Последний шанс

№ 2010 / 11, 23.02.2015

Сер­гей Ры­жен­ко в про­шлом вы­сту­пал в рок-груп­пах «Ма­ши­на вре­ме­ни» и «ДДТ». В 1982 го­ду его при­зна­ли луч­шим со­вет­ским муль­ти­ин­ст­ру­мен­та­ли­с­том. О не­ко­то­рых ве­хах сво­ей жиз­ни он рас­ска­зал в экс­клю­зив­ном ин­тер­вью.

Сергей Рыженко в прошлом выступал в рок-группах «Машина времени» и «ДДТ». В 1982 году его признали лучшим советским мультиинструменталистом. О некоторых вехах своей жизни он рассказал в эксклюзивном интервью.

Сергей Рыженко (слева) и Майк Науменко на квартирном концерте в Гжеле. 1 октября 1985. Из архива Сергея Рыженко

– Рокеры были весьма сплочённым коллективом, так как оказывались под колпаком госмашины. Было их не так много. Все всех знали, тянулись друг к другу, помогали. Кто-то мог дать гитару или поучаствовать в совместном концерте, помочь в записи.

Те же самые квартирники никогда не подавались как коммерческое мероприятие, ибо были чреваты большими неприятностями, вплоть до посадки. Они подавались в качестве отмечания дня рождения или какого-то праздника. Естественно, бухло всё приносилось с собой. В основном пили портвейн и сухое, они по тем временам были наиболее дешёвыми из спиртных напитков. И если приходили какие-нибудь менты, спешно вызванные беспокойными бабушками, им показывался «виновник торжества», который мог дать паспорт и сказать: «Вот, пожалуйста, смотрите – тут у меня всё написано. А раз день рождения, то всегда кто-то приходит с гитарой и поёт». И подкопаться было невозможно. А в случае нелепых вопросов окружение могло дать такой ответ: «Да это наш друг. Мало ли что он там известный и в каких списках числится».

– А с представителями правопорядка были конфликты?

– Помню, нас с Майком Науменко винтили на подольском фестивале в 1987 году. Только мы с ним зашли за Зелёный театр отметить нашу встречу совместным распитием, нас задержали. Узнав о таком безобразии, с представителями правопорядка стал разбираться тогдашний администратор «Зоопарка» Сева Грач, который нас очень долго отбивал от ментов. Причём забрали нас в целый автобус, забитый под завязку. К счастью, всё вполне культурно разрешилось.

– Расскажите о начальном этапе вашего творчества.

– Свою сольную деятельность я начал после ухода из «Последнего шанса» году в 1981, сделав группу «Колесо». К тому времени у меня было достаточно много песен, которые с творчеством «Шанса» никак не стыковались. «Колесо» была своего рода шоу-группа, в которой участвовало 10 человек. Никто толком играть не умел, зато всё было сделано наподобие рок-театра.

– Вы также и в кинематографе отметились…

– Да, принимал участие в съёмках фильма Сергея Соловьёва «Асса», культового по тем временам. Правда, не очень много – в нескольких эпизодах, ну и в записи саундтреков, как это сейчас модно говорить, также участвовал. Исполнял там все вокальные партии «Африки».

– В 1982–1983 годах вы входили в состав группы «Машина времени». Каковы обстоятельства знакомства с Макаревичем и каким образом вы туда попали?

– С Макаром мы пересеклись в первый раз году в 1978-м в одной тусовочной московской квартире, в которой жила Вивьен Кончаловская, одна из многочисленных жён Андрона Михалкова-Кончаловского. Тогда очень популярны были салоны. Процветало некое подобие богемной жизни. В этот дом на Малой Грузинской нас позвала Вивьен. Пригласила она по причине особой популярности у иностранных гостей столицы группы «Последний шанс». Среди частых посетителей наших концертов были культурные атташе, которые представляли ЦРУ. Многим ведь известно, что культурный атташе при посольстве – это должность-прикрытие для официальных сотрудников спецслужб. Не так давно на одной тусовке был весьма комичный случай: знакомый говорит мне: «Узнаёшь Боба, лет 30 назад виделись». Я ему отвечаю: «Да, конечно – известный црушник». В ответ на мои слова он шарахнулся в сторонку.

На квартире у Вивьен собралось много весьма известных в нашей стране людей – Василий Аксёнов, Белла Ахмадулина, Андрон Михалков-Кончаловский, а также много других гостей. Естественно, был приглашён и Андрей Макаревич. Он что-то спел, мы с «Последним шансом» сыграли. Через какое-то время Макаревич мне позвонил и говорит: «Мы тут в Театре юного зрителя сейчас записываем музыку к спектаклю «Стеклянный зверинец». Если есть возможность, помоги». Естественно, я согласился посодействовать. Сыграл все необходимые партии на скрипке.

Затем мы периодически с Макаром пересекались на разных мероприятиях. Частенько посещали концерты друг друга.

А однажды от них ушёл музыкант, а замены не было. И я предложил поиграть вместе. Так и пошло с тех пор. В то время они начали репетировать новую программу на базе в гостинице «Турист».

Во время этих репетиций я впервые увиделся с Володей Кузьминым. Он тогда играл в группе «Динамик». В те годы я слыл неплохим скрипачом. Володя подошёл и говорит: «Серёга, давно хотел с тобой познакомиться. Давай вместе поиграем в две скрипки». Я ему говорю: «Володь, извини, я сейчас очень занят в записи вместе с «Машиной». Очень сильно опаздываю». Рассказал эту историю Макару, а он: «Бедный Кузя – всегда опаздывает». Володя шикарный музыкант – он играл буквально на всём. В 1982 году меня признали лучшим мультиинструменталистом в СССР, но я считаю, подобных лавров был больше достоин именно Кузя.

Затем началось концертное турне. Я им подыгрывал на 12-струнке, на скрипке, флейте, перкуссии, панно. На сцене приходилось быть своего рода шоуменом – прыгал, бегал, скакал. «Машинисты» ведь тогда могли лишь мелодично покачиваться под «Новый поворот».

В те годы «Машина» была на самом что ни на есть пике популярности – масса выступлений в таких дворцах, как «Юбилейный», СКК. В течение целой недели по 15 тысяч человек аудитории на каждом концерте, коих было по два на дню. Питер для нас был открыт. Тогда я частенько отлучался от группы и поигрывал на квартирниках, любил тусоваться со всем андеграундом, за что меня не раз отчитывал тогдашний директор «Машины» Валерий Галда. Ведь андеграунд был тогда вне закона, в отличие от «Машины времени», получившей в то время протекцию Кобзона и официальный москонцертовский статус.

Однажды наш общий друг с «Машиной» меня просветил в причины подобного давления со стороны администратора: «Ты понимаешь, что тебя не Галда гнобит?». Я спрашиваю: «А кто?». На что он ответил: «Тебя Макаревич гнобит, просто через Галду. Потому что ты каждый раз подставляешь группу, и, естественно, все напрягаются, когда ты где-то в неповадном месте засветишься». Эти обстоятельства не лучшим образом отзывались на положении группы перед властями, из-за чего я и покинул «Машину времени». Параллельно у меня был ещё проект группы «Футбол», в котором мы играли вместе с Лёшей Рыбиным.

– Алексей Рыбин ещё до сотрудничества с вами стоял у истоков создания группы «Кино» вместе с Виктором Цоем. Как вы считаете, почему они разошлись?

– Я считаю, что с Рыбиным у них был чисто акустический проект, самый что ни на есть типичный андеграунд. А когда Витя стал делать электрическую программу, шоу, нацеленное в первую очередь на тинэйджеров, Рыба туда не вписывался. Всё было заточено под героический образ – пафосный лидер весь в чёрном с белой гитарой и вокруг музыканты ему под стать. Рыбин вываливался из этой концепции, и делать там ему совершенно было нечего.

Да и сейчас он далёк от этих музыкальных дел – пишет сценарии детективов, на некоторые из которых снимаются сериалы. Он в основном с НТВ сотрудничает. Я как-то заезжал в Питер по делам. Позвонил Рыбину: «Давно не виделись, давай встретимся». Он говорит: «Да, конечно, заходи, старик!». Потом на следующий день ему звоню, а он: «Ой, у меня аврал. Прости, работа, всё время занят». Ну, я, конечно, позвонил старому другу Наилю Кадырову, с которым мы тогда прекрасно провели время, обойдясь без Рыбы.

– Каковы ваши творческие планы на данный момент?

– Сейчас мы часто выступаем с Володей Щукиным, вдвоём пытаемся возобновить проект «Последнего шанса». В феврале сделали новую запись. Вместе с дочерью я также часто выступаю в разных концертах и квартирниках. В ближайшее время вместе с Олегом Ковригой и Женей Гапеевым планируем издать ранние композиции группы «Футбол». Пока всё.

Беседу вёл Владимир ДОЛГОВ