Главное – люди и их внутренний мир
Беседа о творческой судьбе с поэтом Владимиром Скворцовым
№ 2023 / 31, 11.08.2023, автор: Светлана ГОЛУБЕВА (г. Орёл)
Важней, не сколько написал ты книг,
а сколько строк… тебя переживут.
Владимир Скворцов
В сегодняшней литературной жизни – бескрайнем море авторских стилевых палитр и оттенков, сюжетных глубин и просторов – начинающему писателю легко затеряться без надежды найти свой неповторимый творческий путь. На самом деле здесь повсюду светят маяки знаковых ярких личностей, на чью мудрость вполне можно положиться, прокладывая собственный курс. Надо только услышать, понять и принять то, о чём говорят эти люди, чем живут, каким правилам следуют, оставаясь нашими попутчиками и ориентирами одновременно.
Об этом в редакции журнала «Невский альманах» состоялась беседа с поэтом, прозаиком и публицистом, главным редактором литературного журнала «Невский альманах», президентом Некоммерческого партнёрства поддержки литераторов «Родные просторы» Владимиром Степановичем Скворцовым.
Владимир Степанович родился 25 марта 1954 года в деревне Климовщина Новгородской области. После окончания Богословской средней школы работал на Лесопильно-мебельном комбинате в городе Пестово. Служил в армии, награждён медалью «За отвагу на пожаре». Окончил факультет журналистики ЛГУ имени Жданова, работал редактором радиовещания в Выборге, заведующим Подготовительных курсов ЛГУ, заместителем директора международной фирмы…
Первые публикации прозвучали и появились в 1972 году на Всесоюзном радио и в районной газете. Произведения В. С. Скворцова печатались в десятках газет, в журналах «Советский воин», «Аврора», «Крокодил», «Русский мир», «Новый век», «Север», др. Владимир Степанович – лауреат различных литературных премий и конкурсов. Его многолетняя плодотворная творческая деятельность отмечена Почётными грамотами и Дипломами Союза писателей и Союза журналистов. Скворцов был делегатом XII и XIII съездов Союза писателей России.
Член Союза писателей России и Союза писателей Санкт-Петербурга.
– Владимир Степанович, у каждого пишущего человека есть какие-то основные темы, запускающие творческий процесс, одновременно питающие его. Мне кажется, для вас самой важной темой является внутренний мир человека, его чувства, эмоции, взаимоотношения друг с другом, с природой. То есть, внутреннее наполнение личности. Это так?
– Вы правильно разглядели. Но ответ на вопрос не будет кратким.
Со школьных лет и до сих пор я веду дневник. Теперь не каждый день, а в молодые годы мной записывалось всё: яркие события, внезапно сложившийся стих, что-то интересное или важное, чем запомнился день. В университете, на факультете журналистики нам, студентам, педагоги настоятельно советовали: сходил на прогулку, опиши, что видел, даже мелочи, например, как ворона на дерево села. Это научит и приучит к работе. Однажды нам дали задание: «Опишите, как сегодня вы добирались на занятия». Случилось, что именно тем утром я встретил в метро человека, с которым служил в армии. На занятии я написал об этом. Прочитав мою зарисовку, преподаватель посоветовал развить тему, получится прекрасный очерк. Я так и сделал: написал и отправил в журнал «Советский воин» очерк. Его быстро напечатали.
Существует мнение, что Лев Николаевич никогда не стал бы великим Толстым, если бы не писал дневников. Я приобрёл его собрание сочинений, в нём два тома – дневники. Будучи молодым человеком, Лев Николаевич пишет: «Сегодня я, подлец, проспал». Ругает себя, ставит себе ультиматум, что если вновь проспит, то будет последним негодяем. Читаю следующую запись: «Сегодня я, подлец, опять проспал». Забавно, да, но ведь это – процесс формирования личности.
Геннадий Андреевич Шичко, кандидат биологических наук, разработал метод избавления от алкогольной и табачной зависимости. Посредством дневниковых записей можно победить тягу к спиртному и табаку. Этот метод использовал Геннадий Андреевич даже при лечении наркозависимых.
Начав писать дневники в юности, я ещё не знал, что они меня формируют. Но в течение жизни они выводили меня из каких-то тупиковых ситуаций и состояний и, в итоге, не дали расчеловечиться. А поскольку я копался в себе, мне было любопытно, как это происходит у других. Мне стали интересны судьбы других людей, их душевное состояние. Поэтому, действительно, для меня самое главное – люди и их внутренний мир.
– В какой момент к вам пришло осознание «я – поэт» или, может быть, «я стану писателем». Когда литературное творчество стало вам интересно, как занятие, а не времяпровождение?
– Первые стихи написаны мною в двенадцать лет. Я болел, лежал дома один. Почитаю что-нибудь и от нечего делать сочиняю. Летом у нас дома собрались гости. Моя мама решила почитать им мои сочинения. Они сидят с одной стороны русской печки, громко смеются над моими стихами, а я с другой стороны всё слышу. Выглянул, вижу: один из гостей даже слёзы вытирает. Оказывается, мои стихи доставляют людям радость! Я тогда впервые испытал восторг от собственного творчества!
Ещё случай. В школе одноклассники уговорили учителя биологии, чтобы тот разрешил мне прочитать мой рассказик. Он был фантастический. Будто бы мы на лыжной прогулке бежали наперегонки. Мой приятель Миша Яблоков так отчаянно мчался, что от скорости лыжня под ним таяла, и мы бежали за ним уже по воде. Класс смеялся! Учитель тогда уверенно сказал, что Володя (то есть, я) будет писателем! Мне было важно это услышать.
– Кто или что учило вас творчеству? Хотя наставником в литературе быть почти невозможно…
– Прежде всего, книги. Наша семья была читающей. Мама, Скворцова Елена Ермолаевна, – учительница. Сестра, чуть свободная минута, тут же бралась за чтение. Брат тоже постоянно читал, зрение себе испортил – стал близоруким. От недостатка в деревне хороших книг, он перечитывал то, что уже хорошо ему известно. Наш отец – Степан Емельянович – фронтовик, прошедший войну, имевший начальное школьное образование, работавший в колхозе шофёром, и он выписывал себе журнал «За рулём». Не случайно, что книга для меня до сих пор – первый мой друг и наставник.
С книгами общаться легче, чем с людьми: книги не лезут в личную жизнь, не пристают с глупыми вопросами, не отвлекают болтовнёй, не навязчивы, не дышат на тебя табаком или перегаром, а мирно, преданно и – главное! – молча ждут на полке своего часа, чтобы в любую минуту послужить человеку.
Плохую книгу захочешь выбросить – она не сопротивляется. Хорошую книгу вносишь в дом – она не требует исключительных условий для себя. Поэтому я с давних пор всегда рад встречать Новый год с книгами, а не с пьяными празднующими людьми.
Первые мои наставники, если не брать во внимание школьных учителей, появились, когда я стал посещать литературное объединение при редакции районной газеты. Однажды к нам в ЛИТО из Новгорода приехали члены Союза писателей СССР Леонид Воробьёв (прозаик) и Владимир Кулагин (поэт). В процессе разбора стихов Воробьёв тихо сказал Кулагину: «Володя, смотри, один из них написал: «А у ёлочки-девицы /есть косметика своя: /красит инеем ресницы /перед зеркалом ручья». Слышу их разговор, и гордость меня распирает: это ведь моё стихотворение! Слабые стихи, конечно, у меня тоже были, но на то и учёба, чтобы научиться отличать сильные и слабые стороны своего творчества. Именно в те годы у меня появились строки:
И кровью понял я, что надо
мне делать и куда идти,
и повстречались, как награда,
мне люди светлые в пути.
Потом я учился и работал в Ленинграде (Петербурге), плотно общался с поэтами – членами Союза писателей СССР – Николаем Малышевым, Александром Макаровым, Анатолием Иваненом, Вячеславом Кузнецовым, Владимиром Нестеровским, Надеждой Поляковой, Юрием Шестаковым, Иваном Стремяковым, Глебом Горбовским – каждый из них меня по-своему чем-то обогатил. Одно время секцию поэзии при Союзе писателей возглавлял Семён Вульфович Ботвинник, умный, образованнейший и тактичный человек. На общих литературных посиделках он никогда не высказывал критики при всех, но однажды после вечеринки, где поэты читали вслух свои строки, и я тоже, Семён Вульфович с глазу на глаз посоветовал мне, где в стихах, какие слова стоит заменить.
Чтобы прорасти, семена учёбы должны упасть на благодатную почву. В литературе, вероятно, я был тогда такой почвой. Но творчеству в Петербурге способствует даже сама атмосфера. Как можно жить здесь и ничего не писать? Пройдёшь по улицам, вдоль рек и каналов – сразу приходят неожиданные строки:
Идёт по Невскому курчавый
Приезжий парень, в чувствах весь!
Красивый город, величавый,
Но… Пушкина убили здесь.
Забудет парень тот едва ли
Величие каналов, рек…
Какие люди здесь бывали!
Здесь даже сплюнуть – страшный грех!
Всё благородно, чинно вроде…
Не обижая никого,
Писал Есенин о природе,
Да вот… повесили его.
Наш город били и гнобили –
Он не замёрз и не спалён!
Но Гумилёва… здесь убили,
Борис Корнилов… тут казнён…
Здесь даже ветер правду ищет,
Деревья стонут и мосты…
Здесь больше лоска или нищих?
Уродства или красоты?
Правдиво, честно и толково
Нам под гитару пел Поэт!
В слезах мы слушали Талькова,
Но и Талькова больше нет…
Не канут праведники в Лету,
Им суждено светить и греть!
И честь для каждого поэта –
Здесь жить, творить и умереть…
(Столица муз и красоты)
Со мной в университете учился Саша Некрасов из республики Коми. Жили мы в общежитии на Новоизмайловском проспекте. Когда он был на четвёртом курсе, а я на втором, у него вышла книга стихов в твёрдом переплёте. Для всех нас это стало огромным событием! Все ахали, охали: на обложке портрет нашего друга, его имя! Творение своё автор нам в руки не давал, но мы без того смотрели на него, как на звезду русской поэзии! Однажды Саша приходит ко мне в комнату, интересуется, что делаю? А я готовлюсь к зачёту по иностранному языку. Он плечами пожимает, мол, кому это надо, на немецком языке у доярки будешь интервью брать? Лучше пойдём, предлагает, купим вина и почитаем друг другу стихи. Я посомневался, но было заманчиво почитать свои стихи тому, кто сам не только пишет, но имеет явные достижения. И я согласился.
Саша ходил по универсаму с металлической корзиной, как по личному амбару: всё трогал, щупал, проверял… Дошли до места, где стояло вино. Тут он как начал складывать бутылки в корзину!
– Ты что? С ума сошёл?! Куда нам столько?! – не выдержал я. Саша-поэт словно не слышал, спокойно укладывал бутылку за бутылкой…
– Это пригодится, чтобы потом ночью не бегать, не искать, – пояснил он.
Вина купили много, бутылок семь. Некрасов предложил сначала выпить, расслабиться, потом стихи читать. Мы выпили, поболтали, закусили варёной колбасой. Начали читать друг другу стихи наизусть. Всё громче и громче… Пили и читали. Количество выпитых стаканов равнялось количеству прочитанных стихов. В итоге: минут через сорок Саша спит поперёк кровати, мне читать стихи некому, готовиться к зачёту уже не могу… Дальше – хуже. Беру Сашину книгу, раскрываю и с ужасом понимаю, что я сошёл с ума: буквы русские, а что написано – не разберу. Одну страницу читаю, другую – ничего не понятно! Ошеломлённый, бросаюсь к ребятам в соседнюю комнату. Со мной, говорю, что-то случилось: читаю, ничего разобрать не могу. Товарищи взяли книгу – и рассмеялись. Оказывается, книга-то на языке коми написана! Буквы русские, а текст – бессмыслица, если языка не знать! До сих пор помню эту историю в подробностях. Вот, что значит, проявить безволие. Получил не лучший жизненный урок.
– Касаемо литературы: кто теперь ваши «советчики» и «попутчики»? Словом, что читаете, когда есть время?
– В основном то, что шлют для издания книги или для публикации в журнале. Иван Иванович Сабило, Александр Александрович Бобров, Олег Викторович Солод – солидные писатели. Такие авторы присылают рассказы, я читаю – радуюсь. Начинающие авторы чаще расстраивают. Например, рассказ, где один и тот же герой произведения с разными именами. Звоню уточнить. Автор спохватывается и предлагает: «Вы сами поправьте, как понравится». Вот такое отношение к литературному труду и читателю… Чтобы не застревать в поделках, а множество присылаемых работ – всего лишь литературные заготовки, люблю читать рассказы Фёдора Абрамова и потрясён тем, как он гармоничен. Или Валентина Распутина. Прочтите «Уроки французского» – и поймёте: написав этот рассказ, человек уже жил не зря. На этом произведении в любом возрасте можно учиться, как излагать мысли, строить текст, чтобы у читателя дух захватывало, хотелось жить.
– Ваши стихи поражают искренностью. Вы, должно быть, очень смелый человек, доказательство тому – ваша медаль «За отвагу на пожаре». Смелость в жизни и искренность в творчестве взаимосвязаны?
– Не могу сказать. Может, и связаны… В университете я занимался самбо, занял в своей весовой категории на университетских соревнованиях первое место. Обо мне руководитель тренерской команды Соловьёв сказал: «Этот парень через год станет мастером спорта, если не бросит тренировки». Да, был у меня такой выбор: или спорт, или учёба. Меня убеждали, что можно тренироваться и учиться, спортсменам всегда идут навстречу в любом учебном заведении. Экзамены и зачёты можно сдавать целый год… Некоторые спортсмены по семь и даже девять лет учились в вузе. Я рассказал об этом маме, она отсоветовала, сказав: если взялся учиться, так учись. Получи профессию! В итоге оказалась права. На ближайших соревнованиях мне так повредили ногу, что я потом полгода восстанавливался. Но в определённом смысле эта закалка мне пригодилась.
А упомянутую медаль мне дали за тушение пожара на учениях, которые проходили в районе Ладожского озера. Лето 1972 года выдалось едва ли не самым жарким за сто лет. Мы, солдаты-первогодки, в сапогах да гимнастёрках, застёгнутых на все пуговицы, просто с ума сходили от жары. Так потели, что наши гимнастёрки, немного подсохнув, белыми от соли становились.
Загорелись леса, потом схватились торфяники. Огонь приближался к деревне, а командиры все куда-то пропали. Я имел опыт тушения лесных пожаров, поскольку рос и мужал в деревне. Никто не помышлял о том, что нас за доблесть на пожаре как-нибудь поощрят. Мы просто тушили пожар. Сложнее всего было с дымом. Противогаз хорош от слезоточивого газа, а от дыма не спасает, любой специалист скажет. Но тогда этого не знали даже офицеры. Нам выдали противогазы. Когда ты в противогазе, а вблизи бушует огонь, такое ощущение, словно взяли блин с раскалённой сковороды и приложили к твоему лицу. Горячая резина на вспотевшем лице… Мы, конечно, их сняли…
Тогда все понимали только одно, что туда, где стоит наша техника, огонь допустить нельзя. Гасили пламя машинально ветками деревьев, не думая о возможной гибели, пока огонь не стал обходить нас – и мы оказались в дымовой и огненной ловушке. Я предложил отступить и копать траншею, чтобы остановить огонь. Почва оказалась песчаная, такая, что немного углубишься, а там – грунтовая вода! Мы все бросились копать ров перед приближающейся стеной огня. Брызгали себе на лицо и одежду мутную воду, чтобы избежать ожогов… Копали молча, остервенело… Таким образом огонь удалось остановить. Но пострадали тогда многие солдаты… Помню, ребята из соседнего подразделения несут полуживого паренька, а у него вся спина вместе с одеждой чёрная – сплошной уголь! Видимо, потеряв сознание от угарного дыма, он упал на тлеющий мох, и заметили это не сразу… В тот момент я и понял, что дело серьёзное…
Когда всё закончилось, старший седой офицер нам сказал: «Ребята, вы не представляете, скольких людей вы спасли! Вон деревня, – видите на горизонте? – ничего бы от неё не осталось, ни от леса, ни от нас… Тут ведь огромный склад боеприпасов и горюче-смазочных материалов. Если бы это всё одновременно загорелось и рвануло, хоронить было бы некого».
Наградили многих солдат. Удостоверения к медалям нам подписывал Николай Викторович Подгорный – Председатель президиума Верховного Совета СССР. В 1973 году на этом посту его сменил Брежнев, и мне было обидно, что человека, который подписал нам наградные листы, сместили с должности. Зато как удивился мой отец, когда увидел, что «сам Подгорный документ подписал»! Но в армейской суете долго ещё не приходило понимания того, что мы совершили что-то особенное… В студенческие годы я написал об этом событии очерк, изменив свою фамилию на Грачёва. Послал в журнал «Советский воин», его опубликовали, и я получил большой гонорар.
– Потрясающая история, настоящая поэзия подвига… Но что лично вы больше всего цените в стихах? Что для вас настоящая поэзия?
– От хороших стихов учащается сердцебиение, захватывает дух, хочется вернуться и перечитать. Восхищение, удивление, учащённое дыхание – вот это для меня настоящая поэзия. Прочитав такие стихи, самому хочется писать. Однажды ночью мне не спаслось, я читал свои старые стихи, так у меня слёзы потекли! От своих же творений! Как, думаю, я мог такое написать?!
Стихи нельзя вымучивать. Говорю это другим и сам так поступаю. Если пришло – записывай, не останавливаясь. Всё это – строительный материал, заготовки для будущих произведений. Придёт время, начинай строить из этого рассказы или стихи, думай, убирай всё лишнее, чтобы читатель вдохновлялся каждой твоей строкой.
– Часто к детскому творчеству писателей приводит общение со своими детьми. Но это не единственное условие. Как было у вас? Почему вы обратились к детской литературе?
– У моей старшей сестры родилась дочка, потом сын. Меня просили посидеть с ними, пока они были маленькие, потом позаниматься, когда подросли. Первое детское стихотворение я посвятил племяннице Лене Соколовой.
Лена шла по огороду,
Ела чёрную смороду,
А к малине подошла –
Красну ягоду нашла.
Потянулась далеко,
И на руку ей легко
Села муха озорная,
Пучеглазая, большая,
Села, сразу замерла.
Лена думала, пчела!
И пустилась вдруг бежать,
Грядки ровные топтать.
По клубнике, по картошке
Босые сверкали ножки,
Вдруг на пчёлку наступила,
И пчела Лену кусила.
Помимо забавы, тут ведь ещё и нравоучение: мухи испугалась, а пчела тебя нашла. Я тогда уже в армии отслужил, но в поэзии ещё абсолютный юнец был. Написал первые строки – и понесло, словно от меня уже ничего не зависело.
Работая после университета в Выборге, я написал стихотворение «Да вы не бойтесь!».
Я часто вижу в нашем городке:
огромный дог идёт на поводке
и девочку он тянет за собой,
все люди их обходят стороной.
А девочке твердить не надоест:
– Да вы не бойтесь, он же вас не съест!
Я в парке их увидел в выходной,
но все и там обходят стороной!
И всякий, пятясь, норовит сказать:
– С такой собакой здесь нельзя гулять!
А девочке твердить не надоест:
– Да вы не бойтесь, он же вас не съест!
Однажды дог во двор к нам забежал,
там карапуз в песочнице играл.
Малыш сказал: – Давай играть с тобой!
Ты – грузовик, а я – водитель твой!
Когда пришла хозяйка с поводком,
малыш собакой управлял верхом.
– Ты что, малыш, с ума сошёл совсем!
– Да ты не бойся, я его не съем!
Это стихотворение многократно печаталось в различных изданиях, я всегда его читаю на творческих встречах в школах, детских домах и приютах… Успех неизменный! Смех и аплодисменты детей – лучшая награда!
– Вашу книгу о детстве «В зеркалах живой природы» я не назвала бы совсем уж детской. Скорее для семейного чтения. Её достоинства таковы, что она интересна и ребёнку, и взрослому. И поучительна как раз для взрослого человека. Чем вам самому дорога эта книга?
– У меня две книги такой прозы: «Путешествие в деревенское детство» и «В зеркалах живой природы». Главы из последней (книга ещё не была издана) я начал публиковать в журнале «Невский альманах». Через некоторое время мне позвонил Илья Петрович Штемлер, похвалил и посоветовал взять у Валерия Попова рецензию с тем, чтобы издать книгу. То были времена, когда ещё работал авторитет. Если писателю давали рекомендацию крупные литературные мастера, такие как Александр Кушнер, Даниил Гранин или Валерий Попов, отказать в субсидии на издание не смели. Попов написал превосходную рецензию. Вторую – Андрей Балабуха. В итоге книга вышла…
Мне дорого всё, что происходило в моём детстве, и хотелось это запечатлеть. А случалось столько интересного! В деревнях жило много детей, все вместе играли в футбол, хоккей, купались, в лес ходили. Раньше даже двери в домах не запирали, закрывали на щепочку. Теперь мы видим там совсем другую атмосферу, иной уклад. На зиму все уезжают, летом – одни дачники. Кругом высокие заборы, никто ни с кем не знается…
Кое-что в книге взято из дневников. Мы ведь действительно играли в пятнашки на деревьях. Сейчас кому скажи, не поверит. Я был самый младший и лёгкий из сельских ребят нашего поколения. Забирался на самые вершины деревьев. Она могла треснуть, обломаться, но мне это и в голову тогда не приходило. С одной вершины дерева я научился перелетать на вершину другого… Мои товарищи постарше и потяжелее оставались ни с чем. Это ловкость и азарт – игра в пятнашки на деревьях! В книге это всё есть.
На охоту я тоже ходил, как в книге написано, и счастлив, что никого не убил. Мне страшно нравились селезни, Их перламутровые шеи, играющие на солнце инопланетным сиянием! Я ими был так очарован, что даже на курок ни разу не нажал, Бог отвёл.
– Продолжая тему детства, кто ваши родители?
– Мама, я уже упоминал, работала школьной учительницей…
Отец верующим был, но не афишировал это. Он из семьи староверов, многие молитвы знал, иконка у нас в доме висела. Мама убрать образок просила, за него ведь уволить из школы могли. А батя – ни в какую, мол, не мешает же никому. Но потом пришли какие-то люди, заставили снять.
Отец, Степан Емельянович Скворцов, – фронтовик, с войны вернулся с двумя медалями «За отвагу» и Орденом Славы. В наградном листе к Ордену написано, что во время атаки Степан Скворцов прыгнул в окоп противника, вырвал у немца станковый пулемёт и расстрелял до пятнадцати солдат и офицеров противника. Сам отец никогда ничего не рассказывал. У нас в Климовщине в те времена располагался Детский дом, детдомовские ребята были особенно любопытными и привязчивыми! Они интересовались, много ли фашистов отец убил? Тот всегда отвечал, что не помнит. Но однажды они к нему крепко пристали: сколько да сколько. Отец-то и буркнул: «Четыре». А спустя годы выясняется: в одной только атаке из трофейного оружия – пятнадцать. Но что любопытно: дома ни одну животину, кроме птицы, отец сам не убивал. Напомню: мы жили в деревне, и у нас были овцы, гуси, куры, поросята, корова, кролики… Думаю, отец столько крови видел, на такое насмотрелся, что жалел потом всё живое. Хотя в драке мог в одиночку нескольких мужиков раскидать. В нашей деревне жил ровесник отца Иван Данилович Симаков. Они оба начали войну 22 июня, но при разных обстоятельствах. Отец, в противоборстве с румынами, в плен не попал, а Симаков, как многие другие, имея дело с немцами, оказался в плену и хлебнул немало лиха. В те годы к бывшим военнопленным относились очень плохо. Зная это, отец всегда его от насмешников защищал. Доставалось каждому, кто посмел обидеть дядю Ваню.
В те годы их не называли ветеранами. Люди, прошедшие войну с самого начала и до Победы, фронтовиками звались! Те, кто пошёл на фронт в 1944-45 годах, – вот они ветераны. Папин друг, наш сосед-фронтовик Николай Родионович Суворов, весь искалеченный в боях, в праздничных застольях иногда вздыхал: истинные фронтовики там остались… На поле боя, то есть.
– С вашим острым и мгновенным юмором знакомы, пожалуй, все любители иронической литературы. Откуда в вашем творчестве взялась ирония? Из чего выросла?
– Из самой жизни. Есть вещи, над которыми не посмеяться нельзя. У меня множество иронических стихов. Одиннадцать лет я езжу на Всероссийский фестиваль иронической поэзии в город Кстово Нижегородской области, неофициальную столицу юмора. И у нас при редакции «Невского альманаха» есть Клуб здорового юмора «Музы и конфузы», ему уже четырнадцать лет. Все, кто дружит с юмором и иронией, собираются под крылом «Невского альманаха» в первый вторник каждого месяца, чтобы поделиться своими новыми произведениями и поучиться друг у друга.
Как такое творчество во мне «прорастает» – сам не знаю. Вроде и быт заел, и времени нет, и жизнь чрезвычайно суетная, а стихи нет-нет, да и приходят на ум. Недавно я «нечаянно» написал стихотворение «Пузырь» и прочёл его в нашем клубе под аплодисменты, каких не ждал! Пузыри – это категория людей. Одни называют себя великим деятелями культуры, другие провозглашают себя «жертвами, познавшими и повидавшими…», некоторые ходят обвешенные со всех сторон «орденами» и «медалями». Вдруг стало модным, когда никому неизвестный человек публично провозглашает: я – поэт года! Невольно у меня родилось четверостишие:
В море книг не видно брода,
Улыбаются таланты:
Полстраны – «поэты года»,
Остальные – «номинанты»…
К пузырям относится и персонаж, который купил себе адмиральскую форму и сочиняет, будто он – адмирал секретной службы… Подобные персонажи – и есть мыльные пузыри. Стихотворение развилось из одной внезапной строки: «Идёт по городу пузырь». Вот так: видишь забавное нечто, улыбаешься, тут проросток стихотворения и появляется.
Идёт по городу Пузырь,
Грудь – колесом, расправил плечи…
Ему навстречу Кура-гриль –
И оба радуются встрече!
Пузырь и пел, и танцевал,
И улыбался всем прохожим,
Он звёзды с неба доставал
И был на гения похожим…
Тащились барышни за ним,
Где был Пузырь – там ахи! вздохи!
В общенье скользкий, как налим,
Пузырь во всём – продукт эпохи.
Пузырь награды получал
И гонорар брал непосильный…
Однажды лопнул! Мир узнал,
Что тот Пузырь был просто мыльный…
– Читатели знают вас по ёмкой, иногда довольно жёсткой поэзии. Поискала вашу художественную прозу в Интернете. Не нашла. Сделайте некоторый обзор, сориентируйте читателя в вашей прозе, увидевшей свет.
– На Прозе.ру не публикуюсь. Прежде всего, моя проза есть на сайте журнала «Невский альманах» в рубрике «Библиотека», где представлены для чтения многие книги. Книги можно найти в Российской государственной библиотеке и в наших Питерских.
– Вы почти не отдыхаете в традиционном для работающего человека понимании, то есть, не бываете в отпуске. Когда же уединение? Где вы берёте время для творчества?
– Да, занят «выше крыши». Мой отдых – смена занятий. Не каждый союз писателей издаёт в год столько книг, сколько мои «Родные просторы». «Невский альманах», охвативший всю страну и зарубежье, тоже много времени забирает. Плюс фестивали, конкурсы, книжные аллеи, Международные книжные ярмарки, творческие встречи с читателями, другие мероприятия… Недавно ездили выступать в Дом творчества писателей «Комарово». Я и мои соратники буквально за день договорились, кто и что будем читать – и получилось прекрасное мероприятие…
Где нахожу время для творчества? Я давным-давно понял: кому дано сказать, – тот скажет. Случается, люди сетуют: эх, было бы время, я бы книгу написал. Да такому человеку дай время, дай денег – ничего не напишет. И деньги потратит! Зато возьмите Сервантеса: был в плену, трудился на галерах, а написал гениальные книги. Шолохов, Твардовский, Астафьев, Пикуль – войну прошли, образования толком не получили, но такие книги написали, что вся страна зачитывалась! Им дано было сказать – и они исполнили замысел Творца!
– Вы – главный редактор журнала «Невский альманах». Кто ваши авторы, и кто – читатели?
– Прежде всего, это журнал для пишущих людей, которые хотят поделиться своим творчеством и познакомиться с творчеством современников. И он для читающих людей, которые любят настоящую литературу, не пустые бездарные фэнтези, детективы и триллеры. Под одну обложку я ставлю самых разных авторов, бывает даже, школьников и студентов. Определённый круг писателей ругает меня за то, что – мол, я графоманов печатаю, не членов Союза писателей России. Как же они станут членами Союза писателей, если их не печатать, если с ними не работать, не помочь издать книгу? Убеждён, что задача любого периодического художественного издания – освещать литературный процесс России. Когда публикуют только известных авторов, получается, вроде как журнал примыкает к чьей-то славе и хочет стать популярным за счёт раскрученных авторов. Я решил не прилипать к чужой славе, хотя для известных мастеров слова у меня в журнале место, конечно, есть. А для молодых авторов опубликоваться рядом с классиком русской литературы – большая радость, окрыление, мощный стимул продолжать работать.
– Вы также и президент Некоммерческого партнёрства поддержки литераторов «Родные просторы». Кто ваши партнёры, чем вы помогаете писателям?
– На протяжении многих лет я издаю книги писателей Санкт-Петербурга при поддержке Комитета по печати. Издаю книги писателей России при поддержке Министерства цифрового развития. Было время, издавал по 20-25 книг в год при поддержке этих двух организаций. Но чиновники до крайности усложнили эту процедуру. Раньше сначала выделяли деньги на книги, которые прошли отборочный конкурс, мы издавали, отчитывались. Теперь издателю предлагают иное: ты сначала издай, потом мы тебе денег дадим. Где же средства на издание взять? Кредит возьми, говорят. Стало быть, всю выручку от работы издательства я буду вынужден отдать банку в отплату кредита. Вся страна опутана кредитами! У меня такое ощущение, что банкиры власть захватили и всем управляют. Им такое положение выгодно, а остальным?..
– Вы рассказали, как помогаете писателям, а какая помощь нужна вашему журналу и Партнёрству?
–Лично мне ничего не надо, я перебьюсь. А вот Партнёрству надо, чтобы нам не мешали жить и работать, чтобы дилетанты, приведённые к власти «друзьями» и родственниками, прекратили менять «правила игры во время игры».
Нам, как любой некоммерческой организации, нужна финансовая поддержка, нужно, чтобы нас не душили некоторые виды «обязательных расходов». Если у нас десятилетиями издаётся хорошая литература, почему бы государству не продолжать поддерживать наше издательство? Господдержкой, например, пользуется издательство, выпустившее книгу о предателе родины Власове. Издатели оправдываются, он, видите ли, не совсем предатель, он ратовал всего лишь против Сталина. Но Сталин-то во время войны был главнокомандующим в стране, боровшейся с фашизмом, организовывал сопротивление врагу! Да разве у нас мало генералов, которые честно воевали, в плену мучились (например, генерал Карбышев), погибали, но не предавали Родину? А книгу издали именно о Власове. За границей перевели и тиражировали! Получается, в мире широко известны только наши предатели. Подобные издательства пользуются финансовой поддержкой своей страны да ещё получают деньги из-за рубежа, как бы за «выполнение заказа».
Каждому писателю хочется, чтобы изданную им книгу где-то за границей перевели, иностранцы читали бы и восхищались: какие талантливые в России писатели живут, какие удивительные люди! У нас ведь в любой сфере они есть: в образовании, культуре, да хоть бы и на селе. С любой бабушкой поговори, и обогатишься духовно, и жить захочется, потому что у нас за спиной такие замечательные предки!
– Совет от мэтра молодому писателю. Что важно в литературном творчестве? Что писатель должен своему читателю?
– Отдавать читателю долги нужно добротной литературой – стихами, прозой, причём, возвышая читателя, а не принижая. Не опускаться перед читателем до грязных сюжетов, сцен разврата и насилия. Прежде чем взяться за перо, сто раз подумай: не омрачишь ли ты душу читателя, есть ли у тебя моральное право чему-то его учить, делиться с ним своими мыслями. Может, сначала самому поучиться, набраться знаний и мудрости, основ духовности, нравственности, которые веками формировались? И не количеством, а качеством следует покорять читателя. Некоторые писатели говорят: «Я – автор сорока книг». Допустим, ладно, а сколько ты читателей обрёл? Меньше, чем раздал книг! Хотя бы семеро знают тебя? Могут что-то из твоего процитировать? Хоть кто-то посоветует тебя почитать? Но всё равно то и дело слышу на разных литературных тусовках: «Я – автор сорока книг».
Застолье, презентация, пикник…
За праздностью поэты не поймут:
Важней, не сколько написал ты книг,
А сколько строк… тебя переживут.
– В заключение традиционный вопрос. При вашей архизанятости трудно планировать что-то в творчестве, и всё же: Ваши творческие планы?
– Планы неизбежно существуют. Если бы я не планировал, очень мало успевал бы писать. Случается, конечно, что чего-то не написал, не успел. Так и слава Богу: значит, ненаписанное ещё обрастёт мыслями, сюжетными деталями, пробьются к жизни более точные, зрелые строки…
Первый мой и самый важный план: написать ещё раз об отце, более подробно, потому что раньше я многого не знал. Документы времён войны были засекречены. Сейчас они в доступе.
Кроме этого, хочу написать ещё об одном удивительном человеке. В нашей школе работал Бойцов Николай Владимирович, преподаватель труда. До сих пор удивляюсь, откуда он, малограмотный, с четырьмя классами образования, столько всего знал, умел и понимал? И нас многому выучил. Я горд тем, что он дружил с моим отцом. Оба – фронтовики. С войны учитель привёз аккордеон и стал с ним известен на всю округу. Ни один праздник без него не обходился. Бывало, Николая Владимировича просят: сыграй то или это. Он: «Пусть кто-то напоёт». Ему напевали, и спустя минуту-две доморощенный музыкант уже играл песню полностью! Пластинку ли послушает, радио ли – в два счёта мелодию подбирал. Вот что значит: дано! Дано человеку слышать и чувствовать музыку – он услышит и прочувствует, и сумеет передать это людям…
А что до стихов, то они пишутся сами. Я никогда не знаю, какое именно родится стихотворение – ироническое, лирическое, но оно обязательно появится на радость и вдохновение читателям. Всем творческим людям хочу пожелать:
Пусть творческая радость
проблем разгонит глушь,
и не коснётся старость
бессмертных наших душ!
(Прикосновение к вечности).
Дважды перечитала интервью!
Столько мудрых советов – и жизненных, и литературных! И сказанных так легко, непринуждённо, светло!
Счастлива, что лично знаю Владимира Степановича, прекрасного поэта, большого подвижника русской литературы!
Отдельное спасибо за журнал “Невский альманах”, благодаря публикациям в котором многие молодые авторы получили путёвку в литературу и огромный стимул творить во благо. И я в их числе.
Хочется пожелать Владимиру Степановичу доброго здоровья, энергии, творческих сил и долго-долго быть на высоком посту служения Русскому Слову!
Огромная благодарность Владимиру Степановичу Скворцову за публикацию в “Невском альманахе” стихотворения поэта, профессора Александра Боброва обо мне “Денисов”.
Дальнейших успехов вам, Владимир Степанович!
Друг другу оды нынче пишем —
Ты обо мне, я о тебе:
Поскольку правды нет и выше,
Как гения узнать в толпе?
Остряку на 14 августа:
Остряк, вы унизили своим стишком не меня – простого гражданина.
Вы унизили профессора – преподавателя МГУ и главного редактора старейшего российского журнала!
Извините, Николай, но материал для стишка дали Вы. А чем профессор МГУ и редактор журнала отличается от обычного гражданина? Ещё Некрасов заметил: “Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан!” Вообще, Вы как-то всё немножко косовато воспринимаете: находите “личность”, где её нет и склонны к излишней идеологизации, по-моему.
Для граждан, не изучавших этику так глубоко, как вы, обьясните, в чем унижение?
Кажется, Сократ не обижался на Аристофана.
Замечательная судьба. Выверенная жизненная позиция. Отсюда и великолепное интервью. Узнал много нового и интересного о Владимире Степановиче Скворцове.
Успехов в творчестве. Чтобы “Невский альманах” на родных литературных просторах собрал талантливых поэтов и прозаиков, подарил читателям их проницательный взгляд на нашу жизнь, помог разобраться с тем, что происходит со страной, со всеми нами. Спасибо, Владимир, за то, что ношу, которую ты взвалил на себя, тянешь упорно, настойчиво и, главное, в правильном направлении.
Я с удовольствием прочитала эту статью. Очень душевно написано. Я знакома с Владимиром Степановичем Скворцовым ещё до того как он стал главным редактором “Невского альманаха”. Мы с ним – земляки, видимо, поэтому у нас одинаковое восприятие действительности, и наши взгляды на жизнь часто совпадают. С ним всегда интересно общаться и сотрудничать. Владимир Степанович Скворцов – друг и наставник литературного объединения “Лира” в г.Пестово Новгородской области, в состав которого вхожу и я.
Мы, пестовчане гордимся нашим земляком, ценим тот огромный вклад, который Владимир Степанович вносит в деятельность нашего ЛИТО. Он знакомит нас с творчеством питерских поэтов, бардов, организуя встречи с ними не только в С.Петербурге, но и в нашем ЛИТО в г.Пестово, предоставляет возможность “лировцам” публиковаться в “Невском альманахе” и выступать на площадках в г.С.Петербург.
Мы всегда очень рады успехам нашего земляка Владимира Степановича Скворцова и желаем ему дальнейших свершений.
Большое спасибо автору за статью.
Антонина Чудилова,
г.Пестово Новгородской области
Восхищаюсь литературным подвижничеством Владимира Степановича Скворцова, искренне благодарю его за издание моей книги “Память о Петре Великом в Ленинградской области”, главы из которой ранее были опубликованы в журнале “Невский альманах”. Счастья и процветания уважаемому Владимиру Степановичу и авторам его журнала. Мы работаем для наших читателей, журнал “Невский альманах”, возрождённый В. Скворцовым, издаётся непрерывно с 2003 года.
Выражаю сердечную благодарность Владимиру Степановичу за то, что неустанно делится со своими читателями мудрыми советами, собственным опытом и сокровенным…
Так хочется пожелать ему Божьей помощи, вдохновения и исключительно светлого окружения, а журналу и издательству – дальнейшего процветания!
В наши дни очень легко забрести в дебри сомнительной “жизни” по проторенным кем-то тропам или мгновенно сорваться в глубокую бездну с крутого обрыва – столько ложных “маяков” вокруг. Именно поэтому сейчас важно сеять разумное доброе, вечное, дабы в будущем прорастало семя здравое, семя лучшее, да надёжное.
Справедливости ради замечу, что о Карбышеве есть издания. Есть поэма “Достоинство” поэта С.Васильева. Есть роман “Честь” Ю.Пиляра и документальная повесть “Генерал Карбышев” Е.Решина, роман С.Голубова “Снимем, товарищи, шапки”. О жизни и подвиге генерала снят художественный фильм режиссёром Ю.Чулюкиным, есть даже балет “Карбышев” Шостаковича. В спектакле М.Захарова “Диктатура совести” роль Карбышева исполнял Н.Караченцов. В 2021 г. был показан документальный фильм “Несломленный”. Памятники генералу поставлены в более чем двадцати городах России и за рубежом. Есть мемориальные доски и бюсты в разных местах. Имя Карбышева носят школы, библиотеки, улицы. Тем не менее, необходима современная полная биография этого замечательного героя.
Перечитала статью и желание вступить в разговор не оставляет меня продолжительное время. Надеялась, что “порыв” угаснет, но вновь и вновь возвращаюсь к интервью, что-то перечитывая, что-то мысленно добавляя. То, что это не оставляет равнодушным – однозначно!
Кажется, Владимир Степанович и советов не даёт прямых, а прислушаться хочется. Я о дневниках. Вела, забросила, возвращалась, писала – убедил – продолжу!
Как нежно он говорит о родителях, о матери – особенно, об отце – с гордостью и почтением, о земляках – с уважением.
Я самая счастливая из почитательниц Скворцова, потому что знаю его родину не понаслышке. Бывала там неоднократно, на протяжении нескольких лет работала в пионерском лагере, который располагался в здании детдома, в бывшей усадьбе Весёлаго. В прошлом году приехали мы на родину Скворцова с Ириной Киселевой ( писательница). Сходили на погост, поклонились родителям Владимира Степановича. А в округе – древние курганы, жальники, река Белая ( искупались!), и взгорок. Удивительно, всего метров 50 пройдешь вверх от столетней липовой аллеи, и взору открываются просторы на многие километры. Может это и есть место силы?! Может здесь земля питала будущего поэта, которому до всего есть дело. И до каждого писателя, поэта: от мастеров до начинающих. Преклоняюсь перед творчеством Владимира Степановича: современно, своевременно, точно и… нежно, там, где о любви, о России, о людях.
Искренне желаю журналу ” Невский альманах”, редактору, редколлегии творческих успехов. Спасибо за беседу с прекрасным Человеком.
Владимир Скворцов на пороге своего 70-летнего юбилея. 20 лет назад, в 2003 году он продал свой дом в Можайском и на эти деньги начал издавать журнал “Невский альманах”. Это был его подарок к 300-летию нашего города, культурной столицы. 20 лет он каким-то чудом издаёт журнал, работает без зарплаты, отпусков и выходных. Заметит ли это город? Оценит ли?
Некрасовский “Современник” читали в основном студенты. А финансировал его Некрасов за счёт удачной карточной игры — возможно, это было скрытое спонсорство влиятельных чиновников той России. Кто читает “Невский альманах” и кто должен быть его спонсором?
Воистину, в жизни всегда есть место подвигу!.. Так вот откуда у Владимира Степановича беззаветная любовь и преданность Родине, смелость, независимость и основательность – от древних корней новгородских! Жив в нëм дух новгородской вольницы! И полная самоотдача делу своему – оттуда. Владимир Степанович нашëл своë предназначение и потому счастлив. “Невский альманах”, работа с авторами, издательская деятельность – всë это СЛУЖЕНИЕ. Дай Бог Вам, Владимир Степанович сил и терпения, удач и везения, и неизменного вдохновения!..
Владимир Степанович! Рада видеть Вас на страницах попавшей в опалу БОЙЦОВСКОЙ литературной газеты. Я уже много лет связана с “Невским альманахом”, знаю не понаслышке о Вашем подвижническом труде по изданию начинающих авторов и Вашей борьбе с кликой чёрных полковников , “гордящихся тем, что они “нарушили присягу” и “служат чужому флагу”. Вперёд и выше! В преддверии грядущего в ближайший год Вашего юбилея – БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ!”
Бойцовский клуб, взведённый в куб —
Всем хватит мётел в нём и ступ,
Но чур — чтоб воду не толочь
И день и ночь, и день и ночь.
Как читатель и автор «Невского Альманаха» хочу вставить свои 5 копеек.
Владимира Степановича Скворцова знаю как глубокого, доброго, уникального и талантливого человека, который, в отличие от многих, видит и ценит не только себя и свои произведения, но и стремится не пропустить искру божью в других. И даже когда произведение слабовато, старается не обидеть начинающего автора, не отбить у него желание писать, а наоборот вдохновляет на развитие и раскрытие талантов и способностей. Что в современном обществе, к сожалению – большая редкость.
Способностью же критиковать и даже обесценивать произведения «не членов союза» (впрочем, как и «членов») обладает любой. И этим то точно никого не удивишь. Ведь НЕ печатать, гораздо проще чем печатать. НЕ делать – проще чем делать. НЕ замечать – проще, чем видеть.
Но ведь и «бессмертные» ныне классики членами Союза не рождались. И они в свое время подвергались критике, и даже будучи принятыми в союзы, исключались из них. И среди них не было и нет никого, чьи шедевры вызывали бы благовейный восторг у всех без исключения. Да и не узнали бы мы о них никогда, если бы кто-то когда-то не напечатал их впервые, как это делает сегодня Владимир Степанович.
Большое спасибо Светлане Голубевой, за светлую статью о светлом человеке. А Владимиру Скворцову за душевное интервью, добрые и правильные строки «не омрачающие», а озаряющие «душу читателя». За содержательное и остроумное интервью, мудрость, душевную теплоту и отеческую заботу об авторах. И конечно же за наш любимый «Невский альманах».
Уважаемый Владимир Степанович, с большим удовольствием прочитал это интервью. Какая интересная и насыщенная у Вас жизнь, и всё благодаря любви и преданности Её Величеству – Литературе и своей стране. Много тем затронуто – родители, детство, служба, учеба, литературная деятельность. И везде есть гордость за людей, которые достойно прожили и живут на этом свете, и душевная боль, которую причиняли и причиняют зависть, глупость и жадность. Только бездушные люди живут без переживаний. Спасибо, Владимир Степанович, за Ваши прекрасные произведения, энтузиазм, терпение и доброту. Здоровья и успехов в творчестве! С Уважением, Ильков М.В.
Прежде всего, хочу поблагодарить автора «Беседы с поэтом…» Светлану Голубеву за умные и продуманные вопросы. Статья-интервью получилась всеобъемлющей, объективной и очень «живой». Замечательно подобраны и фотографии – отражение времени, в котором подросток-юноша-армеец постепенно, шаг за шагом утверждался как поэт, как деятельный организатор задуманных и воплощённых в жизнь литературных проектов, как гражданин России. Из статьи я узнала много нового. Несмотря на многолетнее наше сотрудничество в поэтических делах, мне приоткрылись удивительные (иногда забавные!) штрихи из пёстрой биографии героя статьи. А некоторые описываемые сюжеты близки и мне, например, тушение пожаров (приходилось бороться с лесными пожарами – незабываемо и страшно!). В пятнашки на деревьях не играли, но пятнашки в ленинградском метро были…
Что же касается творчества Владимира Скворцова, то приведу несколько строк из его стихотворения:
«У великих слов – единый корень,
в них фундамент из одних пород!
Триедины в радости и горе
благоРОДство, РОДина, наРОД.»
Любовь к Родине, уважительное (и терпеливое!) отношение к людям (это отмечают и начинающие поэты!), и, несомненно, благородство – отличительные черты личности Владимира Скворцова. И – да здравствует «Невский Альманах»!
Людмила Гарни
На одном дыхании прочитала статью Светланы Голубевой о творческой судьбе Владимира Степановича Скворцова. Прекрасное интервью. Виден искренний интерес и удивительно доброе отношение Владимира Степановича к людям, к самой жизни. Тепло и бережно рассказывает он о своей семье, с благодарностью отзывается о наставниках, с огромным уважением говорит о фронтовиках. Интересны его воспоминания об учебе, о службе в армии. А как хорошо он рассуждает о книгах! О том, что они «мирно, преданно, и – главное! – молча ждут на полке своего часа, чтобы послужить человеку». Отвечая на вопросы, Владимир Степанович делится опытом. Многие из его ответов можно воспринимать, как советы начинающим авторам. Сама ясная жизненная позиция главного редактора журнала «Невский альманах», бесспорно, достойна уважения. Можно только удивляться, как он успевает так много сделать для людей. Ведь издание журнала, творческие встречи с читателями, всевозможные фестивали и конкурсы требуют сил. Есть они у Владимира Степановича, что, конечно, радует всех, кто с ним знаком! Спасибо за терпение, доброту и отзывчивость. Желаю творческих успехов и здоровья! С уважением, Ирина Янкова.
Какой приятный получился разговор!
Душевно и просто, искренне и мудро ответил Владимир Степанович на все вопросы.
Просто, но в простоте этой мощная сила добра, порядочности, душевности и любви ко всему настоящему, живому!
Благодарю! Как раз этих слов жаждала моя душа!
Доброго здоровья, благополучия и творческих успехов Вам, уважаемый Владимир Степанович!
Дорогой Владимир Степанович, хочу – хотя и вкратце – поделиться своим впечатлением от прочтения опубликованной в «Литературной России» в № 2023 / 31, 11.08.2023 очень глубокой, всеохватывающей по изложенному материалу беседы с Вами Светланы Голубевой: «Главное – люди и их внутренний мир». Разумеется, в один присест такой огромный материал (по причине плохого зрения)я одолеть не смог. Но те яркие, запомнившиеся мне эпизоды из этой неординарной беседы «о творческой судьбе поэта Владимира Скворцова» надолго останутся в памяти: т.к. я узнал откуда Вы, Владимир Степанович, родом, кто Ваши родители и ближайшие родственники (как видно из статьи – большие почитатели книг), привившие и Вам эту любовь к художественной литературе…Во-вторых, я узнал, как с детства, благодаря ежедневных дневниковых наблюдений, постепенно формировался Ваш литературный язык. Помимо этого, не забыли Вы рассказать и о профессиональных писателях, оказавших на Вас в начале творческого пути неизгладимое влияние… Не менее интересно освещены в беседе и те черты Вашего характера, кторые возобладали при достижении намеченной цели – стать журналистом.Не мог я не увидеть в статье и той щедрой, русской натуры поэта Владимира Скворцова, который, продав свой дом(инственное семейное жильё), стал выпускать на вырученные деньги журнал «Невский альманах», сплотивший вокруг себя талантливых авторов и обративший на себя сразу же с первых номеров пристальное внимание критики и читающей Санкт-Петербургской публики… А скольким начинающим поэтам помог Владимир Степанович стать на крыло, обрести силу звучания русского православного слова?
…Конечно, в одном комментарии трудно всё охватить, сделать это главным. Но я и не претендую на полноту анализа жизни и тврчества поэта Владимира Скворцова…
С уважением, Владимир Корнилов, г. Братск, 18.09-2023 г.