АВТОРЫ КАК ЖЕРТВЫ КРИТИКОВ (Журнальный зал)

№ 2018 / 18, 18.05.2018

Современная критика демонстрирует обширное разнообразие категорических мнений, оценок, заблуждений и пороков межличностных отношений. Положительные отзывы считаются проявлением дурного тона. В пику оживлению литературного процесса, вместо того, чтобы давать характеристики понятиям и явлениям филологического склада, авторы-эксперты сводят непонятные счёты, продвигают интересы и корыстную пользу сомнительных групп писательского цеха. Можно вспомнить и неприятные аналогии из мира природы. Жуки-бомбардиры обладают двумя симметрично расположенными железами внутренней секреции, каждая из которых через длинный канал выделяет в собственный резервуар смесь гидрохинонов и перекиси водорода. При угрозе их содержимое поступает в специальные камеры, где под действием ферментов из перекиси водорода образуется атомарный кислород, который окисляет гидрохиноны до хинонов, которые при попадании на кожу или слизистую вызывают раздражение, а при проникновении в организм – анемию. Как оказалось, жуки используют этот механизм не только для защиты от нападения, но и в том случае, когда жаба его проглатывает, жук заливает её желудок едким секретом, пока ту не стошнит – так жукам удается выбраться живыми. И получается, что сомнителен эффект от «уничтожения» авторов «злыми» критиками, никто не получит заслуженных почестей, в убытке окажется и всё сообщество, а судьи литературы со временем поймут свою роковую ошибку, что ущерб нанесён только себе самому.

 

Журнал «Плавучий Мост» № 1 2018

Марина Кудимова

«Во многих снах, 
в душе одной…»

 

В открывающем литературный год номере достойна прочтения поэтическая публикация Марины Кудимовой «Во многих снах, в душе одной…». Это монолог, приглашающий к узнаванию, свободно мыслящего автора с независимой позицией и точкой зрения на все беспощадные вопросы бытия. Преобладают посвящения, исторические ретроспекции, описания феноменов духовной жизни, филологических категорий, фактов и легенд.

Жестка и категорична характеристика родной, пропитанной духом борения с неустроенностью, страны непризнанных гениев и погубленных судеб:

 

Здесь, где лгут не себе, так другому,

И где каждый не пьян, так смешон,

Не откажут во вкусе нагому –

И юрод рассекал нагишом.

Лобным пляжем, январским курортом

Брёл Василий Москвой моровой,

Где нельзя быть немножечко мёртвым,

Но легко быть мишенью живой.

 

Дарит освобождение мыслям однажды увиденное чудо, необъяснимый природный феномен:

 

Что ж, слёзы, льётеся

У Гравальётиссы?

Нетленен Свет!

И в изобилии

Плодятся лилии

Сквозь сухоцвет.

 

Никому не дают покоя любовные переживания, кровь, дух и основа постижения поэтического творчества миллионами читателей:

 

Не называй своего имени, когда звонишь.

Или, если ты думаешь, что я могу обознаться

И спросить: «Кто это?», –

тогда шалишь –

Дело плохо, и нам пора закругляться.

По тому же, что мы заострили, судя,

пришла весна, –

Только ей в таком градусе

равноденствия не достигнуть.

И нетрезвая данность дана нам с тобой сполна –

Тут ни дать и ни взять. Тут не выскочить –

только спрыгнуть.

Да и разве зовут по имени в этом бреду?

Лишь по уровню тайной влажности различают.

И прощения здесь не ждут, и души не чают,

Но бегут по-щенячьи, разлапясь на поводу.

 

Находится место в стихах и поэтической игре смыслами в изощренной подаче пламенного чувства собеседнику, желающему поистине все постичь без утайки:

 

А так – я говорю по-русски,

Уже считай что по-этрусски,

То с Лунтиком, то с Пикачу,

Мычу необратимо немо,

Как бы на языке танема

С тремя кентами лопочу.

 

Опыт нашел отражение в правдивых до трезвости строчках, жажде открытия и озарения, что главное в жизни – это любить:

 

И я хочу себя такой

Забыть во вдовости соломенной –

С объятьем выгнутой рукой,

Впоследствии нелепо сломанной.

Прощай, останься, будь со мной

В чужих постелях, в новых бедствиях,

Во многих снах, в душе одной,

Не помышляя о последствиях.

 

Поэзия Марины Кудимовой избирательна, тернистыми путями доходит только до чутких, подготовленных, желающих понимать высоту формы и смысла, читателей, но в дерзновении и философских исканиях всё же возносится к вершинам поэтического Олимпа.

 


 

 

Журнал «Плавучий мост» № 1 2018

Мария Ватутина

Стихотворения

 

В первом номере журнала также заслуживает лестных оценок стихотворная подборка Марии Ватутиной. Ярко, во весь голос, продемонстрирована творческая стезя современной поэзии, так трудно ныне прокладывающей дорогу к сердцам читателей.

Обращение к собственной любви одухотворяет идейные поиски, наталкивает на раздумья и приводят к вечным выводам:

 

Течёт между пальцев песок, убегает вода.

В любви мне отказано небом, да то не беда.

Сгустится она и прорвётся, захочет спасти.

Да времени нету – и месяца не наскрести.

А в нашем зелёном краю холодеют не в срок

И жизнь отдают безвозвратно надежде в залог.

Все смерти мои обжигали, а эта – дотла.

Любовь моя долгая, где же ты раньше была?

 

Быть услышанным, обрести внутреннее видение – запросы современного человека просты и доступны, в каждом стихе так и проступает греющая и ободряющая человеческая сущность:

 

Как бы так зажить, чтоб не ждать войны,

Чтобы слышать музыку тишины,

Чтоб не видеть, как истребит талант

Узколобый внутренний оккупант.

Как бы так зажить, чтоб ни вниз, ни ввысь

Не мечтать отсюда перенестись.

Как бы так зажить, чтоб хотеть, нет-нет,

Выходить из дома на белый свет.

 

Движения души затрагивают священные струны доброго вселенского общежития, доходности нематериального свойства в завоеваниях и борениях личности за свободу и теплоту отношений:

 

Кому сказала? Думала о ком?

Зачем сложились губы в оба слова,

Сомкнувшись дважды? Трижды языком

Зачем коснулась нёба ледяного,

Чтоб гласные нарушили меж тем

Спокойствие космических систем?

Услышать, а не то что отвечать,

Тут некому: следы в лесу несвежи,

На небесах сургучная печать,

Нет никого, и лишь порядки те же:

Оттуда, из-за туч, сочится луч,

Но скрыт подтекст, и не сорвать сургуч.

 

Строки Марии Ватутиной подтверждают сложное развитие современной российской поэзии, напоминают желанием, светом и напором лучшие образцы Золотого и Серебряного века изящной словесности.

 


 

Журнал «Зинзивер» № 12 2017

Екатерина Блынская.

Царь горы. Повесть

 

В декабрьском номере журнала попыталась найти ответы на острые вопросы Екатерина Блынская в повести «Царь горы». Какой сюжет может отозваться так горестно в душе, как не исчезновение села от разрастающегося карьера? Что движет таким прогрессом, как не последующая гибель? Примечательны в творческом порыве автора точные искренние характеристики героя: «Весна алкала его души, тянула немощную и тяжёлую прочь из тела, куда-то к купинам облачным, к невестным берегам, к тем ушедшим, кто ждал уже не один десяток лет. Макар мечтал об этом. Вот если бы, так просто… Не выбаливать, не мучиться, не бояться… А на припеке, вдыхая родные воздухи, отойти, словно выслужил у бога такую смерть. И перейти к ним, домой, к резным венцам, протяжному мычанию коров на тучном лугу, к нарядным бабам в белых, как снег, покосницах, с голыми икрами напоказ». Понятны усилия писательницы мобилизовать силы окружающих на противоборство злу, не позволять себе мириться с несправедливостью, сообща бороться со злом, не оставлять тех, кто остался с ним один на один.

Таковы герои повести Екатерины Блынской, где причудливым образом присутствуют и такие описания: «Лицо её было густо усеяно бурыми пятнами, а глаза оставались ярки и зелены, как у девушки. Седые густые волосы, стриженные по плечи, всегда чистые, забранные под гребёнку, она не покрывала, как молодая. На неё не насунешь платок: она не признавала себя ещё настолько старой».

Развязка наступает в назидание всем живущим с правом на счастливую жизнь, но готовым принять от жизни любые удары: «И теперь тот маленький домок, на краю висящий, в нём портреты дедов и отцов, бабок и матерей, как и другие домки, рухнет сюда, в вечно голодное чрево земли, равнодушно перемалывающее и уничтожающее всё людское». И финал завораживает своим отрезвляющим действием, воздействием эмоций самого острого накала: «Макару стало тепло, и он уснул, сквозь сон чуя равномерное покачивание материного шага, и вдруг яркий свет, словно через решетчатое переплетение мешковины, тепло проник внутрь его, под закрытые веки. Разлился, окреп и стал ровен, мягок и жёлт.

Ночью выкатилась на небо полная луна. Она была как ещё один прожектор, только светила холоднее. В последний раз облила светом серые стены домика, в котором спал Макар, по которым побежали тонкие струйки превратившейся в пылевой песок штукатурки, и выхватила из мрака выгнутую, встопорщенную спину убегающего со двора Мурка».

 

г. ПЕТРОПАВЛОВСК-КАМЧАТСКИЙ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.