И дольше века длится… распад СССР

№ 2010 / 16, 23.02.2015

Эта истина распространяется на многих пасынков постсоветского пространства, прежде всего, в Средней Азии. События в Киргизии, начавшиеся 7 апреля, кажется, сходят на нет.

Эта истина распространяется на многих пасынков постсоветского пространства, прежде всего, в Средней Азии. События в Киргизии, начавшиеся 7 апреля, кажется, сходят на нет. Но, завершаясь в нынешнем составе действующих лиц, они не обещают стать последними. Ибо дело не в фигурантах, а атмосфере, в которой пять лет назад Курманбек Бакиев сменил Аскара Акаева, а сегодня на его место пришли такие же, как он в прошлом, оппозиционеры во главе с Розой Отунбаевой.

Трагедия суверенитета

Согласимся, что сознание, следовательно, политическая культура задаётся материальным бытиём. С него и начнём. В пересчёте на позднее придуманный «индекс человеческого развития» (доход на душу населения, рейтинг образованности плюс продолжительность жизни) советская Киргизия в 1986 году занимала 14 место среди 15 союзных республик. По ВВП – пятнадцатое. Ныне в абсолютном исчислении эти показатели снизились на порядок. Насколько именно, вряд ли скажут даже ответственные за то, чтобы это знать. Социально-экономическую деградацию ярче всего характеризует сумма ущерба от грабежей, мелькнувшая после первого дня бишкекского безвластия: 46 тысяч долларов… Добра на большую сумму, по-видимому, просто не нашлось. Общая картина сегодняшней Киргизии уже десятилетия выглядит неизменно: город нищает, село дичает, а национальное выживание зависит от 1 миллиона киргизов (из 5.5 млн.), находящихся на заработках, в основном, в России. Отсутствие шансов получить работу на родине, как это ни парадоксально, удерживает безработицу в пределах 25 процентов. Киргизия – едва ли ни единственная страна мира, граждане которой ищут применения сил в Китае – с его, мягко говоря, хроническим избытком рабочей силы. Ещё один парадокс в том, что оттуда им легче завербоваться на строительство, например, дорог в Таджикистане, предварительно «смешавшись» с синьцзянскими киргизами. Нужно ли продолжать?

Природных богатств в стране немного. Если не считать живописных валунов, периодически сбываемых в Японию для украшения тамошних клумб-палисадников. Сквозным проектом советского времени (после временной добычи урана) считался гидроэнергетический, опиравшийся на решимость тогдашней сверхдержавы многократно перекрыть бурную реку Нарын. Ныне средств едва хватает на поддержание сколько-нибудь завершённых объектов, но не на консервацию строек. Предпринимательство в стране тождественно челночничеству в Китай и обратно. Главная же беда – дефицит подготовленных кадров. В советское время республика делилась, условно говоря, на «русский город» и «киргизское село». С середины 90-х годов страну покинули более полумиллиона человек. 85 процентов из них – русские, цементировавшие не только хозяйственную, но и социально-политическую сферу.

На неё всегда влиял традиционный уклад жизни киргизов. Будучи историческими выходцами из Южной Якутии, они, часто разделённые труднопроходимыми горами, сохранили и приоритет своего рода-клана перед государством, и весьма формальную приверженность исламу. Доминирующая в регионе религия у большинства киргизов ассоциируется не с заповедями Пророка, а с соседями-узбеками, реже – казахами. С первыми киргизов разводят, главным образом, экономические разногласия (вода и пастбища) в местах соприкосновения двух народов, со вторыми – память: длительное время Киргизия являлась частью более структурированного казахского общества. Заметьте: большинство киргизов носят немусульманские имена. Недостаток информации о киргизской жизни разбавим ещё одним парадоксом: в конце 70-х в одном из южных городов республики мечеть (молельный дом) открыли не столько под давлением правоверных, сколько по «упреждающему» решению Ошского обкома – чтобы предупредить распространение «заморского» сектантства. В самом обкоме русское или инородно-мусульманское (татары, северокавказцы) присутствие считалось аксиомой. Иначе местный начальник заботился бы прежде всего о своём клане. Их в стране 17. Но в центральной власти пребывают не более семи.

Длительный поиск меньшего из зол привёл советские власти к единственно разумному решению – принять за данность дотационное существование республики взамен на её социальную стабильность. 96.4% голосов, отданных за сохранение Советского Союза (второй после Туркмении (97.9%) результат референдума), свидетельствовали в том числе о благодарности «старшему брату». Так было весной 1991-го, последнего года существования СССР.

Революционный аврал

Устремления кабинетных и уличных лидеров опосредованы всё тем же территориально-клановым принципом: «сколько земляков прокормишь, настолько и вырастишь». В отсутствие устойчивых источников пополнения госказны высшие функционеры ищут кредиты и ждут списания долгов. Они достигают 4 миллиардов долларов или почти 1000 долларов на гражданина, не покинувшего страну. Для среднестатистического «сына Ала-Тоо», живущего на 20 долларов в месяц, эта тысяча – за гранью добра и зла. Очередное повышение коммунальных тарифов, усугублённое арестом критиков правящей семьи и иезуитским обещанием приравнять недвижимость к источникам дохода (сдавайте, мол, внаём) вывели жителя хрущёвки и сакли на улицу.

Можно сколь угодно клеймить силовиков, открывших огонь. Можно столько же обличать «государеву стражу», «рецидивирующе» не способную защитить порядок и власть. А что ж она? Доктор наук Акаев взывал к «академическому» терпению, ибо «Россия поможет, как только разбогатеет». Хозяйственник Бакиев латал дыры по остаточному принципу советского аврала. Тот и другой опирались, прежде всего, на своих детей, ибо чужие – мало связывают своё отчество с отечеством. У дипломата и специалиста по ЮНЕСКО Отунбаевой тоже двое детей…

Слава Аллаху, удалось избежать вооружённого противостояния между Севером и Югом. Ведь юг более предрасположен к опоре на ислам, духовно «компенсирующий» массовую нищету. Как в Ферганской долине Узбекистана, упирающейся в киргизский Ош. 15-милионная долина с 5–7 миллионами безработных – среднеазиатский котёл, готовый взорваться исламистским «халифатом ФАНО» (Фергана-Андижан-Наманган-Ош). Тем временем треть главной магистрали, связывающей Ош с остальной страной, проходит в 200–400 метрах от такой же дороги, но узбекской. Региональная интеграция, однако…

Отунбаева удержит власть, если при ней в Кыргызстан вложат сразу и много. Только кто, подо что и на каких условиях будет вкладывать? Киргизская диаспора в России – одна из самых бедных – имущественно «пропорциональна» местным «элитам». Западу, да и Китаю – по несхожим причинам – интереснее обосновываться в спокойном Казахстане или в транзитно привлекательных Узбекистане и Таджикистане. Военная база США в бишкекском аэропорту в лучшие для Кыргызстана годы почти наполовину наполняла его госбюджет. До эвакуации коалиционных сил из Афганистана на неё можно рассчитывать. Потом, повторим, проявится закономерность: Пентагон защищает не абстрактные горы и долины, а то, что из них извлекает американский бизнес. Чужие «майданы в тюльпанах» выглядят красиво, но прибыли не приносят. Догадайтесь, кому на роду написано кормить суверенных пасынков Беловежской пущи?

Cui prodest – кому выгодно?

Явно не безразмерный среднеазиатский ресурс России не менее остро востребован прежде всего Таджикистаном с Узбекистаном. Эти страны находятся в фазе политизации экономического конфликта. Его суть состоит в намерении Душанбе построить каскад ГЭС на таджикской (Вахш) и пограничных с Афганистаном реках (Аму-Дарья и Пяндж). Но решение острейшей для Душанбе энергетической проблемы ведёт к обезвоживанию уже упомянутой Ферганской долины. Без нашего финансово подкреплённого примирения таджиков с узбеками не избежать новой горячей точки с «долгоиграющими» для России последствиями. Уже поэтому экстренная помощь Киргизии не сделает нас богаче.

Кто извлечёт из киргизских событий больше выгоды – среднеазиатские столицы или Кабул со своими патронами? – вопрос открытый, но опирающийся на сермяжную логику: «плати, а то будет ещё хуже».

Борис ПОДОПРИГОРА,
востоковед,
г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ