Братья ГАГАЕВЫ. ОБ ИДЕАЛЕ УСПЕШНОСТИ В ПЕДАГОГИКЕ

№ 2017 / 33, 29.09.2017

В настоящее время в педагогической среде распространено выражение быть успешным. Феноменом успешности поверяется главное в педагогических деяниях – целеполагание. Воспитывать надо будущего успешного врача, успешного учителя, успешного бизнесмена, успешного семьянина и пр. пр. Эти выражения (и связанную с ними аксиологию) можно слышать и от первых лиц государства. Разумно ли это утверждение? Не приносит ли оно более вреда, чем пользы тому, кто есть субъект самого успеха (школьнику)? Поразмышляем об этом в своей статье.

 

Стремящийся к успеху ничтожен.

Махабхарата

 

Закон об образовании и понятие успеха

 

В Законе об образовании (ФЗ № 273 от 29 декабря 2012 г.) формально об успехе как о базовой категории педагогического процесса не говорится, тем не менее, она (категория) составляет его (закона) логико-гносеологическую основу. Ключевыми понятиями современной редакции Закона являются понятия образовательного стандарта и качества образования (ст. 2.6 и 2.29 Закона). В них развёртывается официально-государственное прочтение того, что есть образование и все его производные. Образование для государства есть «деятельность и подготовка обучающегося», взятые со стороны «их соответствия федеральным образовательным стандартам, образовательным стандартам, федеральным государственным требованиям и потребностям физического или юридического лица…». Данная трактовка образования (а она, подчеркнём, вычитывается из положений Закона), помноженная на постулируемые в российском социуме ценностные максимы (максимы успешности), полагаем, и подвигает всех участников образовательного процесса жить – именно жить, а не действовать в учебной сфере! – в парадигме достижения строго определённой (рационально сформулированной) цели.

Индивид в соответствии с очерченной реалией (стандарт и качество его усвоения как базовые категории Закона об образовании) в образовательной деятельности обязан освоить некое (стандарт, инвариант, эталон). Обязан освоить на таком-то уровне (уровнях). В этом признание его абсолютной правости. В этом (ценностный) смысл и цель его учебного бытия (и практически жизни в этом возрасте). Всё иное поверяется именно этой реалией. Формат итоговой аттестации обучающего в средней школе (формат ЕГЭ) и практика его реализации (всеобщность, безальтернативность, режимность) – неоспоримый аргумент в пользу приведённого положения. Названная реалия заслоняет собою всё другое, и прежде всего – свободное вступление в миры науки, культуры, социального бытия и пр. и во всём этом свободное искание себя самого. Она и есть то, что в обыденном сознании трактуется как успех, успешность.

 

 

Успех как феномен рационалистического мышления

 

Успех, успешность (как понятие) – реалия рационалистической мысли. Успешность, со стороны гносеологии, есть то, что может быть удержано в осмыслении как нечто фиксируемое в своей полноте и сложности.

Успех, или достижение чего-то конкретного, коррелирует с тем, что может быть представлено в виде тех или иных отвлечений, обобщений, сопоставлений, извлечений и прочих продуктов рационального мышления, основу коего составляет цель как некое отчётливо фиксируемое и результат её достижения опять-таки как нечто последовательно развёртываемое и удерживаемое в описании.

Успех в имманентном современной педагогической практике значении слова есть скрытое признание того, что мир (бытие, вся его полнота и сложность) могут быть сведены к неким обобщениям, отвлечениям, соотношениям и прочему. Успех есть скрытое, но последовательное понимание мира как результата мыслительно-практической, или рациональной, деятельности человека.

4 foto uspeh ne dlya vseh

Успех, в силу его обусловленности рациональным вступлением человека в его собственное бытие, есть редукция последнего, сведение его к чему-то отдельному в нём. Тому, что может быть измерено, взвешено, отделено, удержано в других величинах (мир аристотелевой логики). Успех соответственно есть потеря полноты, целостности бытия. Успех есть одно из явлений бытия, и не более того. Не им бытие может быть поверено. Оно иррационально в своей основе. Оно безмерно больше, чем та или иная цель (то, что может быть описано аристотелевой логикой). Полагаем, именно поэтому древние категорично утверждали: «Стремящийся к успеху ничтожен» (Махабхарата).

Успешный учитель, успешный врач, успешный военный и т.д. Эти выражения уязвимы. Уязвимы сомнительной корреляцией определения и определяемого (ценностно-гносеологический аспект).

Успешный означает достигающий некоего определённого (отчётливо фиксируемого). Учитель, врач, военный и пр. суть реалии, не сводимые лишь к чему-то определённому. В их труде или бытии есть некое определённое, но не оно в абсолютном отношении определяет бытие врача, учителя и др. Ср.: Успешный учитель – это какой учитель? Тот, у кого все ученики сдают ЕГЭ на высокие баллы? Или тот, у кого ученики не имеют правонарушений, ведут себя пристойно в обществе и т.д.? Или тот, кто получает высокую заработанную плату?.. Все (и другие аналогичные этим) варианты ответа уязвимы. Уязвимы тем, что безмерность (апофатичность) труда учителя сводится к чему-то одному, пусть важному, но одному (отдельному, фиксируемому в однозначных величинах). Это одно (отдельное) не объемлет труда учителя. Добиваясь его, и прежде всего его, учитель чаще теряет себя в нём. Это одно есть средство, инструмент для чего-то и не более того. Можно сдавать хорошо ЕГЭ и стать несчастливым. Можно не иметь правонарушений и причинять себе и людям боль. Можно получать высокую плату и не видеть драмы своих учеников (и быть недостойным учителем).

Явно, что учитель может и должен быть не успешным, а достойным, радующимся своей профессии, любящим своих учеников и пр. пр., то есть может и должен быть таким, что не исчерпывается логикой достижения им в профессии определённой цели (успеха). Определяя учителя как успешного, социум подвигает его в мир отдельного, уязвимого, убогого и тем самым остаётся без настоящего учителя.

Полагаем, не случайно язык противится назвать В.А. Сухомлинского и других выдающихся отечественных педагогов успешными учителями. Все они дерзали в своём труде абсолютного, все они были выше формального признания своих заслуг (признания по тому или иному основанию).

Стремящийся к успеху живёт в мире убогого (малого). Том мире, в коем всё и вся можно объяснить, предсказать, осуществить и пр. пр. Стремящийся (человек) к успеху и себя-то видит малой и малой – убогой – реалией. Той, кою можно свести к тому или иному стандарту (эталону) и прочему. Той, каковая рано или поздно исчезает в рационально организуемом ею же мире (исчезает и для самой себя).

 

 

Функция успеха в бытии человека

 

Успех, успешность как психолого-гносеологическая реалия, разумеется, необходима в практической жизни человека. Бытие человека устроено так (природою, иным чем-то), что ему необходимо преобразовывать окружающую его среду и себя самого, преобразовывать со стороны свёртывания и среды, и себя к тем или иным редукциям (в обыденном прочтении – целям и их эквивалентам со стороны их реализации).

Преобразование себя и окружающего на рациональной основе необходимо человеку по двум основаниям.

Первое: обретение человеком того, что ему требуется для выживания: питания, продолжения рода, сбережения здоровья и прочего, что связано с его биосоциальным бытием. Речь идёт о том, что человек как форма жизни на планете живёт рефлексом цели (идея восходит к И.П. Павлову). Выживание (в широком значении этого слова) связано с выделением из всего бытия того, что крайне необходимо для биологии человека, и использования выделенного в своих целях. Рациональная деятельность в данном случае носит свой естественный характер (используется строго по своей ценностно-гносеологической природе).

Второе основание: движение в направлении реализации себя как вселенской апофатической духовности. Рациональное в связи с этим основанием вводится в иррациональное (апофатическое). Вводится в качестве инструмента удержания человека в следовании реализации им смутного – вместе с тем чрезвычайно сильного – влечения к чему-то иррациональному (являемому в апофатической перспективе). Идея как существующая в сознании (бессознательном) человека, существующая недетерминировано, идея, не сводимая ни к какому жёстко фиксированному запечатлению, указывает на феноменологической основе нашему «я», в каком направлении ему двигаться. Двигаться в изучении физики, математики, языка, иного… Двигаться сначала ощупью, затем увереннее, настойчиво и никогда не воспринимать достигаемое как цель – стандарт, эталон – своего бытия.

Категория успешности есть сугубо инструментальная реалия в понимании человеком самого себя как истинного. Она не есть ценность (абсолютная). Она есть то, без чего не может обойтись человек, но и не может ни в коем случае поверять себя всего, поверять своё бытие.

 

 

Издержки обращения к категории успеха в педагогической практике

 

В практике современной средней школы (да и вуза) категория успешности занимает неподобающее ей место. Она затмевает существенное в образовательном процессе – иррационально являющуюся духовность человека. Редукция полноты бытия становится доминантой в поведении человеческой личности. Предмет внимания последней – некое рационально удерживаемое в предмете, виде деятельности, культурной жизни людей и прочее.
Почему рационально удерживаемое? Потому что только в этом случае можно в логике успеха (формат ЕГЭ) освоить этот предмет. Миры науки, миры истории, миры культуры… миры человека как иррационально-персонифицированное в контексте очерченного исчезают из восприятия обучающегося. Сам он исчезает для себя, становясь субъектом своей успешной деятельности.

Что же делать? Полагаем, школе следует открыто противиться ценностным установкам социума. И начинать нужно с того, что по преимуществу принадлежит школе – с такой реалии, как образовательный стандарт (и качество его усвоения). Необходимо минимизировать стандартизацию содержания образования в средней школе. Категория стандартизации в обучении должна быть основательно потеснена. Гносеологически именно она ввергает в бездны рационального и ученика, и педагога. На смену ей пусть придёт, как это было в советской школе, такая дидактическая реалия, как миры науки: миры лингвистики, истории, физики… и во всём этом миры человека.

Миры некоего – реалия психолого-дидактическая. Она менее поддаётся формализации (стандартизации). Более того, в сути своей она не поддаётся названному. Не поддаётся, потому как есть всегда нечто становящееся и стремящееся к персонификации (миры науки суть миры Ньютона, Дарвина, Лобачевского, Менделеева и др.; миры науки суть миры личные).

Миры науки не отторгают реалию учебной программы. С нею они легко сопрягаются. Не терпят они, разумеется, того, что в действующей школе определяется как итоговая аттестация в форме ЕГЭ. И в этом нужно их – миры – поддержать. ЕГЭ должен уйти из школы. Оценивать ученика должен живой человек – ведущий учебный курс учитель (некогда об этом писали русские педагоги; XIX-е столетие). Оценивать ученика должен тот, кому ныне не доверяет государство, и кто – единственный – может на неформальной – апофатической – основе увидеть личность (духовность) ученика и с учётом этого определить уровень освоения им учебной программы.

Дабы осуществить очерченное, нужно малое – направить в руководящие органы образования людей, знающих школу не понаслышке, людей мыслящих и заботящихся о стране и её людях…

 

ПЕНЗА – САРАНСК

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.