СТАНЦИИ УСМАНЬ… – ПОСЛЕДНИЙ ПРИВЕТ!

№ 2016 / 31, 05.08.2016

Именно так заканчивается очерк М.И. Цветаевой «Вольный проезд». А всё начиналось 6 сентября 1918 года в Москве. В Институте кавалерственных дам, где располагался Отдел изобразительных искусств, Марина Ивановна добилась пропуска в Тамбовскую губернию «для изучения кустарных вышивок». Но ехала она за пшеном. В прологе своего очерка она помечает «Вольный проезд (провоз) в 1/2 пуда…». В Москве у ней остались две дочери. Ариадна и Ирина.

 

Последней шёл второй год. Тревога за дочерей и заставила её покинуть голодающую Москву. Дочь знаменитого профессора И.В. Цветаева, основателя Московского музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, известная поэтесса была вынуждена спасать от «костлявой руки» голода своих любимых дочерей. С великим трудом ей удалось сесть в первопрестольной в поезд: «…В последнюю минуту – точно ад разверзся: лязг, визг. Я: «Что это?». Мужик, грубо: «Молчите! Молчите! Видно ещё не ездили!»… Страх, как перед опричниками, весь вагон – как гроб. И, действительно, минуту спустя нас всех, несмотря на билеты и разрешения, выбрасывают. Оказывается, вагон понадобился красноармейцам…». Спасло её чудо: «В последнюю секунду N, его друг, тёща и я благодаря моей командировке, всё-таки попадаем обратно…». И только в поезде, она «трагически» уясняет, что «едем мы на реквизиционный пункт и… почти что в роли реквизирующих…» По дороге она знакомится с «тёщей», сын которой служит в реквизиционном отряде.

 

Здание вокзала станции “Усмань” (таким его видела М.И.Цветаева) и служащие станции.

Начало 20-го века

 

Вот наконец, и станция Усмань: «12-й час ночи… Чайная. Ломящиеся столы. Наганы, пулемётные ленты, сплошная кожаная упряжь. Веселы, угощают. Мы, чествуемые, все без сапог, – идя со станции чуть не потонули…». Хозяйками чайной были две старухи, в глазах которых Цветаева прочитала и раболепство и ненависть. Сын «тёщи» оставил их на ночлег здесь же в чайной. Марина Ивановна «уложилась» на пол «просто». В то время, как «тёща» спала на «хозяйкиных подушках и перинах». Но отдыхать пришлось недолго. Нагрянули с обыском, у хозяек чайной искали золото. Обыск продолжался «до свету».

 

Фото М.И.Цветаевой. Предположительно 1917 г.

 

Этим же утром Марина Ивановна с тремя спутниками покинула чайную. Двое из них уехали в бывшее имение князя Б.Л. Вяземского, которого зверски год тому назад убили на станции Грязи солдаты-дезертиры и по словам Цветаевой это «знаменитая, по зверскости, расправа». А затем «тридцать вёрст пешком по стриженному полю, чтобы выменять ситец (розовый) на крупу. Но крестьяне категоричны: «Нет, нет, ничего нету, и продавать – не продаём и менять – не меняем. Что было – то товарищи отобрали. Дай Бог самим живу остаться». Москвичка предлагает им на обмен спички, мыло и ситец. И было у Цветаевой три куска мыла, пачка спичек и десять аршин сатина. Изба поразила поэтессу: «…всё коричневое, точно бронзовое: потолки, полы, лавки, столы, котлы… Скамьи точно в стены вросли, вернее – точно из них выросли…». Большинство крестьянок с недоверием отнеслись к «московке», ибо «…москвичи, счастливые, вам всё от начальства идёт…». В другом месте, предлагая обменять ситец на куриные яйца, она слышит «Курочки ня нясутся!» и «…готова передушить не только всех их – кур, но их самих – всех! – до десятого колена…».

Город Усмань Тамбовской губернии (ныне Липецкая область) начала 20-го столетия

 

А затем ей довелось побывать и на усманском городском базаре: «Юбки – поросята – тыквы – петухи. Примиряющая и очаровывающая красота женских лиц. Все черноглазы и все в ожерельях. Покупаю три деревянных игрушечных бабы, вцепляюсь в какую-то живую бабу, торгую у ней нашейный тёмный, колёсами, янтарь и ухожу с ней с базару – ни с чем…».

Жить больше было негде и пришлось возвратиться вновь в чайную, где одна из хозяек «возмущена янтарём» и эта «хамка» заставляет мыть пол. Очень внимательно следит и приказывает: «Ещё лужу подотрите! Повесьте шляпку! Да вы не так! По половицам надо! Разве в Москве у вас другая манера? А я, знаете, совсем не могу мыть пола – знаете: поясница болит! Вы, наверное, с детства привыкли? Молча глотаю слёзы…». Многое она повидала и услышала. Даже «местную» поговорку записала: «Господи! Убить того до смерти того – у кого есть сахар и сало!», а мужик, подвозивший её до города Усмань, сказал: «Не было смирнее нашего города!». Однажды на реквизиционном пункте она «схлестнулась» с большевиком Капланом, который обвинил её в «раскачивании советской власти…». Здесь же она познакомилась со «Стенькой Разиным» – кавалером двух Георгиевских крестов и у которого «Лицо круглое, лукавое, веснушчатое: Есенин, но без мелкости…». Она подарит ему на память перстень.

 

 

А потом был отъезд со станции, где «…мешочные холмы и волны, в промежутках вздохи, платки, спины…» и гневные восклицания: «Москву объели, деревню объедать пришли! Ишь натаскали добра крестьянского!». А её «добро» – «трофеи» заключались в 18 фунтах пшена, 10 фунтах муки и трёх фунтах свиного сала. Но каждый из этих фунтов, наверное, был на вес золота. Ей с великим трудом удалось втиснуться в вагон при помощи того же «Степана Разина». В последние секунды она увидела руку, которая махала ей отъезжающей вслед. Рука с её перстнем.

Более чем на неделю она «задержалась» в Усмани. Это была по сути невероятная отчаянная поездка поэтессы, испытавшей унижения, голод и страшные мытарства походов по деревням, хождения по грязи на станцию за кипятком. Всё это она отразила в «Вольном проезде». И ещё от неё остался так называемый «усманский» цикл стихотворений. Среди них «Ты дал нам мужества», «Два цветка ко мне на грудь», «Колыбель, овеянная красным», «Под рокот гражданских бур», «Офицер гуляет с саблей». И знаменитые цветаевские «Глаза», датированные 9 сентября 1918 года:

Привычные к степям – глаза,

Привычные к слезам – глаза,

Зелёные – солёные –

Крестьянские глаза!

Была бы бабою простой –

Всегда б платили за постой–

Всё эти же – весёлые –

Зелёные глаза…

Привычные к степям – глаза,

Привычные к слезам – глаза…

Что видели – не выдадут

Крестьянские глаза!

А очерк «Вольный проезд» она напишет в двадцатых годах в Париже и он увидеть свет в журнале «Современные записки». В память о пребывании своём в Усмани она долгое время хранила ожерелье из янтаря и подарила их другой великой поэтессе Анне Ахматовой. А 12 октября 2002 года, когда мировое сообщество отмечало юбилей поэтессы, на здании железнодорожного вокзала (правда, новое здание. – Авт.) станции Усмань в память пребывания Марины Ивановны была установлена мемориальная доска, автором которой является липецкий скульптор Валентин Челядин.

 

Виктор ЕЛИСЕЕВ

пос. ДОБРИНКА,

Липецкая обл.