Вячеслав ГОЛОВКО. НЕ В СЧАСТЬЕ ЦЕЛЬ ЖИЗНИ – В ДОСТОИНСТВЕ (интервью)

№ 2016 / 43, 09.12.2016

В каком новом прочтении нуждается русский классик Иван Тургенев? Об этом в беседе с нашим корреспондентом рассуждает профессор Северо-Кавказского федерального университета Вячеслав Головко

Недавно в Москве прошла Международная научная конференция «Тургеневские чтения – 2016» «Феномен творческой личности Ивана Сергеевича Тургенева в русской и мировой культуре». Мероприятие стало первым в преддверии празднования 200-летнего юбилея классика русской литературы в ноябре 2018 года.

Указ об этом был подписан Президентом России. Президент поручил правительству создать оргкомитет по подготовке и проведению празднования, разработать и утвердить план основных мероприятий. «Рекомендовать органам исполнительной власти субъектов РФ принять участие в подготовке и проведении мероприятий, посвящённых празднованию 200-летия со дня рождения Тургенева», – говорится в документе.

О том, насколько важно для страны обратиться к наследию выдающегося русского писателя и философа, в беседе с нашим корреспондентом рассуждает автор более ста работ о Тургеневе, доктор филологических наук, профессор Северо-Кавказского федерального университета Вячеслав ГОЛОВКО (на снимке).

 

– Вячеслав Михайлович, недавно вы вернулись с тургеневской конференции в Москве. Подобных мероприятий, посвящённых русским классикам, не считая, может, Пушкина, я что-то и не припомню…

– Да, вы правы – тургеневская конференция стала событием огромной культурной значимости, важность которого едва ли возможно переоценить. Особенно наглядно проявилось это на фоне того, как в 2011 и 2012 годах мы, по сути, прошли мимо юбилеев трёх ярких фигур в русской культуре – Виссариона Григорьевича Белинского, Александра Ивановича Герцена и Ивана Александровича Гончарова. Особенно горько, когда наша «забывчивость» проявляется на федеральном уровне.

– Забывчивость – как свидетельство духовной атмосферы России в целом?

– К сожалению. Поэтому юбилей Тургенева должен стать праздником всей национальной культуры. Духовный климат в стране надо менять, не жалея ни сил, ни средств, ни времени, в этом деле одних патриотических акций недостаточно.

– Тургеневу, знаю, вы посвятили много работ, две монографии, сейчас работаете над книгой по искусству художественного философствования писателя. Какие первые ваши впечатления от конференции – организации, выступлений коллег, глубины их поиска?

– Я был практически на всех тургеневских конференциях с самого начала 70-х годов прошлого столетия, а потому есть, с чем сравнивать. Мне посчастливилось общаться с такими выдающимися литературоведами, исследователями творчества писателя, как М.П. Алексеев, А.И. Батюто, Ю.М. Лотман, Г.Б. Курляндская, Л.Н. Назарова, В.М. Маркович, Н.Н. Мостовская, П.Г. Пустовойт, С.Е. Шаталов, В.А. Громов, В.А. Недзвецкий… Эти имена являются гордостью науки и страны в целом, стараниями таких людей духовный уровень нации находился на высоте, которой мы заслуженно гордились.

В 1968 году, когда отмечался 150-летний юбилей И.С. Тургенева, я был ассистентом Елабужского пединститута и уже начал работать над диссертацией о художественно-философской антропологии этого великого писателя. Тогда юбилейные мероприятия освещали все ведущие СМИ большой страны. Главное торжество проходило в Большом театре и транслировалось по центральному телевидению от начала до конца.

В те дни академик Михаил Павлович Алексеев наметил программу тургеневедения на десятилетия вперёд. Главную задачу учёных, работников культуры и образования он видел в том, чтобы был воссоздан неискажённый облик Ивана Сергеевича Тургенева – писателя-философа, «гуманиста, патриота, взыскательного художника, человека высоких мыслей и чувств». И эта программа воплощалась в жизнь.

Недавняя конференция вызвала у меня противоречивые чувства. С одной стороны, хочу засвидетельствовать своё глубокое уважение работникам Государственного музея А.С. Пушкина, Государственного литературного музея и библиотеки-читальни имени И.С. Тургенева за то, что они как организаторы «Тургеневских чтений» заострили внимание на необходимости подготовки к юбилею писателя в 2018 году.

А с другой стороны, я с горечью осознал, как поредели ряды тургеневедов и аудитории слушателей, насколько ощущается необходимость обновления и углубления проблематики исследований творчества великого писателя у молодого поколения учёных, повышения их историографической культуры. На конференции почти никого не было из Российской академии наук. Я не заметил, что создан и работает оргкомитет по празднованию юбилея И.С. Тургенева. Кто вошёл в его состав, чем заняты эти люди?.. Есть энтузиазм отдельных людей, но общей слаженной работы нет.

– Если бы подготовкой к юбилею занимались учёные, по-вашему, было бы лучше?

– Учёные в тесном контакте с представителями культуры, о чём я и поставил вопрос сразу же, в первый день работы конференции. Это вопрос о необходимости объединения потенциалов фундаментального и прикладного тургеневедения на уровне федеральной комиссии или рабочей группы для подготовки и издания в 2018 году обобщающего коллективного труда, подводящего концептуальные итоги изучения мировоззрения и творчества писателя и освещающего тенденции функционирования тургеневского наследия в отечественной и мировой культуре, в том числе в философии, ХХ – начала ХХI века. Если мы говорим об ответственности в выполнении президентского указа, по-иному, с моей точки зрения, невозможно. Тем более что у нас есть примеры взаимодействия науки и культуры. Результатами сотрудничества литературоведов Петербурга и работников Орловских музеев И.С. Тургенева являются, скажем, издание трёх академических выпусков новых материалов и исследований, посвящённых писателю, а также писем матери Тургенева, Варвары Петровны.

– В числе организаторов конференции не оказалось учреждений не только академической, но и вузовской науки. Выходит, в фундаментальном тургеневедении поставлена точка?

– В том-то и вопрос, что Тургенев давно и остро нуждается в новом познании, осмыслении и переосмыслении. Время не течёт уже, как раньше, а стремительно несётся, и классик нам нужен живой, мы обязаны соотнести его труды с текущим днём.

– Вы предлагаете осовременить писателя, приблизить его к нашим реалиям?

– Смотря что понимать под словом «осовременить». На конференции тоже звучал тезис: докажите, мол, что классика современна!

Зачем доказывать очевидное?! Сам вопрос поставлен, мягко говоря, некорректно: это нам надо дорасти до классики, а не проводить её ревизию на предмет актуальности. Чтобы понять классиков, надо предъявлять к себе повышенные требования, что делать мы разучились. Шекспир изучается веками, и никто, слава богу, не требует приспособить его к реалиям современности, опустить до уровня обывателя.

Прочитать Тургенева сегодня – значит открыть в его произведениях новые смыслы, те сверхсмыслы, которые обогатят нас. Эту работу ведёт, и никогда не прекращала, например, Тургеневская группа Пушкинского дома. Но в целом, у меня сложилось такое ощущение, что после публикации Полного собрания сочинений и писем классика академическая наука утратила к нему интерес. Хотя очевидно, что опубликованное наследие – это лишь основа для дальнейшего поиска.

– Вы ждёте от академической науки прорыва в тургеневедении? Где же надо искать?

– Да, мы в ожидании такого прорыва, и он возможен, как я полагаю, только в области философии литературы. В тургеневском наследии мы находим богатейший материал для обобщений на уровне всех трёх составляющих философии литературы: литература и философия как специфические формы бытования смыслов, философия в литературе и литература в философии. Беда в том, что Тургенев для многих по-прежнему остаётся автором социально-психологических романов – взгляд узкий, ограниченный и примитивный. Между тем, в книгах писателя открывается поразительная глубина смыслов, в них есть ответы на многие горячие вопросы современности о сущности человека, его свободе и долге, о нравственном выборе, о критериях меры и гармонии, о гуманистических целях общественного развития.

Вдумайтесь в слова писателя из письма Льву Толстому 1857 года: «Системами дорожат только те, которым вся правда в руки не даётся…». Системность понимается как факт сужения кругозора художника, ставится вопрос о природе эстетического познания мира.

А какая глубина смысла открывается в суждениях о двух основных человеческих способах существования в мире – созерцании, поступке мыслью и действии в статье Тургенева «Гамлет и Дон Кихот». В онтологии человеческой жизни Тургенева, мыслителя и писателя, в этической концепции самоотвержения тургеневской статьи, не сомневаюсь, много полезного для себя мог бы найти любой человек, в том числе и из политической элиты, представителей враждующих общественных и политических партий нашего времени. Как актуально звучат сегодня слова писателя о «крепости нравственного состава» личности, о том, что, если переведутся самоотверженные Дон-Кихоты, «пускай закроется навсегда книга истории! В ней нечего будет читать».

Влияние Ивана Сергеевича, до тонкостей знавшего мировую культуру, на художественное сознание и философскую мысль его и последующего времени было, может, и не столь очевидным, но значимым, иначе бы он не привлёк к себе внимания крупных мыслителей прошлого и позапрошлого веков.

Мимо фигуры Тургенева не прошёл ни один деятель Серебряного века – Айхенвальд, Бальмонт, Анненский, Розанов, Бердяев, Мережковский… В голодном, объятом братоубийственной бойней 1919 году философ и литературовед Михаил Осипович Гершензон издаёт книгу «Мечта и мысль И.С. Тургенева» на обёрточной бумаге! И это не случайно: великий писатель предчувствовал эстетику модернизма, и деятели эпохи «нового идеализма» видели в нём своего предшественника.

Онтология и художественная натурфилософия Тургенева со всей очевидностью предвещают теорию экзистенциализма. Писатель гораздо ближе к мировой философии ХХ – начала ХХI века, чем это представляется некоторым современным читателям и исследователям. Я как литературовед обнаружил, например, что мысли Тургенева типологически близки аксиологии ХХ века, а потому предвосхищают философские идеи одного из основоположников новой онтологии Николая Гартмана и феноменологической аксиологии Макса Шелера.

В выступлениях на «Тургеневских чтениях» звучал призыв заниматься исследованием творчества позднего Тургенева (после «Отцов и детей»), говорилось о том, что надо рассматривать вклад Тургенева в развитие общественной мысли России. Мне это близко и понятно. Говоря о писателе как о философе, в первую очередь надо видеть в нём крупного теоретика эволюционизма, защитника программы мирного постепенного прогресса, что ярко отразилось в его романе «Новь».

Идея развития была сильной стороной мировоззрения писателя, и реализовывалась эта идея им всякий раз с учётом конкретной общественно-исторической ситуации в стране. С такой точки можно объяснить, например, почему Тургенев, считая тактику революционного народничества «ложной и нежизненной», поддерживал связи с идеологами этого движения, как и с другими силами, способными что-то делать во имя «лучшей будущности России».

Философские и художественные контексты мировой культуры, предрасположенность к высокосложным типизациям во многом определяли творческий феномен Тургенева-писателя.

Вот вам вектор научного поиска. Но вместо этого глубокого анализа современные исследователи чаще всего ограничиваются биографическими, фактологическими изысканиями, предпочитают констатировать, что, скажем, «Муму» Тургенева функционирует в роли претекста в произведениях Пелевина или Петрушевской! Вот такой уровень понимания актуальности писателя. В малохудожественных произведениях некоторых современных беллетристов происходит откровенная девальвация классики, падение культурного напряжения до уровня анекдота!

– Вячеслав Михайлович, в вузах Тургенева ещё изучают?

– Вы не поверите, но по специальности «Филология» на изучение творчества Тургенева по новому стандарту отведено… два-четыре часа лекционных и два часа практических занятий! Впрочем, – как и творчества всех других великих писателей ХIХ века. Стоит ли после этого удивляться, что в России перестали понимать своих же классиков, что предлагают в школьных программах заменить Лермонтова, Тургенева, Достоевского и Толстого на Щербакову, Улицкую и прочих. Выросло поколение потребителей, не бравших в руки «Записок охотника» и «Дворянского гнезда», а ведь было время, когда люди за книгами отстаивали длинные очереди в магазинах и библиотеках. И дело тут не столько в доступности электронных носителей информации, сколько в невостребованности подлинных эстетических ценностей.

Нравственный облик будущего гражданина в школах и вузах способна формировать прежде всего литература – факт, казалось бы, очевидный, но не учтённый при составлении образовательных программ. Литература – это лучшее, что создано нашей нацией, и это лучшее, нашу гордость и достояние, в школьных и вузовских программах так варварски, безжалостно сокращают, сводя тем самым на нет их воспитательную
роль.

– При жизни Тургенева называли «выразителем народного сознания». По отношению к нашим современникам, как думаете, это справедливо?

– Именно этот писатель поставил вопрос о том, что «в русском человеке таится и зреет зародыш будущих великих дел, великого народного развития». Но этому развитию тоже надо способствовать.

Я бы сказал так: мне очень хочется, чтобы Тургенев и сегодня был выразителем дум наших сограждан.

«Россия без каждого из нас обойтись может, но никто из нас без неё не может обойтись». Одной этой фразой писателя из романа «Рудин» можно объяснить необходимость формирования российской идентичности у новых поколений. В этих словах патриотизма больше, чем во всей современной «контркультурной» литературе.

Тургенев из числа тех создателей отечественной литературы, которые утверждали идеал гражданственности, отстаивали строгость внутренней, нравственной чистоты, идею величия и достоинства человека. «…Не счастье, а достоинство человеческое – главная цель в жизни», – говорит герой тургеневской повести «Переписка». Всё творчество писателя – это великая «эстетическая школа нравственности»!

– Наднациональное творчество Тургенева профессионально изучается сегодня по всему миру, включая страны Востока со своей особой ментальностью, набором культурных ценностей. Считается, что такое внимание к писателю объясняется его либеральными взглядами…

– «Либерализм» Тургенева – совершенно особая разновидность демократической идеологии ХIХ века. Само слово «либерал» «теперь является чем-то неопределённым и шатким… в последнее время несколько опошлилось…» – прозвучало из уст Тургенева в 1879 году.

Себя писатель относил к либералам поколения 1840-х годов, то есть к кругу Белинского, называл себя «постепеновцем». Изучение социальной философии Тургенева привело меня к выводам о том, что в историю общественной мысли он вошёл как яркий идеолог демократического просветительства.

Надо иметь в виду вот какое обстоятельство: современный западный и российский либерализм не имеет никакого отношения к классическому русскому либерализму позапрошлого века, с которым Тургенев имел одну, но принципиальную точку соприкосновения – это признание и защита личности, её свободы, признание самореализации и самоактуализации человека в общественно-полезной, творческой деятельности высшей ценностью социума и показателем развития его культуры. Современный либерализм с его апологетикой свободы предпринимательства, частной собственности, социальной несправедливости и прочих «достижений» капитализма, ничего общего не имеет с «либерализмом» поколения 1840-х годов, к которому причислял себя Тургенев.

Наконец, надо помнить главное: именно Тургенев открыл Европе литературу России, став на Западе её первым пропагандистом, в Японии и Китае он всегда был необычайно популярен, именно он сделал очень много для сближения Востока и Запада.

– А как готовится к юбилею писателя Общество друзей Тургенева за рубежом?

– Ассоциацией «Друзей Ивана Тургенева, Полины Виардо и Марии Малибран» во Франции подготовлена большая программа юбилейных мероприятий, которые проводятся под эгидой ЮНЕСКО, министерства иностранных дел Франции, Совета Европы, мэрии Парижа. Французские слависты Андре Мазон, Анри Гранжар, Александр Звигильский внесли неоценимый вклад в мировое тургеневедение. Подготовлены планы научной и культуротворческой деятельности «Тургеневским обществом» в Баден-Бадене. Нам никак нельзя отставать от европейских коллег.

– В Москве к юбилею писателя хотели установить памятник. Вы что-то об этом знаете?

– Как я понял из разговоров с организаторами конференции в Москве, для памятника нет ни места, ни денег. Конкурс на создание памятника не объявляли, нет его эскизов. Я даже не знаю, как прокомментировать эту абсолютно не допустимую для отечественной культуры ситуацию. Сталкиваясь с подобными ситуациями, всякий раз убеждаешься в том, какая непростительная историческая ошибка была допущена в девяностые годы, когда государствообразующие отрасли экономики и производства были даром отданы в частные руки. В парижском пригороде Буживале есть памятник Тургеневу, а в Москве нет.
Если есть проблемы с деньгами на культуру у государства буржуазного парламентаризма, давайте бросим клич в народ, он соберёт нужную сумму, как это не раз уже было в нашей истории.

Правда, решился вопрос с открытием после реставрации в 2018 году музея писателя на Остоженке, в том самом «сером доме с колоннами», знакомом нам по повести «Муму». Многогранная просветительская деятельность этого музея будет способствовать постижению творческой индивидуальности великого писателя.

– Вячеслав Михайлович, в президентском указе о праздновании юбилея Тургенева сказано о мероприятиях в регионах. В Ставрополе что-то планируется?

– Мы подготовим выставку в государственном музее-заповеднике имени Г.Н. Прозрителева и Г.К. Праве, уже есть договорённость об этом. Неважно, что Тургенев никогда в Ставрополе не был, – он наше национальное достояние, как Пушкин, Лермонтов, Толстой…

Кстати, мало кто знает даже среди тургеневедов, что в Ставропольском музее-заповеднике есть портрет Ивана Сергеевича Тургенева работы художника-академиста Василия Ивановича Смирнова, сокурсника И.Е. Репина и К.А. Савицкого, написанный в 1908 году к 90-летию писателя.

 

Беседовал Олег ПАРФЁНОВ

г. СТАВРОПОЛЬ