Будет ли День Русской Маньчжурии?
Рубрика в газете: Россия за бугром, № 2019 / 26, 12.07.2019, автор: Владимир ИВАНОВ-АРДАШЕВ (ХАБАРОВСК)
Каждую осень, 2 сентября, в России отмечается день капитуляции Японии во Второй мировой войне. Название неоднократно менялось, и было время, когда говорилось, что это в честь победы нашей страны над Японией.
Да, была яркая победа в Маньчжурской операции, были немалые жертвы и благодарность народов Китая и Кореи за освобождение от японской оккупации. Но очень важный момент при этом замалчивался, а именно – начало исчезновения огромной российской диаспоры на севере Китая, или того, что историки называют «русской Маньчжурией». Делалось это по указанию Сталина, и Мао Цзедун охотно исполнил директиву, заодно разгромив Северо-Восточное политбюро во главе с Гао Ганом, как маньчжурское, а не ханьское, и дружественное Москве.
И в бытность былого противостояния между Москвой и Пекином некоторые советские политики горько пожалели, что упустили возможность создания «буферного» маньчжурского государства, которое бы стало реальным союзником России, учитывая специфику региона.
Сейчас отношения между двумя великими странами улучшились, и понятие «русской Маньчжурии» стало обычным термином, используемым историками и публицистами.
И всё чаще в СМИ звучит предложение увековечить «русскую Маньчжурию» памятным днем, а не затушевывать некой обобщающей датой, вроде окончания войны на Дальнем Востоке и Тихом океане.
Сам я, будучи историком восточной ветви Русского Зарубежья, уже давно ратовал за эту идею, упомянув о финале российской диаспоры в Маньчжурии в книгах «Эхо Русского зарубежья» и «Злой рок чужбины».
Не знаю, на какой именно дате могут остановиться историки и общественность, но привязка, на мой взгляд, должна быть всё-таки к августу. Только не надо чрезмерно подчеркивать, что он был «победным», ибо победа одних означала трагедию для остальных, отправленных в сталинский Гулаг и в ссылку на целину, либо успевших перебраться ещё дальше, в Австралию и Америку.
А «русская Маньчжурия», как её называют исследователи, – это своеобразный феномен, проявившийся задолго до Гражданской войны и массового исхода россиян на чужбину. Напомню, что город Харбин, как важнейшая станция КВЖД, был основан русскими ещё в 1898 году – раньше, чем подавили Боксёрское восстание, когда международная коалиция интервентов навязала Китаю кабальные условия и Россия наряду с Германией получила в долгосрочную аренду стратегически важные территории.
И нынешние китайцы, надо отдать им должное, принципиальны в этом вопросе, называя вещи своими именами. Да, говорят они, русский Харбин был олицетворением российской колониальной политики, но мы ценим культурный и экономический вклад России в освоение маньчжурской территории.
И даже после поражения в Русско-японской войне 1904–1905 годов россияне в Маньчжурии считали себя почти как на родной территории. Было даже геополитическое выражение «Желтороссия», как продолжение России уже на восточных землях.
Тема эта уже основательно изучена. Как, впрочем, и судьба «белых» российских эмигрантов в Маньчжурии, но вот акценты, считаю, до сих пор одиозны, и «русскую Маньчжурию» пытаются изобразить как всего лишь эпизод в истории региона, когда якобы все русские эмигранты радостно встречали советских воинов-освободителей.
Да, былое и такое. Как и горькие разочарования тех, кто действительно надеялся на былое Отечество. Недавно на дальневосточных сайтах опубликованы интересные подборки статей о нашем именитом земляке и писателе-эмигранте Всеволоде Никаноровиче Иванове, в том числе и мои статьи, комментарии. А начало этой дискуссии положила статья «Проклятие хорошей квартиры» в «Литературной России». Прочтите их и поймете, что при всём своем патриотизме мой писатель-однофамилец был куда сложнее, чем принято считать, и скрывал свои подлинные чувства. Как и другой известный хабаровчанин и тоже бывший харбинец Георгий Георгиевич Пермяков, о котором у меня также немало публикаций.
С обоими писателями я был знаком и основательно изучил их рукописное наследие, поэтому могу судить об их настроениях.
А другие мои собеседники, либо те, с кем я подолгу переписывался, не скрывали разочарований и грустили о былой «русской Маньчжурии» и Корее, где также жили русские эмигранты.
Так вот все писатели-эмигранты, с которыми я был знаком – а это Альфред Петрович Хейдок, Валерий Юрьевич Янковский и упомянутые ими в письмах Арсений Несмелов, Борис Юльский и другие, коих привезли в арестантских вагонах – ненавидели такое возвращение. И мои коллеги историки и литературоведы ни раз встречали горькие, но с дерзким вызовом фразы бывших харбинцев: «Если б вы знали, как мы были счастливы во времена японской оккупации!». Нет, конечно, это не панегирик японской оккупации и марионеточного государства Маньжоу-Го, просто харбинцы вспоминали свою далекую и счастливую юность, проведенную в Маньчжурии.
И хоть в воспоминаниях проскальзывают фразы о падении уровня жизни, их достаток был несравним с тем, что они встретили по возвращении в СССР. И жили многие в Китае весьма благополучно, хотя, разумеется, никто не дарил им эти блага, просто жили в нормальных, а порой и привилегированных условиях, как те же военные эмигранты и специалисты, поступившие на службу в полицию и другие учреждения.
Вот о них, военных эмигрантах, перешедших на службу к китайским военачальникам Чжан Зучану и Чжан Цзолиню, и хотелось бы упомянуть подробнее.
В отличие от атамана Григория Семёнова и лидера Русской фашистской партии в Маньчжурии Константина Родзаевского, одержимых идеей реванша и победного возвращения в Россию, генерал Константин Нечаев был новоявленным кондотьером – наёмником на службе у китайских маршалов, сражавшихся с Гоминданом и между собой. В «нечаевской бригаде» сражались тысячи русских бойцов, и маньчжурская земля обильно полита их кровью.
И генерал-лейтенант Нечаев, потерявший ногу в маньчжурском бою, был также казнен по приговору советского трибунала, как и упомянутые выше деятели Белого движения, но был и реабилитирован в 1992 году, в отличие от них.
Видимо, юристы военной прокуратуры Забайкальского военного округа посчитали генерала Нечаева просто наёмником в чужой стране, а былое участие на стороне белых в российской Гражданской войне не было отмечено военными преступлениями, хотя тогдашнего белогвардейского подполковника Нечаева считали «лучшим кавалеристом генерала Каппеля».
Это я не к тому, чтобы вытаскивать на обсуждение былых героев Белого движения, хотя в прессе уже и предлагают сделать 30 августа – дату казни атамана Семёнова – днем памяти «русской Маньчжурии».
Нет, речь идет не о привязке к тем или иным маньчжурским событиям и тамошним деятелям. Просто считаю, что память о Русской Маньчжурии должна быть увековечена особо.
А пока 2 сентября, когда отмечалась очередная годовщина окончания Второй мировой войны, ветераны помянули всех былых соотечественников, оставшихся навечно в маньчжурской земле. И эта земля для нас отнюдь не чужая.
Глубоко признателен главному редактору “Литературной России” Вячеславу Огрызко за публикацию этой заметки. Думал, что она показалась не совсем своевременной, но это не так. Я с большим уважением отношусь к Китаю, ценю мнение и принципиальность китайских коллег в вопросе о “Русской Маньчжурии”, поэтому также откровенно выскажу и свое мнение. Да, я считаю, что “Русская Маньчжурия”, а это нейтральный термин, принятый в российском научном сообществе, имеет право на свой символический День памяти. И то, что когда-то вожди наших двух стран из политических соображений постарались уничтожить “островок” былой России в соседней стране, не должно замалчиваться и будет способствовать еще большему взаимопониманию.
Не будет. Никакой “русской Манчжурии не было”, это всё самозванство. Та можно придумать десятка два Дней, например : русской Канады, русской Аляски, Русской Индии, русского Израиля, русской Австралии, русско-еврейской Британии, русско-еврейско-армянской Франции и т.п. Но что это изменит и на что это претендует? Ни на что, тем более не повлияет на историю России. Все, кто когда-то бежал из прежних Россий… сделал это осознанно, кто-то предавал родину, кто-то томился в ностальгии, кто-то процветал и похоронен в чужой земле. Туда им и дорога.
Читателю под кличкой “Livan”. Такого дня, может, и не будет, поскольку в России не хотят признаваться в своём былом колониализме в отношении Китая, но термин “Русская Маньчжурия” давно признанный в науке, а вы, чувствуется, профан, да и кличка выдаёт с головой, ибо ничего умнее не придумали. А публикация интересная, для историков восточной ветви Русской эмиграции, разумеется.
Вы, “Историк”, заблуждаетесь в значимости в истории России “Русской Манчжурии”, поскольку для вас сие, возможно, часть вашей научной работы, каких-то неизвестных никому и, по сути ненужных исследований. Не обижайтесь, право, и не грубите. Мне, например, довелось ознакомиться с большим массивом публицистики о русской колонии в Австралии, состоящей из беглых многонациональных русских из СССР, России, Китая, европейских стран. Единицы заслуживают внимания и сочувствия, основная масса людей бежала не от “советского режима”, а в поисках лёгкой жизни. Живут в Австралии и люди, воевавшие против СССР в гитлеровских воинских формированиях, т.е. – предатели. Много там живёт священников, а
90-е годы прошлого столетия в Австралию бежало всякого рода ворьё от бизнеса – прятались от уголовной ответственности за преступления. У нас с вами разный подход к этой теме и разный уровень информации и анализа. Порекомендуйте, что можно прочитать из-под вашего пера в Интернете? Любопытно.
Дня Русской Маньчжурии, конечно, не будет, но автор статьи прав, напоминая об этом “островке” России на Дальнем Востоке. И возник он отнюдь не в конце 1922 года, когда последние белые эмигранты покинули Владивосток, а тридцатью годами раньше, когда Россия на свою грядущую беду решила аннексировать Маньчжурию, приступила к строительству КВЖД и города Харбина. И это привело вначале к Боксерскому восстанию – тут, правда, виноваты все “белые дьяволы”, а не только Россия, а потом и к Русско-японской войне, поражению и революции 1905 года. И понятие “Желтороссии”, а потом и “Русской Маньчжурии” было вполне официальным. Сейчас во Владивостоке создают Музей восточной ветви Русского зарубежья, и это разумно, а вот официально утвержденного в память о былой “Русской Маньчжурии” дня скорее всего не будет, помним и слава Богу, ведь это была удивительная территория и там сменилось несколько поколений выходцев из России, для которых Маньчжурия была их малой родиной.
Мне, русскому, точно не понять тех русских, которые, имея на руках огромнейшую, великолепнейшую, богатейшую страну, запустили и засрали её, разорили русские деревни – уникальнейшие уголки божьей благодати, сбились, как бараны, в загаженной Москве, стоящей на людских костях, и льют научно обоснованные слёзы о какой-то там Манчжурии, о которую можно язык сломать, и о какой-то Желтороссии, в которой могут жить только пациенты Жёлтого дома.
Недоумеваю.
А зачем тогда вообще присоединились к разговору, коль недоумеваете, да ещё с оглядкой на “жёлтый дом”? Дальневосточники в этой теме неплохо разбираются и уже понимают, что былая “Русская Маньчжурия” может перекинуться на пока ещё российские берега, и чем дальше от той, былой Маньчжурии, тем ближе к новой, которая становится реальностью. Поэтому статья весьма актуальна, но вам не понять.
Тоже историку.
Спасибо за разъяснение, товарищ полкан!
Кажется, после Сирии намечается “Русская Манчжурия”?
Вопросов больше не имею. Разрешите остаться в живых?
Зря иронизируете, ситуация для нас, русских дальневосточников, сложная, отток славянского населения из региона ускорился, соседей из Поднебесной уже не боятся, но беспокоит неопределенность, низкие заработки и отсутствие перспективы у молодых. А вы тут со своими ехидными репликами.
Тоже историку, пусть и в защитном френче.
Если Вы не заметили, то для русских ситуация сложная не только на Дальнем Востоке.
Точно такая же ситуация в Казахстане: потеряны бескрайние просторы нашей Западной Сибири, которые по недомыслию правительства были в своё время приписаны Автономной республике Казахстан – кочевым казахам, вообще не имеющим своей государственности.
Выдавливаются остатки русских из Алма-Аты – города, основанного русскими казаками в 19 веке.
Почему же озабоченные русские учёные- дальневосточники не ищут решения вопроса у президента и Госдумы, а жалуются безымянным авторам в Литературной России?
Может, потому, что у страны хозяина нет?
А кстати, вопрос к научным работникам: Зачем правящая верхушка страны концентрирует избыточное количество миллионов жителей и гостей столицы в Москве, с её неудобной радиальной планировкой и узкими улицами из прошлых веков?
Не для того ли, чтобы в час Икс нажать на какую-нибудь красную кнопку и похоронить лишние рты в разрушенной столице, с тем, чтобы в чистом поле выстроить для себя новую столицу усечённого государства?
И начать отсчёт пребывания у власти по новой?
Статья интересная и много откликов, хотя авторы их явно не с Дальнего Востока, потому и судят предвзято, с какой-то затаенной обидой. Видно, былая Дальневосточная республика и тяга жителей региона к самостоятельности, а также память о “русской Маньчжурии” уж очень задевает тех, кто и хотел бы большей свободы для своих западных регионов, да кишка тонка. А Сибирь и Дальний Восток вновь пробуждаются, и выборы в регионе как раз об этом свидетельствуют.