И в страшном сне не назвал бы себя писателем

№ 2010 / 45, 23.02.2015

В «Эксмо» выходит книга Антона Чижа, открывающая новую серию о похождениях сыщика Родиона Ванзарова. Чем не повод взять интервью у автора. К тому же он – не только автор детективов.

В «Эксмо» выходит книга Антона Чижа, открывающая новую серию о похождениях сыщика Родиона Ванзарова. Чем не повод взять интервью у автора. К тому же он – не только автор детективов. После окончания театроведческого факультета Института Театра, Музыки и Кинематографии им. Н.К. Черкасова Антон Чиж работал на 5-м Петербургском канале. Он – автор передач «У всех на виду», «Мужские истории», «5 вечеров», а также более двух тысяч сюжетов для новостей и нескольких документальных фильмов. С 2000 года возглавлял отделы рекламы крупных промышленных холдингов, после чего навсегда простился с телевидением.






Антон ЧИЖ
Антон ЧИЖ

– Кто такой Антон Чижъ?


– Этот вопрос я настоятельно задаю зеркалу. Оно упорно отмалчивается. В конце концов, мне это скоро надоест, придётся применить силу. Вот тогда вскроем подноготную.


Но подозреваю, что он – ядрёная смесь деревенского дурачка с Остином Пауэрсом, Международным-Человеком-Загадкой.


– Тележурналисты говорят, что от телевидения, как от наркотической зависимости, очень сложно избавиться. Попробовав хотя бы раз, и тем более имея успешную карьеру в этом бизнесе, так просто не уходят. Почему ушли вы? И сложно ли было это сделать?


– Наркотической зависимостью в тяжёлой форме болеют в основном ведущие прямого эфира. Это профессиональное заболевание. Только подумайте: каждый вечер сидеть один на один перед глазом-объективом камеры и смотреть в его бездонное холодное нутро, за которым прячутся миллионы глаз – посильнее, чем прыгать с тарзанки или совать пальцы в розетку. Удар адреналина, одним словом. Такое не лечится. Однако ваш покорный слуга трудился бойцом невидимого фронта, то есть за кадром. Там дурман эфира куда слабее. Соскочить можно без тяжкой ломки. Что доказали мои многие коллеги, которые давно покинули зазеркалье «ящика» и успешно строят карьеры в разнообразных властных структурах. Что же касается моего ухода – это прыжок в никуда, на который решился выжатый лимон. Когда это случилось, ощущения были, как у вернувшегося с каторги: восторг свободы вперемешку с ужасом – как жить без конвоя, частокола и родного барака. Но потом полегчало.


– Существует ли сегодня в России честное телевидение?


– Надо спокойно и равнодушно принять к сведению, что понятие «честное» неприменимо к ТВ. Не только в России, но и во всём мире, особенно в демократической его части. Неприменимо в принципе. ТВ находится за границами нравственных императивов потому, что это способ влияния, управления и организации масс. И только. При этом народные развлечения – лишь частный случай влияния. ТВ – это огромный перемалывающий механизм. Дробилка мозгов. Нельзя же обижаться на паровой молот, что он превращает в лепёшку всё, что на него попадёт. Так же и ТВ – это просто механизм. На блохастом псе не живут бабочки, а на ТВ нет места морали и честности. ТВ вообще, и новости особенно, не бывают «честными» или «лживыми». Они бывают эффективными или неэффективными. Как механизм. Или люди смотрят, или переключают канал. Единственное честное ТВ – телевизор, выключенный из розетки.


– А честная литература?


– Честность литературы определяется в извечном поединке читателя с издателем, каждый раз заново, каждый раз с самого начала, с каждой новой книгой и всегда между желаниями одного и представлениями другого. Автору текстов в этом поединке отведена второстепенная роль.


– Вы – автор как детективов, так и публицистических исследований «Мужские истории», «Как делать сюжет новостей и стать медиа-творцом», «Заповеди заказчика ТВ-рекламы» – над чем работать интереснее? И можно ли сравнивать художественную и non-fiction литературу или это совершенно разные сферы – как кино и телевидение, например?


– Я бы не рискнул назвать поименованные скромные тексты «исследованиями». Это очень субъективный, очень индивидуальный опыт, который накопился в результате набивания разнообразных шишек. Шишек было много, они жутко чесались и болели. Того глядишь, собирались лопнуть. Чтобы этого не произошло, пришлось идти на грубый обман невинных издателей и впарить им кусок личного опыта под видом серьёзного non-fiction. К удивлению, мои «шишки» кое-кому оказались полезными. Что же до сравнения с прочими литературными опытами, то они были и остаются удовольствием. Одним удовольствием. Только удовольствием. Как сравнивать удовольствие с лопающимися «шишками»? Вот именно…


– Ваши детективы часто сравнивают с книгами Акунина. Что вы сами думаете по этому поводу? И в чью пользу это сравнение?


– В своё время великий кормчий председатель Мао дал бессмертное, а потому верное указание: «пусть расцветают сто цветов». А сравнивать и выбирать – счастливый удел читателя. Притом, что любое сравнение всегда будет в пользу сэра Конан Дойля и Агаты Кристи. И с этим ничего не поделать. Остаётся наслаждаться видом цветущей поляны с маленькими, но разнообразными цветочками.


– И как вам сравнения с Чеховым и Достоевским?


– Смешная шутка.


– Что для вас «хороший детектив»?


– В советском детстве, в котором не было компьютеров и сорока спутниковых каналов, самым большим наслаждением было обмануть родителей, симулируя простуду. В результате чего школа отменялась, и можно было развалиться в постели с книжкой из «Библиотеки приключений». И выпасть из реальности, забыв про симулирование кашля и температуры. Всё, что возвращает это ощущение глубокого погружения – награждается почётным орденом «хорошего» детектива.


– Ваши любимые авторы?


– Список, к сожалению, печально краток. Но чтобы сделать его неприлично коротким, хочется вспомнить автора Первого и Второго тома «Войны и мира». Пожалуй, достаточно.


– Можете кого-нибудь выделить из современных российских писателей?


– Загибаем пальцы. Во-первых, это переводчики. Особенно В.Голышев и И.Бернштейн. Потому что создают великолепный язык. А во-вторых, критики. Особенно Л.Данилкин и В.Топоров. Потому что их можно ненавидеть, но не замечать – невозможно.


– Как вы считаете, должен ли писатель создавать книги для массового читателя – отвечать потребностям времени? Или должен гнуть свою линию, диктовать свои правила, темы и сюжеты? И что для вас – мейнстрим?


– Автор может диктовать свои правила, показывая крутой нрав, только беззащитным домашним и ящику письменного стола. В остальном – диктует читатель в коварном сговоре с издателем. К сожалению, рукописи горят, а файлы стираются. Неизданная или непрочитанная книга уходит в небытие. Навсегда и бесследно. Это ужасно, больно, несправедливо. Но кто сказал, что издавать ворох твоих слов одним людям, а другим – их читать, это справедливо? Только потому, что ты сломал уже десяток клавиатур? Есть только один главный диктатор – время. Иначе как объяснить, что от огромного корпуса рыцарских романов сквозь века прошла лишь пародия с участием полубезумного идальго.


– Как вы думаете, почему в России так популярны книги типа «как заработать миллион», «как выйти замуж за олигарха» и «быть успешным – просто»?


– Успех этих пособий заложен чёрным пиаром наших бабушек и мам, которые на ночь глядя читали нам сказки про Ивана-Дурака, Золушку и Емелю на печи. Засыпая, то есть совершенно беззащитные перед пропагандой, мы невольно впитывали веру в то, что в этой жизни можно урвать счастье в один миг. (Что удивительно: кое-кому удалось!) Почва для таких книжек неплохо унавожена. Меня всегда умиляло: почему же автор пособия «про миллион» не заработал его сам? Налоговую, что ли, боится?


– Про вас писали, что «творит писатель по чужим образцам», так ли это?


– Я бы не рискнул даже в страшном сне назвать себя «писателем». Это как повесить на грудь бутафорский орден и выйти гулять на Невский проспект. В лучшем случае – литератор. Да и то много чести. Так: мелкий литераторишка, щелкопёр и бумагомаратель. Там стянул, сям стырил – глядишь, набегает десяточек авторских листов. А как же иначе! Ещё люблю красть у зазевавшихся старушек, отбирать мелочь у нищих, а по большим праздникам поколачивать соседей по лестничной клетке. Где уж тут мелочиться «чужими образцами».


– Как вы думаете, станут ли ваши детективы классикой? И преследуете ли вы такую цель – создать что-то вечное? Или ваша цель – развлечь читателя, который живёт здесь и сейчас?


– Жить между двух веков – занятная штука. Со всей ясностью видишь год, в котором тебя точно не будет. Надо лишь прибавить к году своего рождения сто – и всё сразу встаёт на своё место. Поэтому думать о пустяках, вроде: «станет классикой или уйдёт в навоз» – некогда. Заветная цифра подгоняет. Будет вполне достаточно, если после наступления часа «Х», когда придётся узнать все тайны мироздания, мои наследники в течение семидесяти лет будут сыты владением авторских прав.


– Кстати, кто он – ваш читатель? Знаете ли вы свою аудиторию?


– Однажды я видел на эскалаторе метрополитена взрослого мужчину, который так зачитался книжкой Антона Чижа, что чуть не свалился. Но вообще-то всё в этой жизни делается для и ради женщин.


– Не планируете ли снова сменить сферу деятельности?


– Планировать может только Господь Бог наш. А человек, во всяком случае – мужчина, должен жить так, чтобы в любой час, когда его позовёт душа, закинул рюкзак на плечо, подхватил шашку и винтовку, обнял жену на прощанье и ушёл сражаться за свободу боливийских крестьян. Или прочую бесполезную чушь.









Беседу вела Любовь ГОРДЕЕВА

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.