Архивно-исторический фронт и СВО. Часть 3. РОСИЗО под стенами Московского Кремля

№ 2023 / 10, 18.03.2023, автор: Леонид МАКСИМЕНКОВ

Первую и вторую части расследования Леонида Максименкова читайте в прошлых номерах:

1 часть – № 2 от 20.01.2023

2 часть – № 4, 2023 от 03.02.2023

---

«Прямой разговор» с общественностью во время СВО продолжило Министерство культуры РФ. При поддержке своей бюрократической структуры, название которой достойно «дыр бул щыл» Алексея Кручёных – ФГБУК ГМВЦ «РОСИЗО». В переводе с постсоветского новояза на понятный русский: Федеральное государственное бюджетное учреждение культуры Государственный музейно-выставочный комплекс Росизопропаганда. Для краткости назовём его «СИЗО».

Уходящей зимой «СИЗО» вовремя подоспело к разделу одного бюджетного пирога в его аморфной, но потому и прибыльной категории «масштабные межмузейные выставочные проекты». Для придания легитимности и научной обоснованности очередному ярмарочному, в смысле собирания под одним шатром, перформансу, Минкульт подтянул федеральные архивы.

«Выставочный проект» развернулся со 2 февраля по 31 марта на территории московского Манежа, что под стенами Кремля. Просьба не путать с питерским Манежем, куда губернатор Беглов недавно назначил главной начальницей Анну Ялову – родственницу шоколоданого короля и палача Донбасса – русофоба Порошенко, который пришёл к власти на Украине по трупам антиконституционного и антигосударственного переворота 2014 года.

Московская выставка называется «Дом культуры СССР». Цитирую циркулярные письма, которые «СИЗО» в декабре 2022 г в спешном порядке рассылало по федеральным архивам:

«Годовщина создания СССР – важнейшая дата в истории нашей страны». Поэтому проект «обещает стать ярким и запоминающимся событием, раскрывающим культурный феномен «Дома культуры», появившийся на свет благодаря СССР. Основная функция Домов культуры заключалась в формировании культурной среды. Главная задача выставки – создать образ времени для современного зрителя».

Согласно этому бизнес-проекту экспозиция из тринадцати тематических разделов (700 предметов) объединяет выставочные залы, театр, кинотеатр, концертный зал, библиотеку и творческие мастерские.

Ещё год назад любого, кто озвучил бы идею организовать грандиозную бюджетную выставку к 100-летию создания СССР, да ещё под стенами Кремля, сочли бы если не безумцем, то мечтателем. До 24 февраля тех, кто стал бы лоббировать чествование ленинско-сталинского проекта царства «дружбы народов», с его «расцветом, сближением и слиянием наций», «новой исторической общностью – советский народ» и уникальной культурой, «национальной по форме, социалистической по содержанию» сочли бы умалишённым. Кем-то вроде Чаадаева. Помилуйте, какое столетие СССР?

Но СВО поменяла акценты. Сменила вехи. Проблески разумных проектов прорвались даже из под-глыб вечной мерзлоты псевдолиберального менталитета чиновников из главков и чиновниц из отделов Минкульта. Правда, их опередили Музеи Московского Кремля с выставкой к 100-летию образования СССР под названием «Чичерин и советская дипломатия». Чичерин (судя по документам Политбюро, РГАСПИ, Ф. 17. Описи 3, 163, 166 и 167) имел к этому проекту весьма отдалённое отношение, но всё равно приятно. Думал, что под этот юбилей наконец-то дадут в руки давно рассекреченное и насильно удерживаемое личное дело наркома иностранных дел РСФСР и СССР (РГАНИ, Ф. 3. Оп. 62. Д. 221. 280 лл.). Увы, ошибся. Опять пролетело.

Ажиотажное движение вокруг выставки в Манеже началось, судя по сайту госзакупок, в первые дни декабря 2022 г. Не поздновато ли для «мастштабного межмузейного»? Ведь юбилей приходился на 30 декабря. Нельзя ли было пораньше вспомнить? Нет, нельзя. Бюджетный год кончался и нужно было срочно тратить остающиеся на корсчетах деньги, потом и кровью заработанные народом. Эта бездумная спешка прошлась магистральной линией по всем залам выставки.

Музыкальный раздел ещё на стадии формулирования концепции назвали так: «Музыка – советское поле экспериментов». Уже было ясно, что ни к 100-летию СССР, ни к дружбе народов, ни к новой исторической общности это никакого отношения не имело. Музыкальные подразделы подтвердили это предчувствие: «Освобождённый звук авангарда», «Скрябин и революция сознания», «Радио будущего», «Персимфанс –воплощённая утопия», «Советский джаз», «Сумбур вместо музыки», «Музыка войны», «Инженеры нового звука», «Рок-лаборатория и андеграунд», «От авангарда к новой простоте», «Композиторы-шестидесятники и АНС». Заманили под одну вывеску, а огорошили другим. Замусоленным до дыр проектом «Терменвокс». Не случайно бюджетники выразили благодарность директору «Термен-центра» Андрею Смирнову.

Если у читателя возникнет законный вопрос, какое отношение «Термен-вокс» или фотоэлектронный оптический музыкальный инструмент «АНС», сконструированный советским инженером Евгением Мурзиным, имеют к «Дому (Дворцу) культуры» или к 100-летию со дня образования СССР, то значит этот индивидуум не дорос до понимания истинного, разумного, вечного искусства. Умственным коэффициентом не вышел.

Для понятливой элиты (школьные делегации на экскурсии сюда не водят, солдат и курсантов также не заметили) под одну крышу свезли всё, что в спешке попало под руку. Тащили всё подряд по тому же принципу. Чертежи утопического Дворца Советов в Москве. Планы постройки Мавзолея Ленина на Красной площади (РГАСПИ. Ф.16. оп. 1. Д.148). Разумеется, есть и шедевры, но где в наших музеях и частных коллекциях у нас их нет? Фотографии выдающегося фотографа Евгения Халдея из его личного архива. Из подмосковного города физиков Дубны привезли мозаичные панно работы пламенной французской коммунистки и подружки Фурцевой Нади Леже (в девичестве Ходасевич). Из РГАЛИ поступили копии фотографий музыкальных деятелей и несколько ксероксов партитур и нот.

Опись этой россыпи можно продолжать и продолжать. В полутёмных залах с чёрными стенами и серой расцветкой простенков стоял чад обыкновенного банно-прачечного бизнеса. В воздухе витали стружки от распила.

 

Музыкальный момент

 

Из девяти разделов пройдёмся по музыкальному – «Советское поле экспериментов». Получили фигу в кармане. Понятно, кому, за что и по какому поводу. Под стать размышлениям Михаила Ромма в «Обыкновенном фашизме» (глава IX): «А ведь была другая Германия». Весь смысл в этом. Забудьте про СССР. Была другая страна, с другой, полуподпольной живописью, проектами, музыкой, звуками, героями.

Лицом музраздела этого проекта о «другом СССР» стал г-н Алексей Ретинский. Из официальной информации РОСИЗО: «Специально для выставки «ДК СССР» композитор Алексей Ретинский написал музыкальное произведение, которое прозвучит в отдельном зале и будет сопровождаться архивной видеохроникой. Он же выступил куратором раздела, посвящённого развитию советской звуковой культуры».

Произведение было действительно написано. Открытая финансовая информация этого проекта настолько запутана, что не понятно, входил ли этот смахивающий на компьютерную музыку шедевр в «Комплекс работ по созданию музыкальной инсталляции» (услуги в области исполнительских искусств) ценой в полмиллиона рублей или прошёл по другой статье бюджета. Я задал этот и другие вопросы маэстро и его официальной представительнице Валерии Агаповой, но ответа не дождался.

Свою рецензию в «Коммерсанте» об этой выставке Георгий Ревзин назвал однозначно: «Поддельное воспроизведение». Свой приговор он расшифровал в подзаголовке: «“ДК СССР” создаёт фейковый образ советской культуры». Вывод: «Он никому не нужен». В целом согласен. В частностях нет.

Именно такой образ нужен. Нужен тем же вечным мастерам контркультуры, кто после победы Советского Союза и стран антигитлеровской коалиции во Второй мировой войне наводнил замордованную нацистами и оккупированную англосаксонскими «освободителями» Европу додекафонной музыкой. Тем, кто оплачивал и организовал Дармштадский международный летний семинар и навязывал его эстетику, как миссионеры-иезуиты – крест индейцам в Латинской Америки. Оплачивало этот пир абстрактного экспрессионизма ЦРУ. Так же как через счета Госдепартамента оплачивало гастроли американских деятелей искусства в СССР. Такие выставки как «ДК СССР» нужны сегодняшним наследникам тех, кто 60-70 лет назад абстрактную мазню представлял как последнее слово в живописи. Например, на знаменитой американской выставке в Сокольниках летом 1959 г., наводнённой американскими музыковедами в штатском. Тем, кто заполнял джазовой музыкой радиоэфир оплачиваемых из бюджета Пентагона американских военных радиостанций в Европе. Да и десятилетиями транслировал это по «радиоголосам» на территорию вероятного противника – СССР и государства стран участников Варшавского договора. Которые истошно орали и клялись: «С Советским Союзом на вечные времена».

Под весь этот информационный и аудиовизуальный шум в области культуры и искусства и прошли подачки «Плана Маршалла», создание НАТО, расширение военных баз в Европе. Когда людям, и особенно молодёжи, внушали, что скрежет пилы или грохот отбойного молотка – это звуки эпохи, а вылитая на холст банка с масляной краской – Леонардо и Рафаэль нашего времени.

Похоже, что компиляторы выставки под стенами Кремля решили воскресить эту идеологическую кунсткамеру и убедить кого-то сегодня, что эта прогнившая американская концепция восьмидесятилетней давности о якобы «другом» искусстве может пустить корни у наивных московских зрителей? Опоздали. Лет на сорок. Наработки политтехнологов из ЦРУ, ЮСИА и Госдепартамента безвозвратно устарели. Проехали. Ревзин прав: «Так вот в 1971-м, скажем, году такая выставка была бы прорывом». Но на дворе-то 2023-й.

 

Маэстро

 

Итак, главный по музыкальному отделу – Алексей Ретинский. Узко известный в ещё более узких кругах. Родился в Крыму в 1986. Выпускник Национальной Музыкальной Академии Украины им. П.И. Чайковского (композиция), Высшей школы искусств Цюриха (Швейцарская конфедерация) по классу композиции и электроакустической композиции. С 2014 года постоянно живёт и работает в Вене (Австрийская республика). В Университете искусств города Грац (там же) «окончил последипломное образование по классу композиции». В 2020 году по приглашению Теодора Курентзиса «стал первым резидентом культурного центра musicAeterna в Санкт-Петербурге». Западные интернет-энциклопедии, биографические порталы, профессиональные базы данных в унисон представляют его как «австрийского композитора и художника русско-украинского происхождения». Для подчёркивания малороссийского дуализма именуют его «Олексием».

В русскоязычных источниках до начала СВО куратор Олексий позиционируется исключительно как украинский композитор. Ни в одной аннотации и рецензии мы не встретили скромного указания на то, что этот «художник-автодидакт», аудиоинсталятор, саундизайнер и прочая и прочая – российский музыкант. Как человек с таким послужным списком всплыл в своем лапсердаке (это называется культурная аппроприация или афера) в президиуме открытия выставки «ДК» рядом с министром культуры РФ Любимовой и непотопляемым министром культуры Москвы Кибовским – политологическая загадка.

 

Директор киевского PR-агенства «Дель Арте» Ольга Стельмашевская писала в киевской интернет-газете «Культура» о произведениях этого украинского мастера, записанных украинским «пианистом-виртуозом» Антонием Барышевским:

 «Для записи были избраны […] фортепианная соната Алексея Ретинского, название которой взято из стихотворения Иосифа Бродского «… И стезя расширялась». Львовский лейбл Golka records и ее арт-директор Оля Лозинская убеждены, что именно продвижение украинского исполнительства и современного украинского искусства в мире является важным процессом формирования культурного имиджа страны. А творчество записанных мастеров и Антония Барышевского можно назвать визитной карточкой современной украинской музыки”. (https://m.day.kyiv.ua/ru/article/kultura/muzyka-udivitelnoy-sily)

«Визитная карточка современной украинской музыки» разрабатывает традиции украинской музыки. Столь любимого Хрущёвым «Рушничка» авторства Майбороды? Или монументальной оперы «Богдан Хмельницкий» К.Данькевича? Лятошинского? Козицкого? Гулак-Артёмовского? На худой конец «Ридного края» Н.Мозгового?

В интернете есть образцы творчества этого австрийского композитора-куратора организованной Министерством культуры в дни и ночи СВО выставки «Дом культуры СССР».

Это: «Salve, Regina» («Славься, царице») и «Regina Coeli» («Царица небесная») из цикла Marian Anthiphons для смешанного хора и ударных инструментов. («Мариины антифоны» в Римско-католической церкви – особые песнопения в честь Пресвятой Богородицы, исполняемы в конце Богсолужений литургии часов. – Прим.). Затем: «Rex Tremendae» («Царь приводящего в трепет величия»; из заупокойного католического гимна) и «De Profundis» («Из бездны»). Эта премьера прошла на шестом фестивале актуальной музыки «Другое пространство»в зале им.Чайковского Москва. К списку можно добавить «Generatio». Его тексты также взяты из римско-католической литургии. Сонет на слова великого знатока советской культурной политики И.Бродского уже упомянут.

По-моему, ясно всё и можно снова сформулировать вопрос, задаваемый в каждой нашей сводке с архивно-исторического фронта времен СВО. И председателю Росархива Артизову с его статьёй о русско-украинских отношениях. И директору ИРИ РАН Петрову с его долгостроем двадцатитомной истории. И к кураторам бундес-историка Кудряшёва, назначенного на должность руководителя Центра Истории Великой отечественной войны в ИРИ РАН. А теперь и к тем, кто утвердил австрийского римско-католического (даже не грекокатолика) мастера электронной музыки на должность куратора выставки под эгидой Министерства культуры РФ. Это что? Всеобщее помешательство?

Несомненно, что у выпускника Киевской, Цюрихской и Грацкой консерваторий маэстро Алексея есть музыкальные квалификации для организации мини-фестивалей. Например, в Римско-католическом кафедральном соборе Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии, что на Малой Грузинской улице в Москве. А лучше, в Соборе Святой Софии – главном соборе Украинской грекокатолической церкви в Риме (Италия). Но чем он заработал концессию на раздел о малоизученной политической истории советской (да и русской) музыке?! Однако выставка под стенами Кремля оплачивалась из госбюджета не на историю электронной музыки. Проблема в том, что ни у этого куратора отдела о советской музыке, ни у его координаторов (Аллы Цехмистренко и Марии Овсянниковой), ни у научного консультанта Екатерины Ростовцевой не найдено никаких свидетельств о квалификации для продажи культур-продукта государству (заказчику) и представления налогоплательщику (посетителям выставки).

Вишенкой на торт электронной звуокомпозицию Ретинского, которую он за 450 тыс. рублей написал для выставки «ДК СССР», стало то, что запустили её под архивно-документальную киноинсталляцию. За эту туфту заплатили ещё 450 тыс. руб.

 

Перлы за государственный счёт

 

Григорий Ревзин не увидел на выставке фальшака. Зато музыкальный раздел кишит вопиющей безграмотностью. Разумеется, бездарной и примитивной. Вот несколько образцов представленной на ней историко-политико-музыковедческой мысли.

В аннотациях посетителям выставки впаривают следующее: «Многие композиторы не приняли радикальных политических изменений, последовавших за октябрьской революцией». Дело не в том, что это затёртый пятак-калька с английского («many composers did not accept radical political changes»), за что особое спасибо бескорыстной работе поколений переводчиков социально-политической литературы с английского, оплаченных грошами из фонда «Открытое общество» Дж.Сороса при поддержке его российской резидентши – покойной директрисы ВГБИЛ Е.Гениевой (тёщи научного руководителя РГАСПИ Сорокина). Дело в другом.

Во-первых, подавляющее большинство русских композиторов всё-таки приняли революцию (с энтузиазмом или как свершившийся факт, волей или неволей, но они остались на Родине).

Во-вторых, кто же по мнению организаторов выставки не принял Великий Октябрь? Нам отвечают, что из-за «радикальных политизменений» ушли за кордон следующие товарищи: «Русские сезоны Сергея Дягилева перетянули во Францию Игоря Стравинского и Сергея Прокофьева». Позвольте не согласиться. «Русские сезоны» Дягилева начались в 1908 году. Игорь Стравинский выехал из России в 1910-м. Он сопровождал на лечение свою первую жену и не вернулся на Родину из-за начавшейся первой мировой войны. Неужели в Киевской консерватории не изучают «Историю моей жизни» и диалоги Стравинского с Робертом Крафтом? Ведь на Украине годами твердят, что «Стравинский – украинский композитор».

Сергей Прокофьев выехал за границу в 1918 г. по разрешению советского правительства. Убыл в командировку Наркомпроса, с паспортом РСФСР и все годы жизни и работы за рубежом оставался лояльным советским гражданином. Иногда выполнял, как говорится, ответственные поручения. С честью и достоинством нёс знамя гражданина Страны Советов. Постоянно отмечался в советских дипломатических представительствах за рубежом. Скрупулёзно продлевал своё пребывание за границей.

Да и Стравинский о неприятии русской революции в первые десятилетия жизни в Европе публично не распространялся. Это потом, уже в США, в царстве свободы и всеобщего благоденствия, в лучах маккартизма он вяло подавал голос антисоветчика. Замаливая свои прежние дифирамбы в адрес Бенито Муссолини. В 1925 Политбюро ЦК ВКП(б) санкционировало приезд Стравинского, Прокофьева и пианиста Боровского на гастроли в СССР. (см. А.Артизов и О.Наумов. «Власть и художественная интеллигенция». С. 58). Прокофьев, как известно, в 1927 году с благодарностью воспользовался этим приглашением, а позднее, в 1935, вернулся на ПМЖ на Родину. Сегодня в Манеже всё это называется «непринятием радикальных идей»?

Чего стоит другой пассаж бюджетников из РОСИЗО и их австро-украинского куратора со швейцарским дипломом?

«Композиторы-симфонисты создали ряд сочинений, среди которых особняком стоит Симфония № 7 “Ленинградская” Дмитрия Шостакоича, в спешном вдохновении написанная им в 1942 году».

Говорить об «особянке» Седьмой симфонии – весьма спорное, но всё-таки, авторское мнение. Только факты – упрямая вещь. Что значит «в спешном вдохновении»? И особенно, «написанная им в 1942 году»? Седьмая симфония (Ленинградская) начата Шостаковичем, по крайней мере, летом 1941 г. (по публичным заявлениям композитора он работал над Седьмой и раньше, до войны, только называлась она «Ленинская»). Дописана Седьмая была в эвакуации, в Куйбышеве в конце декабря 1941 г. Если какая-то спешка и была, то с «вдохновением» она не связана. Шостакович спешил поставить финальный аккорд в клавире до 12 часов ночи 31 декабря 1941 г., чтобы успеть на конкурс произведений, выдвигаемых на Сталинские премии в области литературы и искусства. Таково было жёсткое требование конкурса. Исполнить до Нового года. Вот он и проиграл клавир в узком полусемейном дружеском кругу в эвакуации в Куйбышеве, но при свидетелях. Успел.

Симфонии заслуженно была присуждена Сталинская премия первой степени. До исторического концерта 9 августа 1942 г. в блокадном Ленинграде («при полном аншлаге» – пишут кураторы и координаторы раздела) премьеры прошли в советской военной столице – Куйбышев и в героической Москве. В Манеже же нам вдалбливают в голову о том, что «в спешном вдохновении написанная им в 1942 году».

По такому же принципу можно было изучить аннотации других разделов выставки. Так она сострапана. По фольклорному принципу: «В огороде бузина, а в Киеве – дядька». Получается, что в данном случае, в Киеве в буквальном смысле. Как любят говорить, сложив сердечком пухлые губки, наши бюрократы: «по совместительству». А «по согласованию с кем», нам уже никто не скажет. Выяснится, когда приоткроют западные архивы.

 

Цена этого чуда?

 

Не дожидаясь светлого победного будущего, уже сегодня можно пройтись (опять-таки, говоря на языке бюрократов, частично) по бюджетной документации выставки. Суммы поражают воображение.

Только по одной статье «Выполнение работ по формированию экспозициононо-выставочного пространства выставки “Дом культуры СССР”» подрядчик получил 80 миллионов 930 тысяч 500 рублей ноль копеек. Это по одной «конкурской» заявке. В другом документе эти же 80 миллионов (всё-таки не рупь двадцать) проходят как «работы строительные специализированные прочие, не включённые в другие группировки». У автора не было времени (да и желания) воссоздавать полную картину траты народных денег на «ДК СССР». Как говорится, не менее 80 миллионов. А ведь сколько ещё было мелочёвки. В том же музразделе: «Комплекс работ по созданию видеоинсталяции для оформления экспозиционного пространства, раздел “Музыка”». Цена: 450 тысяч рублей. Контракт с Еруженец Максимом Васильевичем. Столько стоит видеоролик, который крутят под оплаченный отдельной статьёй крипто-католический шедевр? По свидетельствам посетителей, без специальных очков это видеозвуковое лицо эпохи смотреть невозможно. Однако.

Почему так дорого? Ведь речь идёт о привезённых из Третьяковки и Русского музея, а не из Метрополитан-музея и не из Лувра, развешанных картинах. О фотографиях из частных коллекций и их копий из архивов. О временно перемещённых из Российского национального музея музыки самодельных аппаратах с лампочками, о 23-ти струнной гитаре умельца Штряпина, скрипке одессита Добрянского, немецкого джазофона начала 20 века. Да, всё это привезли и развесили по стенам и расставили по тумбочкам.

За не менее 80 миллионов?

Может быть, организаторы музыкального раздела превысили полномочия? Проект был один, а результат получился как всегда? М.б. ввели в заблуждение святое и неприкасаемое руководство «СИЗО» и самого Минкультуры в лице министерши Любимовой О.Б.? Да нет. Всё делалось строго по плану, с согласия руководства. Когда к концу бюджетного 2022 года решили впопыхах организовать бюджетную выставку, то г-жа Пурдышева Н.В., исполнявшая тогда обязанности гендиректора РОСИЗО, рассылала по Федеральным архивы циркулярные письма-запросы.

Для г-жи Пурдышевой было «очень важно объединить в работе над проектом главные культурные институции», к которым она справедливо причисляла федеральные архив РФ. Она просила их руководителей выявить в их фондах конкретные документы и фотографии.

Фотографию А.Ф.Шорина, демонстрирующего вариофон в 1929 г.

Письмо М.Н.Штрепина «Товарищ Воскобойников» (?) от 6 августа 1935 г.

Письмо Арсения Авраамова Сталину с предложением «переработать гимн».

Фотография «Группа композиторов у АНСа: Э.Артемьев, А.Штнитке, А.Никитин, Э.Денисов и другие» (1968 г.).

Статьи или заметки об исполнении Первой симфонии А.Г.Шнитке в гор. Горьком в 1975 г.

Повторяем, для выставки «Дом культуры СССР». Неужели никто из архивных дам-начальниц в ответ не спросил: Вы о чём? При чём здесь сто лет СССР?! Но хорошо зная нескольких из этих дам, смею заверить, что подобные вопросы они не способны задать в принципе. И вот такую линейку истории советской музыки в действующих лицах подмахнула г-жа Пурдышева. Её среднемесячная зарплата в 2019 г. составила 383 тыс. 489 руб. Есть из чего вычитать за замену дефектных аннотаций, вводящих в (заведомое?) заблуждение законопослушных граждан.

 

А вот, например, этих, приведённых выше, документов из архива РГАСПИ на выставке об СССР не увидят…

 

Из хроники СИЗО

 

РОСИЗО на пряжении многих лет активно сотрудничает с Росархивом в организации показа выставок из цветных ксерокопий архивных документов. Очевидный для меня провал музыкального раздела выставки вполне закономерен. Представим краткую хронологию скандалов.

До 2015 г. компанией руководила Зельфира Трегулова. Замдиректором при ней работала сестра тогдашнего министра культуры Владимира Мединского. При Мединском Трегулову назначили на пост директора Третьяковской галереи. Через несколько дней после торжественного открытия «ДК СССР» директриссу и по совместительству куратора одного из разделов выставки из галереи уволили.

После Трегуловой за пять лет в музейно-выставочном комплексе сменилось четыре руководителя.

31 октября 2018 г. ушёл с должности Сергей Перов, назначенный первым зам. руководителя Департамента культуры Москвы. Врио была назначена его зам. Вера Лагутенкова, лауреат премии Президента РФ для молодых деятелей культуры. При приёме-сдаче дел ей наказали до конца года представить Минкульту концепцию развития. Не представила. Она начала разрабатывать концепцию с того, что в первый месяц работы ей было начислено 3 млн. 734 тыс. 340 руб. Минкульт для разрешения скандала послал в «СИЗО» пожарную команду из сотрудников Департамента музеев. Те выяснили, что помимо запредельных зарплат были выписаны ещё и премии на сумму более 15 млн.руб. (Лагутенковой со товарищами, по 3-6 млн. каждому). В РОСИЗО пояснили, что выплатили «из внебюджетных средств за эффективную работу». Материалы на эффективных менеджеров отправили в Прокуратуру, где их следы и затерялись. Сейчас г-жа Лагутенкова – член Всероссийской творческой общественной организации Союз художников России, Московского союза художников, член-корреспондент Российской академии художеств и даже секретарь ВТОО СХР по работе с молодыми художниками. Достойные наставники у российской творческой молодёжи. Многому их могут научить.

После убытия в кадровый резерв г-жи Лагутенковой СИЗО стала руководить Софья Грачёва. До этого она возглавляла планово-экономический отдел департамента культурного наследия Минкультуры РФ. Не повезло и экономистке Софье, которую быстро спровадили директриссой в музей МХАТ.

В 2019 г. на её место назначили Татьяну Волосатову. Даже лояльный власти «Московский комсомолец», устав от такой кадровой чехарды, высказал осторожное пожелание, что с назначением Татьяны наконец-то закончится «смутное время» и «начнётся новая эра». Увы, не закончилось и не началась. В июне 2020 г. сняли уже Волосатову. Придрались к тому, что она «оказалась» совместительницей – директором филиала Третьяковки в Калининграде. Филиал только ещё строился, а зарплата шла. Будьте добры. Непонятно, куда смотрят кадровики и первые отделы при назначении на полуноменклатурные должности с зарплатами по 400 тысяч в месяц? Волосатову туда, в Калининград, и отправили, уже на полную ставку.

Назначили Ольгу Галактионову, которая в музеях до этого никогда и нигде не работала. Была гендиректором продюсерского центра по организации театральных гастролей, фестивалей постановок «Галактика».

Выставка «Дом культуры СССР» в Манеже, как совместное детище г-жи Галактионовй и выдающегося австро-украинского композитора маэстро Ретинского показала, что новая эра в истории РОСИЗО если и началась, то с лихвой переплюнула эру старую. При поддержке правительства Москвы и федеральных архивов отметили первую годовщину СВО масштабным межмузейным проектом под стенами Кремля.

Венедикт Ерофеев задавался вопросом: «Наше завтра светлее, чем наше вчера и наше сегодня. Но кто поручится, что наше послезавтра не будет хуже нашего позавчера».

В следующий раз продолжим «прямой разговор» на примере архивно-музейной индустрии бегловского Санкт-Петербурга. Поговорим о нашем послезавтра. Оно же позавчера.