культура или просто человеческая нравственность. Эту премию справедливее было бы переименовать в «Маленькую книжицу», поскольку содержательная сторона произведений её лауреатов близка к нулю. Вот если бы её дали Владимиру Личутину, лучшему на сегодняшний день писателю современности, я бы ещё немного поверил, что у членов жюри сохранились остатки чести, совести и разума. Но нет, на очереди будет какой-нибудь Сергей Минаев.
Евгения ИВАНОВА, доктор филологических наук (ИМЛИ им. А.М. Горького)
Вопрос об объективности любой премии достаточно спорный, он сродни вопросу о честных выборах в Думу, здесь многое зависит от того, веришь или не веришь в правила. Когда С.Бабаевскому присуждали Сталинскую премию, это было честно – его творчество полностью отвечало представлению о том, каким должно быть «правильное» произведение той эпохи, но эту же премию присуждали и А.Твардовскому, и хотя всякому ясно, что это литература разного качества, говорить о нечестном голосовании было бы неправильно. А справедливость присуждения Нобелевской премии И.Бунину, соперниками которого были Д.Мережковский и М.Горький, многие как раз оспаривали, а уж в честности и незаинтересованности тех, кто её присуждал, сомневаться не приходится. Так что, видимо, проблема здесь не только в честности голосования, должны быть понятны сами критерии, по которым присуждается премия.
Сложность современных премий состоит в том, что литературные премии присуждаются в эпоху почти полного отсутствия литературы и забвения критериев, по которым эта литература отличается от того, что литературой не является. Помните, как Коровьев и Бегемот говорят стражнице Дома Грибоедова: достаточно прочитать пять страниц любого романа Достоевского, чтобы понять, что он писатель… Боюсь, что этому критерию отвечают далеко не все номинанты и далеко не всех премий…
Евгений ЕРМОЛИН
«Большая книга» пытается учесть крупноформатные достижения. Однако не факт, что лучшее в литературе превышает по ёмкости 10 авторских (или печатных?) листов. Скажем, любимая мною проза Юрия Малецкого – едва ли превышает. Он пишет очень густо, экстрактами.
Странно и чудовищно выглядит волюнтаристское решение экспертов в этом году ограничить выбор жюри только прозой вымысла. Почему не может быть премирована книга философских эссе? Мемуары (например, гранинские)? Размышления о литературе (скажем, книга Гедройца «Гиппоцентавр»)? Нет ответа. Может быть, потому что среди финалистов и победителей прошлых лет было много небеллетристов и они начинали даже доминировать? Но и это не ответ.
Кроме того, способ избрания лучшей книги таков, что предрешает мейнстримный характер выбора. Способ даже слишком демократичен. Книга должна понравиться многим очень разным людям. Но есть много хороших книг, которые не нравятся почти никому (как проза Евгения Кузнецова) или категорически не нравятся членам жюри (как проза Виктора Пелевина). С этим ничего не поделать. Для них – другие премии. Или никаких.
А для «БК» – значительные всё-таки создания Владимира Маканина, Дмитрия Быкова, Людмилы Улицкой… Для «БК» – раскрученные имена-бренды. Вот где-то в треугольнике Быков – Славникова – Шишкин, мне кажется, и будет сделан выбор этого года. Может быть, в спор включится Буйда. Все эти книги я прочитал довольно давно, впечатление, так сказать, отстоялось. Они вполне достойны премии, особенно если исходить из составленного экспертами списка, в котором, как сказано, не нашлось места нон-фикшн, литературной биографии, публицистике, эссеистике, критике – ничему сверх «чистого» фикшна. У меня есть одно твёрдое правило: при прочих равных отмечать прозу о современности (значит, Славникова!). Но при голосовании в этом году я руководствовался не только им.
Виктория ПЛАТОВА
Кем бы я была в глазах читающего, если бы сказала – «нет»? Тем, кем, собственно, и являюсь: автором, который работает в популярном (низком) жанре, коему по статусу не положено интересоваться такими высоколобыми вещами, как литературные премии. Беллетристом, чьи стилистические изыскания не вызывают у делающих так называемую «литературу Большого стиля» ничего, кроме изжоги и раздражения.
А если скажу «да»?
Покривлю душой. Солгу. А между тем, мама всегда учила меня говорить правду…
Если уж совсем честно: меня мало интересует современный литературно-премиальный процесс, потому что книга как таковая перестала быть явлением и хоть как-то заметно влиять на умонастроения в обществе, менять их, – и менять что-то в людях заодно. Да и просто не так уж и много по-настоящему хороших, страстных, умных и элементарно читабельных текстов: просто время такое на дворе – постмодернистской мелкотравчатости…
Так справедливо ли – и да, и нет.
«Нет» – поскольку механизмы вручения премий довольно понятны: это всегда (за редкими исключениями) литературный междусобойчик, давно сформированная обойма авторов, плавно перетекающая из «Большой книги» в «Букер» и далее – в «Нацбест». В этом свободном круговороте писательской биомассы многое решают связи, кулуарные договорённости, стереотипы восприятия и прочие не слишком аппетитные вещи.
«Да» – потому что иногда премию (пусть и не первую, – вторую, третью) получает по-настоящему хорошая книга. И даже не возникает недоумённого вопроса – почему именно она? Да потому что хорошая, чёрт возьми!
Любые литературные премии – всегда политика. Всегда – проекция настроений определённой писательской группы. Всегда – вкусовщина, следовательно – ни о какой объективности не может быть и речи.
Объективно только время. Оно либо ставит какого-либо автора на полку рядом с классиками, либо – сдаёт в макулатуру. Кого именно – мы вряд ли узнаем, так что пусть победившие наслаждаются сиюминутным триумфом, а проигравшие – не отчаиваются. На их век ежегодных номинаций уж точно хватит…
Юрий КОЗЛОВ, главный редактор «Роман-газеты»
Никакой справедливости ни в каких литературных премиях в настоящее время не существует. Беда в том, что в современной России в плане творчества сейчас отсутствуют какие-либо внятные критерии.
Маша ТРАУБ
Любой писатель мечтает получить серьёзную литературную премию. Как любой человек, который хочет, чтобы его труд был замечен и оценен. «Большая книга», как мне кажется, пытается отражать реальный литературный процесс и старается не стать «премией для своих», что, к сожалению, происходит со многими другими премиями. Если посмотреть на шорт-листы большинства из них, то там одни и те же фамилии. И нередко учитывается всё – от вовлечённости в тусовку до общественного звучания, кроме одного – интересов читателей. Так что в честность «Большой книги» верю, но хотелось бы, чтобы она в большей степени учитывала позицию читательской аудитории, а не только узкого профессионального комьюнити.
Вадим ЛЕВЕНТАЛЬ
Длинный список «Большой книги»–2011 отражает, на мой взгляд, то, что и должен отражать. С одной стороны, продолжительный кризис книгоиздания привёл к тому, что литературный процесс оказался заморожен: сколько за год у нас было открытий? Раз, два и обчёлся. С другой стороны, «Большая книга» выполняет свою функцию привлечения внимания к максимально респектабельным, но по возможности бескрылым романам. Получается скука в квадрате, так называемый хороший, и вправду – честный человек: Арабов? Слаповский? Солоух? – уж лучше бы – я еле смею подумать про себя о том – попасться бы тебе злодею в пустынной роще, вечерком. Те немногие книги, которые своим появлением оправдывают существование русской литературы в 2011 году – «Истеми» Алексея Никитина, «Юрий Гагарин» Льва Данилкина и, в первую очередь, блистательный роман Фигля-Мигля «Ты так любишь эти фильмы», – в короткий список не вошли или даже не фигурировали в длинном. Во всём шорт-листе есть только одна книга, которую вспомнят через пару лет, – это человеконенавистнический роман Михаила Шишкина «Письмовник». Хотел бы я посмотреть в глаза тому, кто осмелится не присудить ему хотя бы третье место. Что до двух других, то вычислить их крайне просто, потому что ещё ни разу за всю историю «Большой книги» премия не уходила за пределы двух издательств – «АСТ» и «Эксмо». В прошлом году две премии ушло в «АСТ» и одна – в «Эксмо». В этом году, по справедливости, должно быть наоборот – значит, это будут Буйда и Данилов.
г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
Мастер ЧЭНЬ
Не могу сказать, что я лично знаком со многими из раздающих премии или стараюсь с ними познакомиться, но мне рассказывают достаточно о том, как это происходит. И, исходя из того, что слышу, я абсолютно и полностью верю в искренность тех людей, которые присуждают у нас как «Большую книгу», так и все остальные премии – а это по сути одна большая компания более-менее единомышленников. В том числе политических, они явно путают литературу с политической борьбой за создание у нас либерального правительства по образу того, что попыталось что-то делать в начале 90-х.
Верю в то, что эти присуждающие премии люди всерьёз хотят таким образом не только дать денег тому, кому следует, но и привить читателю правильный политико-литературный вкус. То есть их коллективный вкус. И проблема, во-первых, в том, что не прививается, наоборот – премии где-то там, а читатель всё больше где-то ещё. А во-вторых, этот коллективный хороший вкус расходится с моим. В то время, когда я ещё интересовался этим предметом, я замечал, что чем ближе к финалу, тем более отчётливо сходят с дистанции те авторы и книги, которыми я мог бы заинтересоваться. И всё увереннее к этому финалу приближаются такие работы, которые я не то чтобы читал, а в магазине и в руки не возьму. Не говоря о том, чтобы такие книги писать, даже если за это дадут премию.
Виктор ТОПОРОВ
Премию «Большая книга» нельзя назвать состязательной. Здесь, как в отечественной политике, состязательность чисто имитационная. Идут кулуарные интриги, по их результатам принимается закулисное решение, после чего «правильно» считают анонимно поданные голоса и вбрасывают нужное количество. ИМХО, разумеется… Думаю, лауреатами станут Славникова, Сорокин и Слаповский.
г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
Григорий ШУВАЛОВ, поэт
В принципе премия достаточно прозрачная, длинный и короткий списки объявляются заранее, жюри тоже известно, причём входят в него совершенно разные люди. Безусловно, как и везде, должно быть своё лобби. В этом году сильнее оказались постмодернисты, потеснив интеллектуалов с биографическими романами, так что всё в норме. Впрочем, это соответствует обывательскому интересу, сегодня окололитературные произведения в большем почёте, чем действительно оригинальная литература.
Сергей ДМИТРЕНКО,
шеф-редактор журнала «Литература» Издательского дома «Первое сентября»
Вопрос «веришь – не веришь» аналитики не предполагает. Тот, кто занимался премиями или просто конкурсами, знает, что здесь правильнее говорить не о честности, а о честных компромиссах. Я могу судить о том, что в «Большой книге» уже было. И в разные годы было по-разному. Были явные лидеры: в прошлом году – книга Басинского, несколько лет назад – «Пастернак» Быкова. И, кажется, никто не кричал: вот Быкову (Басинскому) дали, а этот шедевр премиальной чашей обнесли! Но были и скудные годы, без явных лидеров, и тогда начинались, что называется, метафизические прения (например, я могу только догадываться, почему «Асан» потеснил книгу о Солженицыне). Этот год тоже не очень богат, хотя я рад видеть среди претендентов книги Шишкина, Слаповского, Сорокина. Но мне представляется, что биографические «Гагарин» Данилкина, «Блок» Владимира Новикова, «Хемингуэй» Максима Чертанова в короткий список не пустили каким-то волевым, селекционным решением. Не такими сегрегациями надо расчищать место для современных прозаиков, а подумать, почему именно биографические сочинения, полу-нон-фикшн, нео-био-фикшн, назовите, как хотите, из года в год занимали премиальные ступеньки, а прочие грудились на лестнице. Причём подумать не только членам жюри, но и тем, кто пишет художественную прозу. Или считает, что он её пишет.
Таким образом, я вижу, что «Большая книга» всё же не тусовочный проект, она сохраняет возможности развития, и уже этим, во всяком случае, сама перед собою, она честна.
Иосиф ГОЛЬМАН
Конкретно о премии «Большая книга» я знаю мало и только с чужих слов. Поэтому оценок давать не могу. Но хотел бы замолвить слово в защиту любых премий для творческих людей.
Пусть они будут ангажированными и необъективными (в оценке произведений искусства понятие объективность вообще довольно зыбко). Пусть решение определяется мнением не самых широких масс. Главное – чтобы их было больше. Тогда у представителя каждого стиля и направления (а также клана и группы) появится шанс стать лауреатом. А для творческого человека быть отмеченным за творческие же достижения – всегда большая радость, даже если материальная часть выражена не слишком явно.
Так что, как это принято в нашей стране, про «Большую книгу» не знаю ничего, но горячо одобряю.
Ирина МУРАВЬЁВА
Вопрос о том, честным или не честным представляется мне присуждение премии «Большая книга», не кажется мне правильно сформулированным. Честным бывает продавец в магазине, если он не обсчитывает и не обвешивает, – но ведь не хотели же меня спросить, не подозреваю ли я, что на решение членов жюри оказывается давление деньгами, правда? Стало быть, меня хотят спросить, та ли книга, которая действительно заслуживает премии, её и получает? Думаю, что нет, не всегда. Потому что, как говорил Толстой, «сколько голов, столько и умов», а к этому добавьте ещё и страсти, ещё и личные привязанности или, напротив, антипатии, вот и ответ. Премия, как, впрочем, и любая человеческая оценка, – это лотерея, с тем только отличием, что лотерея ЧЕСТНО признаётся в том, что основана на случайности, или, лучше скажем: случае, а премия, разжигая подозрительность и, что уж совсем грустно, зависть между участниками («…И все кричат: «Моё, моё!»), настойчиво уверяет в обратном.
Кирилл АНКУДИНОВ
В общем «Большая книга» отражает достижения современной литературы. Чуть похуже, чем премия «Национальный бестселлер», но чуть получше, чем премия «Букер».
Я бы хотел большего освещения деятельности провинциальных и малоизвестных авторов. Но понимаю, что, учитывая формат данной премии, это моё пожелание – утопия.
Мои симпатии распределились в таком порядке – по убыванию. Ольга Славникова, Дмитрий Быков, Михаил Шишкин, Владимир Сорокин, Дмитрий Данилов, Юрий Буйда, Алексей Слаповский, Юрий Арабов, Сергей Солоух. Оставляю за рамками списка «Хоровод воды» Сергея Кузнецова: я эту книгу не читал, и потому не имею мнения о её уровне.
Буду болеть за Славникову. И – в меньшей степени – за Быкова («Остромов» – книга чудесная, но для Быкова она – не самая лучшая, хоть и не самая худшая). За всех остальных буду не болеть (с разной степенью интенсивности). Буду активно болеть против Солоуха: если премию вручат ему, это станет публичным актом неуважения к Аркадию Гайдару и к Владимиру Набокову, которых Солоух бездарно и отвратительно спародировал в своей книге.
Максимальные шансы на победу – у Шишкина. Очень большие шансы – у Буйды и Арабова. Нулевые – у Сорокина. Близкие к нулю – у Быкова и Данилова. У всех остальных – средние.
г. МАЙКОП
Лев ПИРОГОВ
Премия «Большая книга», будучи частью системы, описать эту систему не в состоянии. И никакие другие люди, если перепоручить им эту премию, будут не в состоянии. Никто никогда ничего не сможет «отобразить». Объективный процесс – это всегда муть и хаос, там отображать нечего. Всегда нужен человек, самодержец, который своевольно вылепит из этого хаоса свою бессовестно упрощённую волюнтаристскую схему – «картину мира», и мы ему на какое-то время поверим. Вы знаете такого человека? Я нет. Хотя человек есть. Да кто же его станет искать. Каждый либо уверен, что это он такой человек, либо – что таких людей не бывает. (Вот дураки.)
Надо, чтобы Путин, Зюганов, Жириновский и этот, как его, интеллигентный такой, написали по книжке и образовали шорт-лист. Жириновский про рост национального самосознания пусть что-нибудь напишет, этак обнадёживающе, с матерком. Зюганов про социальные проблемы: как какая-нибудь высокопоставленная дама (баб охотнее ненавидится) ворует деньги у безнадёжно больных детей. Им зачем уже, а ей – жить. Этот интеллигентный пусть про памятники архитектуры что-нибудь. Что надо спасать памятники. А Путин – про разведчиков, интересное, и всех победит. Да, я думаю, что Путин всех победит, причём это будут честные выборы, хотя литературная общественность в это мудро и презрительно не поверит.
Мария МЕТЛИЦКАЯ
В лонг-лист «Большой книги» вошли известные и, по-моему, достойные авторы. За некоторых я сама проголосовала бы – читаю их и слежу за новинками. Какие-то авторы совсем не «мои», но это уже дело вкуса и предпочтения. Радует, что «Большая книга» предполагает и народное голосование – это означает, что премия вряд ли коррумпирована. В любом случае, порадуюсь за коллег по цеху, которые выйдут в финал. Любая премия – это признание. А признание читателей и профессионалов, безусловно, стимулирует.
Добавить комментарий