Нафи ДЖУСОЙТЫ. И НЕТ ПОЭТУ ИСЦЕЛЕНЬЯ

№ 2017 / 39, 10.11.2017

В этом году не стало классика осетинской литературы Нафи Джусойты. Мы ещё не до конца осознали, какого художника потеряли. Джусойты, помимо истории и теории литературы, много лет писал стихи. Публикуем образцы его поэзии в переводах Ирлана Хугаева.

 

От переводчика

Одна добродетель, по мнению Ницше, сильнее двух, ибо тогда она становится тем узлом, на котором держатся судьба и характер. В самом деле: одного гвоздя достаточно, чтобы повесить шляпу. Одного угла достаточно, чтоб поставить трость.

Такой добродетелью Нафи Джусойты была его любовь к своему народу и своей земле. Она была источником всех других его добродетелей и талантов. И в старости крепкий и жилистый, он был как тот куст толстовского «татарина», который невозможно было выдернуть из родной почвы. Возможно, эта любовь и стала залогом его долголетия.

Народный писатель Осетии Нафи Григорьевич Джусойты был народным во всём, что он делал: он был народным учёным-филологом, народным профессором-педагогом. И потому он был народным любимцем. Народность – именно как понимали её Белинский и Добролюбов – была его – патриота и патриарха – действительной творческой методологией.

Он был также народным переводчиком: потому что переводил на осетинский язык только народных поэтов, в стихах которых был слышен истинный, чистый голос других народов и культур: Тараса Шевченко, Александра Пушкина, Дмитрия Гулиа…

Самого Нафи в своё время переводили на русский язык Я. Козловский, Н. Орлова, Н. Дардыкина и другие блестящие переводчики; но вот уже много лет как эта нива… тоже «праздно перезрела».

Мы предприняли свой скромный опыт, чтобы дать посильное продолжение той большой работе, которую вёл сам Нафи Джусойты, и той традиции литературного перевода, без которой немыслимо сверхличное и сверхкультурное единство.

Особое место в поздней поэзии Нафи Джусойты занимают стихотворения, которые раскрывают морально-психологические состояния, сопутствующие сознанию преклонного возраста. У Тургенева есть знаменитые «Senilia», а у Нафи – «Жалобы старости», к которым можно отнести несколько десятков произведений, формально в этот цикл не входящих. Это – созерцание заката; это медитативная философская лирика, к тому же великолепно оформленная, – так, когда, по Некрасову, «словам… тесно, а мыслям просторно».

Во всех отношениях они представляют для переводчика особый интерес, но дело вовсе не в профессиональных вызовах: какое дело читателю до этой кухни, до черновиков!.. Важно, чтобы он услышал, о чём думал старик-осетин, о чём жалел, чего желал. Нет, не себе: ему, читателю. При этом он может быть уверен, что здесь всё по-честному: на склоне лет в искусстве не бывает фальши; художник остаётся один на один с его последними, высшими истинами.

 

Ирлан ХУГАЕВ,

доктор филологических наук,

ведущий научный сотрудник
Владикавказского научного центра РАН

г. ВЛАДИКАВКАЗ

 

---

 

 
Нафи ДЖУСОЙТЫ
(1925–2017)
 

ЖАЛОБЫ СТАРОСТИ

 

Будь славен ты умом недюжим –

Кому старик недужный нужен?

Ни старь не радует, ни новь:

Перекипев, иссохла кровь.

 

Старик глядит – трепещут вежды –

Оторопев в былые дни:

Питал он некогда надежды –

Но тоже предали они.

 

Ни сна сединам, ни покою;

Душа у старого – и та

То голодна, как волк зимою,

То вдруг до тошноты сыта.

 

Я родине плачу оброк

Подённо – и без срока…

Лишь воин, павший в верный срок,

Свободен от оброка.

 

 

РАННЕЕ ВОСПОМИНАНИЕ

 

Обиды старости – наука:

В муку перемололась мука.

Я за тебя молюсь всё реже,

Не вспоминаю так, как прежде.

 

Когда ж случается порою,

Что бьёт и дух, и тело дрожь, –

Ты, призрак светлый, предо мною

Склонивши голову, встаёшь.

 

 

ТРЕВОГА СТАРИКА

 

Не смерти я боюсь: я пожил

Уж век, – умру я как-нибудь.

Боюсь, что нашей молодёжи

Трудней предстанут крест и путь.

 

 

СУДЬБА ПОЭТА

 

Ужель поэт – певец, и лира –

Счастливый дар?.. Нет: плачет он.

То чахнет он от хвори мира,

Вся жизнь его – то крик, то стон.

 

И нет поэту исцеленья,

Покуда болен мир – изволь:

Неси его – от сотворенья –

В душе своей и быль, и боль.

 

 

СТАРИК БЛАГОСЛОВЛЯЕТ СОЛНЦЕ

 

Пусть будущего нет у старика, –

Есть – упованье: Солнце, свет небесный!..

Чем я воздам, живи я хоть века

Твоим щедротам? Ни – вином, ни – песней.

 

И всё же, Солнце, благоволь, свети,

Чтоб на восходе пел дитя – «О-ри-ра!»

Чтоб Землю мрак не совратил с пути, –

И не жалей, молю, тепла для Ира!

 

О, смерть с улыбкой встречу я тогда,

Простив судьбе обиды и несчастья:

И под землёй пребуду, прах, причастен

Тебе, Животворящая Звезда!

 

 

ПИСЬМО СОЛДАТУ КОСТА ДЗУГАЕВУ

 

Я говорить не буду долго:

У нас все ладно, мальчик мой.

А ты – иди стезёю долга,

И с честью будь к себе домой!

 

Дом крепок, хоть глядит сурово

Он даже в самый ясный день.

Отец и мать твои здоровы –

Но на лице их словно тень.

 

Что я? – тружусь, себе и Богу;

Моя война прошла уже,

Но непрестанно бьёт тревогу

Любовь в родительской душе…

 

Все ждут тебя; но с перевала

Ты всё же шли вперёд гонцов,

Чтоб на столах уже сияло

Вино заветных погребов!