Изумляемся вместе с Александром Трапезниковым
№ 2010 / 2, 23.02.2015
Народное казахское поверье гласит, что внутри смерча летит дьявол. Поэтому, завидев чёрный вихрь, люди прогоняют его заклинанием: «Прочь от нас к дому плешивого!» В книге Валерия Михайлова «Великий джут»
Прочь от нас к дому плешивого!
 |
Народное казахское поверье гласит, что внутри смерча летит дьявол. Поэтому, завидев чёрный вихрь, люди прогоняют его заклинанием: «Прочь от нас к дому плешивого!» В книге Валерия Михайлова «Великий джут» (издательство «Мектеп») рассказывается о таком рукотворном «чёрном смерче», пронёсшемся над Казахстаном в начале 30-х годов прошлого века – о голодоморе, инспирированном заезжими интернациональными большевиками и их местными приспешниками. Страшная трагедия тогда унесла более миллиона казахов, около трети коренного населения. Но среди жертв «великого джута» были и десятки тысяч сосланных на казахскую землю «спецпереселенцев» – русских, украинцев и представителей других национальностей России, составлявших цвет крестьянского сословия. Этот небывалый в истории геноцид был результатом насильственной коллективизации, проведённой в кратчайшие сроки и в жесточайших условиях. А «командовал парадом» небезызвестный Голощёкин, один из расстрельщиков царской семьи. Степняки называли его: Ку Жак. В переводе – Голые Щёки, Голое Рыло. Перед войной он был арестован. Следствие шло долго и по неясным причинам осталось незаконченным, но в октябре 1941 года это Щекастое Рыло было расстреляно. А вместе с ним скинули в яму и других его большевичков-подельников, обвинив их всех скопом в международном шпионаже. Убрали ли его свои же по жестоким законам уголовного мира, заметая следы деятельности этой до сих пор тщательно скрываемой от Божьего света политической фигуры, подлинное значение которой только начинает проступать, или просто одна гадина пожрала другую? Не знаю, но я охотно верю, что все они были если не шпионами, то полномочными представителями дьявола на земле. А вот в тупой «Исторической энциклопедии» написано: «Голощёкин… незаконно репрессирован в период культа Сталина. Реабилитирован посмертно». Да и в Кустанайской области до последнего времени была станция Голощёкино. Пытался зацепиться выродок своим именем как раз там, где больше всего людей он уморил до смерти.
Официальные историки в СССР более полувека скрывали правду об этой народной трагедии. Так что документальная повесть В.Михайлова, родившегося в 1946 году на казахской земле в Караганде, автора двадцати книг стихов и прозы, лауреата литературной премии «Алаш», – первая, вскрывающая истоки той трагедии. Автором собрано много документальных материалов и свидетельств уцелевших соотечественников. Процитирую некоторые. Поэт Гафу Каирбеков: «Ясно вижу на земле какие-то коряги с вытянутыми, скрюченными ветками-руками, их много по обеим сторонам дороги: это люди. Они застыли и молча лежат на земле. Я догадываюсь: ни о чём спрашивать не надо. Взрослые не ответят, им не до меня. И какая-то страшная тайна окружает этих людей… Когда вырос, спросил, и тогда мне всё рассказали. Это были трупы». Другое воспоминание: «Мы, ребятишки, бежим босиком к реке. А на улице люди, много взрослых людей. Они идти не могут, ползут на четвереньках. Еле-еле, из последних сил… царапают землю ногтями. А некоторые уже недвижны, лежат на дороге как брёвна. Пока спустишься к реке, через несколько трупов надо перешагнуть. Там, у воды, забивают скот. К этой бойне ползут голодные. Кто доберётся – пьёт кровь животных… У коров рождаются мёртвые телята, у овец – мёртвые ягнята. Их туши, как и павший скот, вытаскивают за ворота. И люди накидываются на это. Тут же поедают, разрывая руками… Помню, выбежал я однажды погулять – не уследили. И тут же меня схватили чьи-то руки. Слабые, чую, но держат как-то цепко. Хорошо, бабушка на помощь подоспела, крик подняла. После несколько раз на день наказывала: не ходи за ворота – съедят». Ещё одно свидетельство: «Едва выехали за город, а в песке кругом кости. Потом черепа стали попадаться, человеческие. Мне пояснили: это голодные в город шли и умирали по дороге». Габит Мусрепов: «За аулом Аулие-Коль в степи лежали трупы людей. Вперемешку, вповалку. Ничего страшнее я не видел. Слава Аллаху, нам не попались навстречу люди, иначе ни от нас самих, ни от лошадей ничего бы не осталось… Подъехали к необычному для глаз казаха городку из юрт. С началом коллективизации множество таких возникло по степи… Ещё два-три месяца назад здесь было многолюдно. Теперь же стояла мёртвая тишина. Мёртвый город из белых юрт на белом снегу. Жизнь в одно мгновение как будто остановилась, и народ куда-то исчез. Все они разбрелись кто куда в поисках пищи, и почти все погибли на дороге». Таких городков-юрт в степи в то время было много. А в одной юрте, вспоминает Мусрепов, накинулось на них маленькое живое существо. Оно было всё в крови, длинные волосы смёрзлись в кровавые сосульки и торчали в стороны, ноги худые, чёрные, словно лапки вороны. Глаза безумные, зубы оскалены, изо рта – красная пена. Взрослые мужики в страхе бежали. Потом долго спорили: что это было? Джинн? Нет. Это был человек, ребёнок, девочка семи-восьми лет. Она питалась своими мёртвыми родителями. Это было само проклятие голода. Это был джут.
Постскриптум. Книга обличает не только творцов беззакония на казахской земле, но и безбожников в России, начиная с их главного человекоубийцы – Ленина и кончая таким более мелким чертякой, как Ярославский. Всем им гореть в аду. Как написал казахский поэт Амангельдин:
Эй, в аду кричи, Голощёкин! Заставивший человека есть человечину… Черноликий ненасытный бес… Будь же ты проклят во веки веков! |
Туда же отправятся и создатели «чёрного смерча», пронёсшегося над Россией в 90-е годы – к дому плешивого-меченого, поедать друг друга.
Генерал Гоголь
 |
В малой серии «Жизнь замечательных людей» издательства «Молодая гвардия» вышел «Гоголь» Александра Воронского. В судьбе самой этой книги, как пишет во вступлении Владимир Воропаев, есть нечто поистине гоголевское – роковое и фантастическое. Она была написана в 1934 году. Завершив труд, сын сельского священника, литературовед и редактор первого советского литературно-художественного журнала «Красная новь» Воронский вместе с дочерью прогуливался возле памятника Гоголю работы скульптора Андреева (стоявшего тогда на своём изначальном месте – на Арбатской площади, где ныне находится другой памятник, созданный Томским) и, глядя на сгорбленную, нахохлившуюся фигуру, полускрытую шинелью, сказал:
– Кажется, мне удалось приоткрыть тайну Гоголя. Но в то же время остаётся чувство, что он не позволит мне сделать это.
Недобрые предчувствия автора сбылись. Отпечатанную на машинке рукопись, когда Воронский вышел с кем-то поговорить в коридор, украли прямо в издательстве. Дали объявление в газетах с просьбой вернуть за большое вознаграждение, но безрезультатно. Воронский сел писать книгу заново, по черновикам. Готовую рукопись сдали в набор и даже отпечатали часть тиража. Но тут последовало убийство Кирова. Воронский оказался под подозрением. Набор «Гоголя» рассыпали, автора арестовали. Долгое время о его судьбе ничего не было известно, пока уже в 50-е годы не выяснилось, что Воронский был расстрелян почти сразу же после ареста. А рукопись? Чудом сохранилось всего несколько экземпляров отпечатанной книги. И вот сейчас она приходит к читателю.
Литературная позиция Воронского в те годы определялась защитой классического наследия, а в работе над «Гоголем» он опирался на наиболее значительные биографические труды П.А. Кулиша «Записки о жизни Николая Васильевича Гоголя, составленные из воспоминаний его друзей и знакомых и из его собственных писем», В.И. Шенрока «Материалы для биографии Гоголя», В.В. Вересаева «Гоголь в жизни», В.Ф. Переверзева «Творчество Гоголя» и Андрея Белого «Мастерство Гоголя». Получилась своеобразная художественная летопись, составленная из документов и материалов, нисколько не утратившая своего значения и поныне, хотя в последней главе невольно отдаёт дань марксистско-ленинскому толкованию исторического литературного процесса в контексте исследуемого творчества Гоголя. Но на это можно и не обращать внимания. Заключительную главу я просто пропустил мимо. Гораздо интереснее толкование Воронским произведений Гоголя. Так приоткрыл ли он в них ту тайну, о которой говорил дочери? И да, и нет.
Думаю, что каждый, кто приобщается к творчеству великого и загадочного русского писателя, касается её. Сам Гоголь, самый скрытный из всех наших классиков, неоднократно давал понять, что в его произведениях есть тайны. Он писал: «…В них, точно, есть кое-где хвостики душевного состояния моего тогдашнего, но без моего собственного признания их никто не заметит». По поводу первого тома «Мёртвых душ» он сообщал Аксакову: «многое может быть понятно одному только мне». А отмечая в «Переписке» своё главное свойство выставлять ярко «пошлость пошлого человека», он прибавлял: «…оно впоследствии углубилось во мне ещё сильнее от соединения с ним некоторого душевного обстоятельства. Но этого я не в состоянии был открыть тогда даже и Пушкину». И ещё о «Переписке»: «Там есть некоторые душевные тайны, которые не вдруг постигаются».
Воронский очевидно был знаком и с эмигрантской книгой К.Мочульского «Духовный путь Гоголя», во всяком случае, перекличка с этим автором достаточно отчётлива. Оба они, указывая на загадочность личности Гоголя и крайнюю поляризацию в ней духовного и материального начал, ссылаются при этом на одни и те же высказывания С.Т. Аксакова, видевшего в Гоголе «не человека», «добычу сатанинской гордости» и одновременно «святого». Принцип двойственности, коренящийся в особенностях натуры Гоголя (летом 1845 года писатель имел намерение оставить литературное поприще и поступить в монастырь), присущ и всему гоголевскому миру, его персонажам. А тайну свою он унёс с собой, по той «лестнице», которую просил в последнюю минуту жизни. И её никто никогда не узнает.
Постскриптум. Маркевич, один из друзей Гоголя, на похоронах нарочно спросил у одного жандарма:
– Кого хоронят?
Жандарм браво ответил:
– Генерала Гоголя.
Но он, пожалуй, и был, на мой взгляд, одним из главных русских воинов на поле духовной брани.
Цэрэушники. Взгляд изнутри
 |
Какие бы ассоциации ни вызывала у людей аббревиатура ЦРУ, несомненно одно: это учреждение в послевоенные годы стало символом внешней политики США, их упорной борьбы за установление однополярного мира. Казалось, что это детище холодной войны после развала Советского Союза и прекращения деятельности его главного соперника – КГБ может остаться без работы (в самой Америке находились влиятельные политики, требующие этого). Однако события последних лет свидетельствуют об обратном: активность ЦРУ не только не ослабевает, но это заведение всё явственней становится государством в государстве, попросту – спрутом-монстром. Деятельности ЦРУ от его зарождения (и предшествующих ему американских разведывательных учреждений) до практически наших дней и посвящена книга Франка Даниноса «CIA. Une histoire politique 1947–2007» (в русском переводе «Повседневная жизнь ЦРУ. Политическая история 1947–2007», издательство «Молодая гвардия»).
Автор приоткрывает завесу над всеми важнейшими операциями ЦРУ, как провальными, так и успешными. Вторжение в Залив Свиней, шпионаж против СССР, ликвидация Лумумбы и Альенде, Вьетнам и «Уотергейт», покушения на Фиделя Кастро и многое другое. Автор старается быть объективным и искренним, но всё равно у него всегда выходит так, что ЦРУ тут, в общем-то, почти ни при чём. Словом, старались как лучше, а получилось как всегда. А виноваты в репутации ЦРУ, в основном, политики из Белого дома и Госдепартамента, поскольку заставляют цэрэушников делать то-то и то-то. А так это милые и патриотические парни, почти в белых одеждах, то бишь в плаще и с кинжалом для самообороны. Да ещё директора ЦРУ порой попадаются не те, совершенно случайные люди, не понимающие сущности этой организации. Иногда так упорно недопонимают, что одного из них, Тернера, спустя несколько лет после отставки находят утонувшим в реке. На страницах книги проходит целая галерея этих директоров. Читать действительно интересно. Эта книга вообще для любителей тайных разведывательных операций и шпионажа. А таких у нас много. Так что она, несомненно, будет пользоваться успехом. Вот только фактологические ошибки в отношении нашей страны, вполне, впрочем, допустимые для американца, портят общее впечатление. Например, Е.М. Примаков назван директором КГБ, а он в 90-е годы возглавлял службу внешней разведки. Но это мелочи. Не мелочи только само ЦРУ.
Постскриптум. Вестибюль штаб-квартиры ЦРУ в Лэнгли украшает библейское изречение: «Познаешь истину, и истина сделает тебя свободным». На мой взгляд, было бы уместнее заменить его другой фразой из Книги Екклесиаста: «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться…»
Александр ТРАПЕЗНИКОВ
Добавить комментарий