Эпоха дворцовых переворотов

№ 2013 / 5, 23.02.2015

Прошло более 20 лет с несостоявшегося дворцового переворота в Дагестане в ноябре 1990 года, а такие перевороты всё ещё остаются главным механизмом получения и передачи власти.

Прошло более 20 лет с несостоявшегося дворцового переворота в Дагестане в ноябре 1990 года, а такие перевороты всё ещё остаются главным механизмом получения и передачи власти. Главное же отличие нынешней ситуации от событий двадцатитрёхлетней давности в том, что тогда это был чисто внутридагестанский сюжет, а сегодня – сюжет общероссийский. И ещё одно отличие. Тогда была хоть какая-то возможность вмешательства общественности, и мы с Деньгой Халидовым этой возможностью воспользовались, составив за ночь и распространив с утра среди депутатов листовку «Осторожно! Дворцовый переворот?!». Сегодня ни листовками, ни газетными публикациями на ситуацию никак не повлияешь. Для рулящих процессами сейчас это совсем не такие раздражители, на которые, по их мнению, следует обращать какое-либо внимание.

Уходящая натура: переход в Кремль

Независимо от того, опираются ли слухи на реально готовящиеся перемены, являются ли плодом чьей-то фантазии или обыкновенной провокацией (ведь я, как гражданин, могу об этом только гадать, у меня нет механизмов проверки или надёжных альтернативных источников информации!), независимо от всего этого, продолжавшиеся несколько дней разговоры о готовящейся смене власти в Дагестане по инициативе Кремля, это ещё одно наглядное свидетельство загнивания режима.

Путин пришёл к власти на волне кавказских проблем, на фоне вторжения в Дагестан боевиков с территории Чечни, под шум взрывающихся домов в городах России, опираясь на стремление всех россиян жить в стране стабильной, мирной, не рассыпающейся на части.

Прошло 13 лет. В Чечне проблема не вылечена, создана иллюзия замирения и стабилизации с помощью насаждения в отдельно взятом регионе страны теократического автократического режима с культом личности молодого харизматичного лидера, подкрепляемого личной поддержкой Владимира Путина, российского бюджета и Всевышнего. Внутренние механизмы формирования цивилизованного демократического светского немилитаризованного общества с современной рыночной экономикой в Чечне не просматриваются. А ведь Владимир Путин и Рамзан Кадыров, как бы молоды и энергичны они ни были, не вечны, и поддержка российского бюджета может со временем стать небезграничной, а без них останется в будущем только уповать на Всевышнего, если сейчас не создавать основы для нормального развития. Но, похоже, стимулирование появления механизмов самодостаточного мирного развития Чечни не входит в реальные планы федеральной власти. Отмечу при этом, что я не сомневаюсь в искреннем желании Рамзана Кадырова видеть свою республику мирной и процветающей и свой народ счастливым. Но ведь мы не о желаниях, а о механизмах!

В Дагестане такие механизмы начинали зарождаться и пробиваться на поверхность ещё с рубежа 1980-90-х годов. С приходом к власти Путина первое время была (в том числе, признаюсь, и у меня) иллюзорная надежда, что федеральная власть поддержит эти ростки и поможет убрать завалы, мешающие их укреплению. И в какой-то момент даже казалось, что эти надежды оправдываются. Я имею в виду произведённое в начале нулевых под давлением федеральных властей очищение дагестанского выборного законодательства от таких средневековых норм как этнические избирательные округа и этнический Госсовет, а также введение в Конституцию республики нормы о всенародно избираемом президенте Дагестана.

Но тут подоспел осуществлённый Путиным передел страны. Россия окончательно перестала де факто быть федерацией. Выстроилась вертикаль, неэффективная и подверженная коррупции. И Госдума и Совет Федерации превратились в ручные придатки президентской администрации, главы субъектов федерации из региональных (а иногда и федерального уровня влияния) политиков, избираемых населением, превратились в обычных чиновников, назначаемых Кремлём и зависимых исключительно от воли Кремля, но никак не от населения субъекта федерации.

Старый конь борозды не портит?

Да, выборы губернаторские были ущербны, практика их проведения была полна фактами подкупа, коррупции и административного давления. Но ведь если власть объявила курс на установление законности и порядка на всей территории страны (а именно это и заявляла путинская администрация), то надо было добиваться соблюдения законности, в том числе и в том, что касается выборных технологий. И, добившись законности и чистоты региональных выборов, федеральная власть продемонстрировала бы свою силу и успехи в обеспечении единства страны. Но вместо этого Кремль пошёл на отмену выборов.

Прокремлёвские политологи кричали тогда, что это чуть ли не гениальный ход Путина, ведущий к укреплению страны и свидетельствующий о том, что он контролирует ситуацию в стране. Для меня же тогда сразу стало ясно: Путин слаб, он не в состоянии обеспечивать законность в стране, и в качестве компенсации он ищет механизмы установления контроля через личную зависимость губернаторов от его воли. Реальные полномочия губернаторов уменьшались, они всё более становились зависимы от региональных представителей федеральных ведомств, силовых, экономических, финансовых, инфраструктурных. А вот ответственность сохранялась за губернаторами, перетекание власти от региональных лидеров к администрации президента РФ и федеральным ведомствам не сопровождалось соответствующим перетеканием ответственности.

В результате дагестанскую Конституцию опять переделали, так и не применённая на практике норма о всенародных выборах президента была отменена. После этого смена высшего руководства в Дагестане происходит исключительно в результате дворцовых переворотов, сценарии которых прорабатываются в администрации президента, в ходе интенсивных консультаций с многочисленными влиятельными региональными лидерами и олигархами – выходцами из Дагестана. Здесь и далее, употребляя термин «дворцовый переворот», я имею, конечно, в скобках в виду, что «двор» у нас расширенный (включает не только руководство Дагестана, но и влиятельных дагестанских олигархов, и, разумеется, администрацию президента РФ, где утверждается окончательный сценарий переворота).

И каждая следующая смена становится всё более интригующей.

Первая смена власти, когда на место председателя упраздняемого Госсовета РД был назначен первый президент Дагестана Муху Гимбатович Алиев, была наименее заинтригованной и ожидаемой. Не исключено, что в той ситуации М.Г. Алиев имел шансы стать главой республики и в случае всенародных выборов. Почему Алиеву не удалось укрепить свои позиции и остаться на второй срок, это отдельная тема.

Вторая смена, состоявшаяся три года назад, уже была полна интриг, ей предшествовали и бурные события, в том числе связанные с выборами дербентского мэра и заменой руководителя республиканского управления федеральной налоговой службы. Много пищи для размышлений давал и список основных кандидатов на место главы республики, утверждённый правящей партией. В то же время и эта смена состоялась не досрочно, а по истечении установленного срока полномочий главы республики. Однако у этой смены уже были признаки типичного дворцового переворота. И это не упрёк второму президенту. У него (как и у любого другого кандидата из того списка) не было иного пути на высший пост как через участие в сценарии такого дворцового переворота. Этот сценарий, неизбежно сопровождаемый массой (мы ведь всё это понимаем!) договорённостей и обязательств, изначально создавал и определённые ограничения в работе нового руководителя республики.

Нынешняя же ситуация отличается тем, что у Магомедсалама Магомедова не истёк срок полномочий, впереди оставалось ещё два года. Но любой руководитель республики в сложившихся реалиях является потенциальной жертвой дворцового переворота. Кто бы он ни был, и каковы бы ни были результаты его правления. Тем более что «правит» глава республики не единолично, у него масса ограничений в полномочиях и возможностях при практически неограниченной ответственности.

Я не буду сейчас анализировать, что у Магомедсалама Магомедова получилось и что не получилось. Какие были промахи и какие достижения. Спросите, почему? А потому, что этого не требует действующая политическая система. Система не спрашивает об этом, систему интересует одно: устраивает действующий президент влиятельных олигархов и лично Путина или не устраивает. И всё! М.Г. Алиев не устраивал многих, в том числе олигархов и лично тогдашнего президента России Медведева и был смещён. Чем-то перестал устраивать олигархов и лично Путина и Магомедсалам Магомедов. А ситуация в республике – это только фон. Особенно подозрительна история вокруг банка «Экспресс».

А как должно быть в нормальном обществе? Должно быть публичное обсуждение гражданским обществом всех текущих событий в республике и каждого шага руководства республики. Должна быть публично высказываемая оценка этих событий и действий со стороны федеральных властей. Для досрочного прекращения полномочий республиканского главы нужны веские основания, они должны быть чётко сформулированы и доведены до общественности, должен быть механизм досрочного прекращения, предполагающий в том числе и право действующего главы на ответы на предъявляемые обвинения. И должны быть обязательно всенародные выборы.

Выборы. Вот здесь, возможно, и есть корень. Страна возвращается, к пусть и ограниченным рядом условий, прямым выборам губернаторов и глав республик. Но вот недавно Путин поддержал предложения некоторых деятелей рассмотреть вопрос об отмене выборов глав республик, прежде всего Дагестана. М.-С.М. Магомедов эту инициативу не поддержал.

Не исключено, что задача нового и.о. главы республики Рамазана Абдулатипова – проведение через Народное Собрание нормы об отмене всенародных выборов республиканского главы. Если это так, то в этом конкретном вопросе я буду в оппозиции, каким бы идеальным ни оказался новый руководитель в других вопросах.

Я знаю Магомедсалама Магомедова 20 лет. И могу заверить, что он не заражён звёздной болезнью. Я с ним общался спокойно, на «ты», и 20 лет назад, и потом, когда он стал спикером Народного Собрания, и после того как он оказался не у дел, и после его нового возвышения, уже на пост президента республики. Он молод и основное в жизни у него ещё впереди. Он может найти себя и в политике, и в бизнесе. Как того сам пожелает.

Но ведь мы не о судьбе Магомедсалама Магомедова. Мы о судьбе Дагестана, о будущем дагестанского общества, о будущем России в целом.

Россия больна. Вместе с ней болен и Дагестан. И излечение России может начаться, в том числе, с излечения Дагестана.

Дагестану для этого нужно всенародно и честно избираемое, наделённое адекватными ответственностью и полномочиями руководство, необходимы развитые институты гражданского общества, нужна качественная система светского образования, нужна свободная от коррупции, произвола чиновников и «лесных» рыночная экономика. Главное, нужен мир и реальное осознание дагестанцами своей причастности к судьбе республики.

Аркадий ГАНИЕВ