Римма КАЗАКОВА. ЛЕТИТ РАКЕТА
Рубрика в газете: Отвергнутое: запоздалое возвращение долгов, № 2018 / 11, 23.03.2018, автор: Римма КАЗАКОВА (г. ХАБАРОВСК)
ЛЕТИТ РАКЕТА
Мечта –
заветная и давняя –
летит ракета
в дали дальние…
В созвездья,
в небо необъятное
летит –
почти невероятная.
Светла,
добра дорога млечная,
её движением отмеченная.
И,
как фонарь в саду,
привычная,
луна
посвечивает лично ей…
Летит
среди небесных тел она…
Подумать только –
нами сделана!
К ней –
от калужского затворника –
у нас причастны все, –
до дворника!
Над ней бессонно
в ночи чёрные
склоняли головы учёные.
И сочиняли,
словно лирики,
все её крохотные линийки…
Её –
до гвоздика,
до винтика –
клепал наш Колька
или Витька…
И, поднимая руки крепкие,
рабочий парень
машет кепкой ей!
Её судьбу,
друзья,
решали мы
уловами и урожаями.
Солдатскими
простыми буднями,
целинными
годами буйными.
По праву
этот жребий выпал нам:
Луна
под нашим красным вымпелом!
И справедлива
правда веская:
штурмует небо
власть советская!
г. ХАБАРОВСК
РГАЛИ, ф. 1572, оп. 1, д. 89, лл. 144–146.
ПРИКАЖИ МНЕ, РОДИНА…
Прикажи мне, родина,
повели,
по путям непройденным
поведи.
Чтоб неразуверенно,
в полный вес
помнить:
надо,
велено,
позарез!
Прикажи мне, родина,
позови,
озари,
всё, что не разбужено,
освети,
каждый подвиг будничный
освяти.
Чьё-то равнодушие
прогони
и своё радушие
протяни, –
чтоб в любой провинции –
век мила! –
в радость, не в повинность мне
жизнь была.
Ты не утешение
в трудный час.
Ты моё движение
и приказ.
Повели мне, родина,
прикажи!
Алым бантом грудь мою
повяжи…
В ТАЙГЕ
И сладко, и боязненно
до лунного серпа
боярка, как боярыня,
раскинула себя…
Смотри, глаза разинувши,
бесчинствуй – и моли…
Ох, ягоды-росиночки,
кислиночки мои!
Вы такие алые,
так крепки,
алые,
бывалые
паруса тайги!
Ничего не спрятать.
Сердце, всё открой!
В алом цвете правда.
В алом цвете кровь.
ПЕРВЫЙ СНЕГ
Я не здесь.
Я там, где ты.
В парках строгие цветы.
Строгий вечер.
Строгий век.
Строгий-строгий первый снег.
В первом инее Нева.
Беспредельность. Синева.
Чьи-то окна без огня.
Чья-то первая лыжня.
Опушённые кусты.
Веток смутные кресты.
И, медвяна и седа,
вся в снежинках, резеда.
Длинных теней странный пляс
и трамваев поздний лязг…
Сладко-талая вода.
Сладко-тайная беда.
Неразменчиво прямой
ты идёшь к себе домой,
на заветное крыльцо,
за запретное кольцо.
Там тебя тревожно ждут,
электричество зажгут,
на груди рассыпят смех
и с ресниц сцелуют снег…
В ваших окнах гаснет свет,
гаснет чёткий силуэт.
Гаснет сонная волна.
Остаётся тишина.
Остаётся навсегда
в тихих блёстках резеда,
строгий вечер,
строгий век,
строгий-строгий первый снег…
г. ХАБАРОВСК
РГАЛИ, ф. 1572, оп. 1, д. 89, лл. 148–151.
Добавить комментарий