ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ БЕЗ ВОЙНЫ

№ 2009 / 5, 23.02.2015


В Абхазии я отдыхаю каждый год, но в столицу тогда ещё непризнанной республики, город Сухум, впервые попал лишь в прошлом году. Тогда он произвёл на меня огромное впечатление – эдакий маленький Сталинград посреди субтропического рая.Абхазия после признания, её проблемы и перспективы

В Абхазии я отдыхаю каждый год, но в столицу тогда ещё непризнанной республики, город Сухум, впервые попал лишь в прошлом году. Тогда он произвёл на меня огромное впечатление – эдакий маленький Сталинград посреди субтропического рая. Малопривлекательная для курортников столица лежала в руинах, за все годы после войны, казалось, единственное, что удалость человеку, это остановить процесс поглощения города природой, ни о каких даже робких попытках его восстановления говорить не приходилось – в бюджете самопровозглашённого государства, стеснённого экономической блокадой, средств на столь масштабное мероприятие не могло найтись по определению. Естественно, сразу после признания независимости Абхазии мне захотелось ещё раз посетить и запечатлеть в памяти этот полуразрушенный город, ибо было понятно, что уже совсем скоро поток российских инвестиций изменит облик столицы, как минимум возвратив ей прежний вид того советского курортного рая, знакомого мне лишь по старым открыткам. Ну и, конечно, интересно было узнать, чем живёт Абхазия этот первый месяц в новом статусе, и каким видится её будущее руководителям страны и простым гражданам.
Так получилось, что сразу же после заявления президента Медведева о признании Абхазии и Южной Осетии мне не удалось вырваться из Москвы, я мог только представлять себе, что творилось в эти дни на улицах Сухума и Цхинвала, хотя несколько раз звонил своим друзьям-абхазам, поздравлял их, получал в ответ слова благодарности, чувствовал их радость и ликование и переживал вместе с ними. Меня пригласили на празднование дня Победы, Аиааира по-абхазски, главного государственного праздника республики. Таким приглашением я не мог не воспользоваться, тем более что в этом году абхазы отмечали пятнадцатую годовщину победы над Грузией в войне 1992 – 1993 годов, так что ожидался грандиозный парад с боевой техникой и ряд других интересных мероприятий.
Как и следовало ожидать, Сухум, который я увидел этой осенью, сильно отличался от того, который засел в моей памяти с прошлого года. И дело не в суетливости в преддверии праздничных торжеств, и даже не в том, что город начали восстанавливать. Вернее, это так кажется на первый взгляд, что восстановительные работы идут полным ходом: отгородили забором или одели в строительные леса гостиницу «Абхазия» – визитную карточку города, развалины древней крепости диоскуров, станцию «Бараташвили» – «ворота» в знаменитый Обезьяний питомник – это всё только декорации к празднику. Впрочем, город приукрасили, наверное, впервые с советских времён, положили новую брусчатку вокруг мемориала Славы, установили новые светофоры, развесили по всему центру разноцветные электрические гирлянды, наконец, убрали мусор с улиц. Ну и, естественно, на каждом шагу билборды с политической рекламой, в основном на тему дня Победы и признания, наиболее часто встречающийся «креатив» – изображение Багапша и Медведева под лозунгами «Мир! Свобода! Независимость!» Повсюду развеваются флаги Абхазии, России, кое-где Южной Осетии и даже Никарагуа.
Интересная деталь – за неделю до этого я был на Дне Республики в Тирасполе, там везде вывешены не только флаги ПМР, но и РА и РЮО. В Сухуме флагов Приднестровья нет, такое ощущение, что абхазское руководство не очень дорожит соглашениями, заключёнными с Приднестровьем в то время, когда две республики ещё были в одинаковом статусе. В то время как абхазскую делегацию на торжествах в Тирасполе возглавлял всего лишь заместитель министра обороны, в Сухум прибыл сам президент ПМР Игорь Смирнов собственной персоной – я встретил его дважды: первый раз вечером на набережной, где он спокойно прогуливался со своей немногочисленной свитой, второй – в день Победы на возложении венков к мемориалу Славы. Вид у него в обоих случаях был не самый довольный, видимо от осознания того, что в элитный клуб признанных Москвой государств его страну звать пока никто не собирается, а его собственное приглашение на этот праздник простая формальность.
Кстати, широко декларируемая президентом Багапшем однозначная ориентация на Россию также весьма условна, особенно на фоне заигрываний с Турцией и планов по возвращению потомков выселенных царями в позапрошлом веке горцев (об этом чуть позже). Один из правительственных чиновников в разговоре чётко дал мне понять, что руководство республики взяло курс на построение едва ли не мононационального государства, с постепенным переходом к единственному государственному языку – абхазскому, мотивируя это необходимостью сохранения абхазского этноса. В довершение ко всему находятся ещё среди представителей адыгских и абхазских диаспор по всему миру те, кто на деньги Запада ведёт серьёзную антироссийскую пропаганду, призывая не забывать о преступлениях царизма против народов Кавказа. Естественно, сегодня говорить об этом в Абхазии неприлично, тем более на государственном уровне: здесь все бесконечно признательны России за её помощь, Россию здесь воспринимают как единственного покровителя и защитника, что, собственно, так и есть. От России здесь зависело, зависит, и долго ещё будет зависеть очень многое.
А что же думают сами абхазы о перспективах своей страны сегодня? И каковы эти перспективы? Хотя эйфория после 26 августа пройдёт ещё не скоро, уже сейчас не только государственные мужи начинают задумываться о том, какие усилия необходимо предпринять для восстановления социально-экономической инфраструктуры, какой должна быть политическая и экономическая модель общества, необходимая для построения эффективного государства. Поскольку Абхазия до сих пор испытывает сильную информационную блокаду, подавляющему большинству российских обывателей мало что известно как о недавнем прошлом, так и о нынешней обстановке в республике. Мало что известно, например, о политическом кризисе осени 2004-го, когда выбирали президента, а ведь тогда Абхазия едва не оказалась на пороге гражданской войны, что, учитывая её неопределённый статус, могло привести к потере государственности. Тогда уверенно лидировал преемник первого президента и авторитетнейшего в Абхазии политика Владислава Ардзинбы Рауль Хаджимба. Сергея Багапша вообще мало кто рассматривал серьёзным претендентом на президентский пост, о его шансах заговорили лишь тогда, когда незарегистрированный избиркомом лидер оппозиции Александр Анкваб призвал своих сторонников поддержать его. Многие до сих пор уверены, что тогда «медвежью услугу» Хаджимбе оказали российские политтехнологи, позиционировавшие его как человека, которому благоволили в Кремле, что позволило Багапшу сыграть на чувстве национальной гордости абхазов, мол, не позволим Москве назначать нам президентов.
В наших СМИ Багапш тогда рисовался едва ли не как ставленник Тбилиси, в самой Абхазии дошло до открытых столкновений сторонников двух кандидатов. Спас ситуацию лишь компромисс (Багапш – президент, Хаджимба – вице-президент), достигнутый сторонами и одобренный Москвой, которая, кстати, сразу после начала кризиса закрыла границу и перестала выплачивать пенсии абхазским ветеранам, что также повлияло на сговорчивость оппонентов. С тех пор Кремль стал более терпим к президенту Абхазии, понимая, что с ним необходимо работать, да и сам Багапш не переставал при случае заявить о своём желании развивать самые тесные отношения с Россией, периодически летая в Москву за консультациями. И вот наконец 26 августа 2008 года этот день, день, которого ждали все, наступил. Россия признала Абхазию, тем самым все барьеры, мешающие полноценному политическому и экономическому сотрудничеству были ликвидированы.
И, как следовало ожидать, республику буквально захлестнули российские инвестиции. В принципе, и раньше российские инвесторы не особо боялась вкладываться в Абхазию, правда, в основном в курортную отрасль. Правительство Москвы, к примеру, выкупило и восстановило бывший санаторий «Украина» (ныне «Москва») в Гагре, за свои деньги отремонтировало автомобильную трассу от границы до Гагры. Дошло до того, что президенту Абхазии пришлось принимать меры, ограничивающие продажу российскому бизнесу земель и инфраструктуры, так как уже сейчас россиянам принадлежит значительная часть побережья с домами, гостиницами и санаториями на ней. Но настоящий инвестиционный бум начался после признания. Один за другим губернаторы российских городов прибывали в Сухум, предлагая вложить деньги в тот или иной социально значимый проект, отстроить больницу, стадион, детский сад, школу и т.п. Чтобы убедить читателя в масштабах происходящих перемен, достаточно сказать о том, что бюджет Абхазии на этот год составит 6 миллиардов рублей по сравнению с 2,2 миллиарда в прошедшем году.
Всё это, конечно, прекрасно, можно с уверенностью сказать о том, что республики удастся возвратить прежний довоенный внешний вид и уровень социального обеспечения граждан. Однако это лишь фундамент для развития абхазской экономики, необходимый фундамент. Хуже не то, что эти инвестиции однодневные и разовые, хуже то, что, похоже, нынешнее абхазское руководство не планирует выстраивать саму абхазскую экономику делать её самодостаточной, развивать те отрасли, которые могли бы стать государствообразующими. Сегодня их интересует только возрождение курортной отрасли и сельского хозяйства, вывод их на уровень развития советского периода, о таких вещах, как собственный технопарк, high-tech, IT-технологии, тут даже не задумываются. А ведь это только на первый взгляд может выглядеть фантастикой, для этих отраслей Абхазия могла бы стать привлекательным местом ещё и в свете того, что сам президент сразу же после признания озвучил идею создания в республике оффшорной зоны.
Впрочем, даже сейчас, когда Абхазия признана Россией, ожидать, что в этот оффшор придёт какой-либо другой капитал, кроме криминального, было бы наивно. По словам многих экономистов и политиков республики, президент попросту «ляпнул» слово, смысл которого плохо понимает. Тут приходишь к мысли о том, что нынешнее руководство страны действительно не особо интересуется экономическим будущим Абхазии, демонстрируя всему миру свой «политический дилетантизм». Сверхзадачу на сегодня оно выполнило – республика признана, денег столько, что девать некуда, развивай туризм и сельское хозяйство и получай свои дивиденды. Всё, как в советское время, только теперь ещё и перед союзным центром отчитываться не надо. Кстати, никакой отчётности за выделенные Россией средства действительно нет, как и кем они будут распределяться – непонятно. Население, естественно, пребывает в состоянии эйфории, но некоторые здравомыслящие политики уже понимают, что шагнуть в развитой рынок, да ещё и с такими деньгами, вот так просто не удастся, согласно некоторым прогнозам, страну ждёт масштабный передел собственности и криминальные войны, подобные тем, что были в России в период приватизации, так что «лихие 90-е» ещё могут с некоторым опозданием прийти в Абхазию.
Нужно ли говорить, что за прошедшие 20 лет произошло катастрофическое отставание Абхазии не только в экономической, но и в гуманитарной областях? Это выразилось в отсутствии интеллектуального прогресса, опыта рыночного строительства, развития культурной коммуникации и политической дискуссии, в эмиграции из страны интеллектуальной элиты и возвращению к традиционалистской модели общества в условиях потери идеологического стержня. Экономику республики также придётся строить практически с нуля, что осложняется не только полным разрушением коммуникаций и инфраструктуры, но и отсутствием чёткой программы социально-экономической модернизации страны. Каким путём пойдёт Абхазия: будет ли она создавать оффшорную зону, или единое экономическое пространство с Россией, или же свою уникальную модель? Так или иначе, надеяться на «экономическое чудо» и то, что Россия решит все проблемы, не приходится, и для осуществления рывка потребуется немало усилий всего абхазского общества. Впрочем, отвечать на эти вопросы придётся, скорее всего, уже будущему руководству страны, сегодняшнее свой «план» уже выполнило и даже перевыполнило…
Но ведь я хотел рассказать о празднике. А праздник был действительно грандиозным. По главной площади страны перед сожжённым в войну зданием Совмина Абхазской АССР, до отказа заполненной народом, проехали танки, БТРы, «ГРАДы», в небе под восторженные крики собравшихся пролетели боевые вертолёты и самолёты, И пусть техника трофейная и устаревшая, а авиация российская, это было сильное зрелище, вселяющее надежду на то, что республика способна отразить агрессию. И наши боевые корабли, дежурившие у берега, не давали никому в этом усомниться. А после парада начались народные гуляния, продолжавшиеся до утра. В кажущемся москвичу на первый взгляд малолюдным Сухуме людское море заполнило улицы, вечером на набережной, несмотря на проливной дождь, был большой концерт под открытым небом, салют. И водитель маршрутки, вёзший нас на концерт, узнав, что мы россияне, отказался брать с нас деньги. Пожилой уже мужик, чуть поддатый, расплакался на наших глазах, он долго благодарил в нашем лице Россию, за то, что она подарила его стране свободу, и мне захотелось расплакаться вместе с ним. И захотелось поверить, что у этого народа всё хорошее ещё впереди, что после всех этих лет войны, блокады, разрухи и нищеты придёт наконец процветание на эту землю, и что не напрасно эти люди, несмотря на всё, что им довелось и ещё доведётся пережить, испытывают сегодня эту радость со слезами на глазах. Они это заслужили.Дмитрий РОДИОНОВ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.