НАШИ ИМЕНА НА ПЫЛЬНЫХ ДОРОЖКАХ ДАЛЁКИХ ПЛАНЕТ…

№ 2018 / 14, 13.04.2018, автор: Дмитрий ЧЁРНЫЙ

День космонавтики, неразрывно связанный с нашей родиной, принято отмечать, встречать какими-то успехами, оптимистическими новостями. Сильно сомневаюсь что в текущем году таковые сыщутся. Правда, нам перед выборами президента обещали полёт на Марс уже в следующем году! Нет оснований верить этим обещаниям (лично у меня нет, может, у кого-то и остались)… Всем памятен прошлогодний неудачный пуск с нового космодрома «Восточный», результатом которого стало не только падение капсулы со спутниками, но и известие, что, оказывается, космическое челночничество продолжает процветать в Роскосмосе – ведь в числе не вышедших на орбиту спутников были и американские… А как обстояло с этим дело в СССР?

Тот редкий случай, когда эксперт у «ЛР» имеется. Эксперт, имя которого носят два кратера – на Луне (Ира) и на Венере (Ирина). Это моя мама, Ирина Михайловна Чёрная, работавшая в ГЕОХИ (Институте аналитической и геологической химии) при ИКИ АН (Институте космических исследований) с 1968-го года. Это к ним, на Ленинские горы, на улицу Косыгина везли под охраной мотоциклистов лунный грунт, добытый на Луне, это они составляли карты для маршрутов отечественных луноходов и геологическую карту Венеры – на рубеже 1970-х и 1980-х, когда были и очереди, и дефицит, и нехватка ширпотреба, шмоточек. А мы продолжали штурмовать космос, строили там свой «Мир»! И научные сотрудники ГЕОХИ стояли в тех же очередях – правда, в отличие от обывателя, понимая, что такой «перекос» имеет синоним – прогресс…

Мне кажется, эти вопросы, этот разговор – и должен быть разговором поколений, поэтому я и не стал далеко ходить. Нам пока что нечего предъявить соразмерного тем открытиям и достижениям, что были сделаны в Советском космосе, но хоть вопросы умеем формулировать – другие-то, следующие поколения уже долбятся лбами в «небесную твердь»…

---

– Мам, а почему на Венере все кратеры носят женские имена или фамилии?

– На Венере есть лишь одно место, названное в честь мужчины – горы Максвелла. Английский физик на Венере поднят на небывалые высоты таким образом, заслуженно. Высота гор – тринадцать километров, они в полтора раза выше Эвереста. А вот кратерам действительно давали имена только женские, причём если фамилия становилась названием, то это обязательно была фамилия уже умершей исторической личности.

– Я знаю, что есть кратер «Ахматова», видел на карте…

– Там не только реальных персон имена, есть и мифические, и сказочные. Лакшми увековечена там же – индийская богиня танца. Есть и равнина Бабы Яги, например – Международная комиссия присвоения имён соблюдала тут определённый принцип, чтобы планета-богиня в топонимике тоже получила некую женственность.

– А кто от наших был в этой комиссии, и как там оказались имена сотрудниц твоего института? Я так понимаю, что после полёта «Союз-Аполлон» тут не обошлось без сотрудничества с США, ведь ваши имена на картах Венеры и Луны латиницей написаны?

– Конечно, комиссия формировалась из участников освоения космоса, а это были на тот момент только мы и США. Наш Жора, Георгий Бурба, завотделом картографии вошёл в эту комиссию, вот он-то и поспособствовал тому, чтобы кратеры поменьше получили имена тех, кто наиболее ударно трудился, как Жанна Родионова, например. Кратер «кимАрина» на Луне – это тоже фамилия нашей сотрудницы…

– Действительно, чем они хуже индийских богинь – реальные советские учёные, сделавшие видимыми нам на картах и Луну, и Венеру? Но я тут проверил по википедии – относительно твоего кратера на Венере там только одно пояснение «русское имя».

– Да что эта википедия и вообще интернет знают о Венере? Это всё пересказы, слабые отражения действительности – и надо учитывать ещё, кто эти пояснения туда вписывает, какие «специалисты»… Кстати, уж если говорить о достижениях, то наши картографини (как называли нас коллеги-мужчины) сделали не только для СССР важнейшую работу, равно как и мужчины – они и США помогли весьма, о чём теперь ни НАСА, ни кто-либо там не любят вспоминать. Напрочь забыто имя человека, открывшего на Марсе моря (некогда существовавшие) – его звали Валя Полосухин, и он своё открытие защищал, а ему никто не верил на конференциях, смеялись, и он рано умер, так и не узнав что его открытие всё же признали. Однако сейчас господа из США присвоили себе это открытие, связали его с Марсоходом…

– А как получали данные с Венеры, на основе чего создавались карты её поверхности и когда?

– Ну, вот ты родился, и где-то примерно с 1975-го года у нас эта работа началась. Было много дорогостоящих попыток, аппаратов, которые садились на Венеру. Их запускали парами, учитывая все риски – чтобы на всякий случай был дублёр. «Венера-7» и «Венера-8» были просто раздавлены на поверхности Венеры. Там же давление, сопоставимое разве что с нашим на дне океана то есть умноженным в сто раз! Атмосферное давление там такое из-за многослойных облаков, а в атмосфере очень много серной кислоты – поэтому уж эта-та планета точно непригодна для жилья. Зато наши аппараты – «Венера-9,10», в том самом твоём 1975-м, успешно сфотографировали поверхность, что, кстати, практически невозможно сделать с высоты, там же немыслимые для нас по густоте облака. Эти же облака из углекислого газа и не выпускают жар, накапливающийся на поверхности Венеры. Нормальная температура там – 470 градусов по Цельсию на «дневной стороне», которая повёрнута к Солнцу, и до 400 – на «ночной». Туда тоже был отправлен один аппарат «Венера-11,12», но оказался в кромешной темноте – мы надеялись, что там не такие высокие температуры, однако разница оказалась невелика. И не надо забывать ещё, что атмосфера там – с высоким содержанием концентрированной серной кислоты, вот в каких условиях работали наши аппараты, передавали радиосигнал, а по нему мы и составляли карты.

– Были раздавленные аппараты, а с какого начал доходить сигнал?

– Начиная с «Венеры-4», мы получали данные. Кстати, сотрудничество с США тогда помогало нам, но они хотели, чтобы и им наши данные с Венеры помогли. Однако данные ни одного аппарата из тех, что они посылали, не дошли до НАСА, все запуски были неудачные. Вот поэтому «американы», как мы их по-доброму звали, и стали к нам часто ездить в гости.

– Недавно по «Культуре» увидел в переводной передаче о космических исследованиях знакомое лицо – ба, да это же Джим Хэд! Теперь он там большой начальник, а я-то помню его ещё без бороды…

– Хэд приезжал позже и сперва очень боялся, что у него что-то украдут, держал портфель при себе, а одежду брал с собой самую худшую – такие у них были представления о нашей культуре и «бедности». Мол, чтобы не дразнить «серый» быт советских учёных – у него даже дыры на локтях пиджака и на подошвах ботинок порой «светили», ногу на ногу-то он закидывал высоко по-американски… А вот американец итальянского происхождения – Тано Ронко, его ты должен помнить, он именно по поводу Венеры к нам приезжал. И восхищался Москвой, возможностью отпустить дочку гулять вечером с друзьями – у них, в Детройте такое после 19 часов было невозможно, и из общественного транспорта оставался единственный автобус, ходящий раз в сутки – всё пространство улиц отдали под личные автомобили тогда…

– Это был, кажется, 1985-й год, мы повезли их на экскурсию в Кусково, а его дочка Роксана, постарше меня, уже девушка, приболела гриппом, всё время нос вытирала украдкой, непривычная к нашей весне. На ней было модное по тем временам, но скромное розоватое синтетическое пальто типа «дутик», а папа, Тано был крупный – весел, усат и похож на Эйнштейна. Роксана была очень стеснительная – мы же их позвали ко мне на день рождения, и они пришли… Но мы отвлеклись, вернёмся из перестройки на Венеру – как мне рассказать о ней, например, в детском саду, дочкиной группе в День космонавтики?

– Расскажи, что день на Венере длится 58 земных дней, и столько же ночь. За это время поверхность так и нагревается, до 480 градусов, а облака не выпускают жар. Есть тут и ловушка: ведь ближе Венеры к Солнцу Меркурий, но там не так жарко. Всё дело в «одеяле» облаков и в том, что на Венере много вулканов, отсюда и такая атмосфера. С поверхности Венеры нельзя увидеть ни одной звезды – всё из-за тех же облаков…

– И всё же, как быть с нынешними коммерческими услугами по присвоению имён звёздам, например? Ведь это шарлатанство, мне кажется…

– У нас, в планетарии Дворца пионеров, в день своей свадьбы тогдашний депутат Мосгордумы Бочаров «подарил» невесте звезду. Диплом в красивой рамочке… Я посмотрела на её координаты и яркость – такой звезды не увидать. Это услуги плохих астрономов. Но Бочарова я тогда не стала расстраивать. «Подарили» звезду и мне, но по координатам её не может существовать.

 

Дмитрий ЧЁРНЫЙ