Какие книги о Второй мировой войне сейчас читают больше всего?
Рейтинги продаж
08.05.2024, 13:24
Не так давно Захар Прилепин в своих соцсетях сокрушался, что из всей огромной русской литературы о Великой Отечественной в книжных магазинах продаётся в основном только роман Астафьева «Прокляты и убиты»:
«Зашёл в крупнейшую торговую сеть и посмотрел рейтинг продаж российских книг накануне 9 мая. Как и следовало ожидать – в пятёрке продаж роман Виктора Астафьева «Прокляты и убиты». Конкурирует с новинками! Вот какое отличное промо устроено у нас по всем телеканалам.
Пролистал топ-100 продаж и не нашёл там больше НИ ОДНОЙ книги о Великой Отечественной. На первых ста позициях нет ни Бондарева, ни Воробьёва, ни Евгения Носова, ни Курочкина, ни Бека. То есть читатель, который за неделю до 9 мая в самый разгар СВО, в 2024 году, идёт в магазин, чтобы купить книгу о Великой Войне – покупает именно эту книгу. Не эту и ещё две или три других. А эту в 99 случаях из ста.
Разговор, повторяю для малахольных и малоумных, вовсе не о том, чтоб Астафьева запретить. Это и невозможно, и не нужно. Разговор о том, как и кто добился того, что именно эта книга встала в центр читательского внимания в современной России. Кому выгодно, чтоб русскую Отечественную войну новое читающее поколение узнало по Астафьеву, а не по Бондареву?»
А сегодня стала известна официальная статистика книжного сервиса «ЛитРес», специалисты которого к 9 мая проанализировали продажи за последний год художественных произведений о Второй мировой войне в цифровом формате.
На первом месте у русскоязычных читателей оказались «Живые и мёртвые» Константина Симонова.
«Серебро, – как сообщает пресс-служба «ЛитРеса», – у книги «Время жить и время умирать» немецкого писателя Эриха Марии Ремарка. История разворачивается в 1944 году, когда немецкие войска отступают из Советского Союза. На третьей строчке расположился «Соловей» современной американской писательницы Кристин Ханны — роман о двух сёстрах, действие которого разворачивается в оккупированной Франции. Замыкают первую пятерку рейтинга аудиокниги «Семнадцать мгновений весны» Юлиана Семёнова в озвучке Александра Клюквина и «Соловей» Кристин Ханны».
На шестом месте «военного» рейтинга «ЛитРеса» расположилась уже аудиоверсия симоновского романа «Живые и мёртвые». Седьмая строчка – у ещё одной аудиокниги Юлиана Семёнова «Приказано выжить». А вот астафьевские «Прокляты и убиты» – только на восьмом месте.
Юлиана Семёнова и Ремарка до сих пор иногда перечитываю, а Прилепин просто придумал очередной инфоповод, чтобы говорили не о книгах, а о его “великих” наблюдениях за книжным оборотом. Пиар в духе автора редакции Елены Шубиной.
Тот, кто не воевал рядовым в годы Великой Отечественной, не смеет ни одного слова говорить против Астафьева.
Мрази!
Это значит, что “Севастопольские рассказы” могут оценивать только ветераны Крымской компании? Мой тесть, ушедший на фронт в феврале 1943 года 18 ти лет перед смертью в 1999 м как-то назвал Астафьева гнидой. Сейчас я понял, что он был прав. За дядю Колю из двора моего детства, за безногого аккордеониста, которому мать помогала забраться на каталку, за дедов своих, я повторяю , – Астафьев гнида.
Влад – Вы передергиваете. У любой войны есть одно свойство. С первого дня на фронте с человека слетает вся шелуха и он реально духовно и душевно обнажается. И становится ясно кто есть кто. Это как в падающем самолете – в нем нет атеистов. Поэтому люди, побывавшие на войне и видевшие смерть вблизи – другие. Просто другие. Примите это как данность и м.б. тексты фронтовиков Вам покажутся немного иными, чем были до этого…
Вы падали в самолёте? Почему вы знаете, что там нет атеистов? А кто такой атеист? Но разговор-то про Астафьева и вот в его-то неискренности я сейчас уверен. Не будем о драматургии. Сравните фактуру Бондырева и Астафьева. Бондырев знает, понимает, чувствует логику и химию отношений в армии. Астафьев плавает, а там где плавает – лжет. Я в комментах на статью Огрызко в этой же газете накидал про его ложь. Можно пройтись и по его гражданской прозе. Возвращаясь к войне – не повторяйте слова Гундяева про то, что на войне все верующие… Хотя, смотря как их понимать. Астафьев как раз Веру из Войнов высасывал.
Влад – я не стал бы писать о том, чего не испытал.
На это снимаю шапку. Но Астафьев – это про другое.
С днем Победы, народ!!! Будем жить!!!
В молодости читал только с октября по март. С апреля посевная, ремонт комбайнов, сенокос, уборочная с середины июля по сентябрь – в полшестого стоишь уже у магазина и человек двадцать едем на полевой стан, чтобы приехать вечером около десяти, а то и остаться на ночь еще покосить пшеницу в уборку. В нашем совхозе легкие супесчаные почвы и уборка зерновых с 15 июля, а в Димитрова или в Искре тяжелый чернозем и после уборки у себя нас молодых направляли туда, там уборка начиналась – в августе. А на востоке области уборка шла в сентябре и три сезона убирал хлеб там в Адамовском и Кваркенском районах – где снимался фильм “Бровкин на целине”. Такие командировки давали хорошо заработать. Март и сентябрь – сессии в институте и если с 20-го сентября сессия, то прямо с комбайна или с тайги сразу на сдачу экзамена, то бывало успеешь прочитать получебника и на экзамене какой-нибудь доцент удивляется, что на первые два вопроса студент-заочник ответил на “пять с плюсом”, а на третий несет такую ахинею и фантастику, будто сам учебники пишет на манер приключенческих романов… А в зачетке первые три сессии только “пятерки”. Спрашивает причину, отвечаю: “Вчера с лесоповала/с комбайна, а учебник по почте не прислали”. Ну, что ж – один препод ставит “тройку”, другой “неуд”-пересдачу и т.д. Зато зимой всю литературу художественную и прочую за год, что в библиотеку прислали, читал: “Юность”, “Роман газету”, “Наш современник”, “Москва”, “Вопросы философии”, “Молодой коммунист”, Лит.обозрение”, “Полит.самообразование” и прочие (сразу не вспомнишь). Из фронтовиков запомнились Бондарев, Бек, Астафьев, Быков и, конечно, книга генерала Шатилова – в его дивизии, бравшей Берлин, воевал мой отец-фронтовик и эта книга всегда лежала на его столе. А на выработку некоторых принципов характера жизни, наверное, повлияли две книжки: о Кобыланды батыре (во втором классе читал) и о Суворове. Я в 4-м классе зиму ходил в школу без шапки и пальто. Увидела учительница, пришлось объясняться, вот прочитал, мол, книжку о Суворове, он так зимой ходил и на морозе водой обливался… А в 5-м классе в интернате заразил всех интернатских обливанием в проруби реки Илек, бегали туда за полтора км. Узнал директор школы Николай Николаевич Рожков, в ВОВ лейтенант, брал в плен фельдмаршала Паулюса и друг моего отца, он меня убедил больше массовых обливаний на морозе не проводить, а лучше турником и гирями заниматься: “…ты ладно, а если кто из них заболеет, меня же накажут, понимаешь”?.. С Днем Победы, потомки победителей во второй мировой войне!!!
СПАСИБО!!! Поздно прочитал Ваш комментарий. Мне, 4 летнему бабушка читала “Рассказы о Суворове и его солдатах”. Мы потомки ПОБЕДИТЕЛЕЙ!!! Не проклятых и убитых. Мы потомки ПОБЕДИТЕЛЕЙ.
А я вот читал: Вопросы философии, Философские науки, Новое в жизни, науке и технике , серия философия и жизнь, Успехи физических наук, Вестник статистики, Землю и Вселенную, Авиацию и космонавтику, Технику и науку, Науку и жизнь, Технику молодёжи, Знание и сила, Свет (Природа и человек) За рубежом и другие; фантастику, стихи и прозу, покупал статистические сборники, и всю научную и научно-популярную литературу по космологии, астрофизике, квантовой механике, философии естествознания, аномальным и паранормальным явлениям интересующие меня подписные издания и старался выписывать на 100 рублей все перечисленные журналы. Не уверен, что всё перечислил. Тогда всё это было дешево. Это был познавательный рай.
Кстати в колхозы ездили каждый год и в школе и в институте и в Витебском ПКБ АСУ, где я работал. Бывало посылали на месяц, а то и больше, копать картошку до первого снега, на прополку свеклы, на стогование и сбор сена. Работали от утра до вечера. Были работы на кирпичном заводе “Ровнянка” в горячей печи, и грузчиком сена и удобрений. Это после поступления в институт. И на строительство свинокомплекса посылали на месяц из Витебского ПКБ АСУ.
Влад, а Астафьев, может быть, назвал бы Вашего “дядю Колю” гнидой, – и что с того?
Не надо истерик.
Спорьте с любым творцом по существу, и Вас будут уважать даже Ваши оппоненты.
А истерики оставьте неудовлетворенным женщинам.
По существу я уже черкнул комментарий на статью Вячеслава Огрызко – посмотрите. Ровно в таком же духе, как “Пастух и пастушка” можно разобрать почти всё. Я сказал “почти”, потому что автор действительно талантлив, приметлив и изворотлив.
Назвать дядю Колю гнидой публично у него бы духу не хватило.
Я хочу высказать мысль, что каждого человека, связанного с войной нитями воспоминаний своей семьи, своих земляков есть именно та книга, которая затрагивает жизнь тех людей, с которыми он был близко знаком, или которые жили с ним на его малой Родине. Для меня такой книгой, является то произведение, с которой участники этого чата вряд ли знакомы, не знаю я и то, знакомы и с ней журналисты “Литературной России”. Эта книга называется “Грозно шумела пуща” и написал ее один из руководителей партизанского движения Богушевского района Ефим Николаевич Прохоренко. Я посвятил этому человеку страницу на сайте проза.ру и занёс на эту страницу сканкопию этой книги. Вышла эта книга в свет в 1977 и её автор не дожил до её издания и книгу издавали его соратники по партизанскому движению Владимир Трофимович Рыжиков и Адам Константинович Стельмах. Самое интересное в этой истории в этой истории то, что цензура разрешила издать не всю рукопись книги а её часть, то есть меньше половины. И рукопись бережно хранится у его дочек и сына живущих в Москве и Минске. А их адреса есть у богушевского краеведа и моего соавтора по книге о Богушевске Александры Васильевны Кузнецовой, которой я тоже посвятил страницу на сайте проза.ру. Адреса страниц Прохоренко и Кузнецовой: https://proza.ru/avtor/prohorenko10 и https://proza.ru/avtor/alekandrakuznec
Да, у каждой семьи, у каждого человека связанного с войной “нитями воспоминаний”, семейными реликвиями и уже легендами есть такая книга. Моя бабушка читала и перечитывала “Живые и мёртвые” пытаясь найти ответ на вопрос, – почему так случилось летом 1941 г. Ещё, я так понимаю, она искала в героях К. Симонова своего мужа и тех кто ушёл с ним.
В книге “Грозно шумела пуща” упоминается и подпольщица Соня Кривошеева, племянница моей бабушки и она жила в Богушевске после войны и работала в Богушевской столовой. А её брат партизанский связной Яков Кривошеев был расстрелян фашистами в 9.07.1943 года. В книге про него пишется.
Сейчас дети Сони Кривошеевой живут в Харькове. Одну из них Люсю я знал, она училась в Богушевской школе.
С многими героями книги я был знаком, это: подпольщики Николай Горб, который после войны был женат на моей учительнице физики Алле Антоновне Ющенко и Николай Шерстнёв, отец моего одноклассника Василия Шерстнева. Книга помогла мне составить военную историю Богушевска. Если бы была опубликована полная версия книги, богушевцы могли бы узнать много интересных фактов не попавших в изданную книгу.
У Астафьева?
Духу не хватило бы?
Это Вы сибирякам скажите, Влад…
А мы кто?
У вас с прапорщицей логика извращённая. Это с чего бы Астафьев стал публично хулить ветерана прошедшего Великую Отечественную от Великих Лук до Восточной Пруссии? А вот ветераны его по матушке посылали, только их ни кто не слышал и слышать не хотел. Всё, об Астафьеве писать прекращаю. Время не приспело.