ПРИВИВКИ ОТ ГЛУПОСТИ

№ 2006 / 8, 23.02.2015

Совсем недавно у Григория Остера – известного сценариста, автора мультфильмов «39 попугаев», «Котёнок по имени Гав», «Мама-обезьяна» и др., в издательстве «АСТ» вышла книга «Вредные советы-4». И, разумеется, первый вопрос к Григорию Бенционовичу был о том, что же это за такие «вредные советы»?

– Я стараюсь создать «вредные советы» на все случаи жизни. Какие только есть. Например, в новой книге «Вредные советы-4» будет такой совет:

Тебя обидел кто-нибудь,
Тебе не повезло,
Пойди и сделай что-нибудь
Кому-нибудь назло.

«Вредные советы» – «прививка» от глупости.
– Мультфильмы, снятые по вашим сценариям, до сих пор любимы самыми разными возрастами. Когда и кто впервые предложил вам создать Слонёнка, Мартышку, Удава и Попугая?
– Сначала я написал книгу о них. Моя первая книга, которая вышла в 1975 году, называлась «Как хорошо дарить подарки». Она как раз была о Слонёнке, Мартышке, Удаве и Попугае. Дальше уже работал с одними персонажами. Писал о них пьесы для театра, которые очень хорошо идут в разных городах по стране. Может быть, и в вашем городе в кукольном театре идут или шли они. А потом сделали мультфильм.
Поскольку мультфильм получился хороший, то мы стали делать целый сериал, один за другим. К сожалению, скорость, с которой «Союзмультфильм» делал сериалы, была очень медленной. Должно быть гораздо быстрее. Всё растянулось на долгие годы. А сейчас это не делается. По крайней мере, не делалось все эти годы, потому что у нас вообще всё развалилось в стране. В том числе и мультипликация. Сейчас всё приходит в норму, и, может быть, через некоторое время появится и продолжение про Слонёнка, Мартышку, Удава и Попугая. Определённые сдвиги есть. Можно уже об этом думать.
– Григорий Бенционович, почему фоном для мультфильма послужили джунгли, а не русский лес?
– Дело в том, что эта история про Слонёнка, Мартышку, Удава и Попугая вне всего. Вне стран, времени, пространства. Африка – довольно условная страна. Кто знает эти мультфильмы, помнит, что в них нет ничего, кроме четырёх персонажей. У них нет каких-то особенных предметов, событий, кроме отношений друг с другом. На самом деле, эти четыре персонажа представляют собой как бы одного ребёнка, одного зрителя. В каждом ребёнке, да и вообще в каждом человеке есть что-то от Слонёнка, Мартышки, Удава и Попугая. И только когда это всё гармонично в человеке, он нормальный, здоровый и счастливый.
Если в ребёнке будет много от Мартышки – плохо, а если слишком много от Попугая – ещё хуже. То, что я сделал – попытался разобраться, что происходит внутри человека.
Когда эти фильмы делались, ещё при советской власти, мне говорили: «Что это такое? Нет никакой борьбы добра со злом. Зачем всё это писать?» Оказалось, что людям это интересно, так как мультфильм рассказывает человеку про него самого, про конфликты, которые происходят внутри каждого из нас.
Если бы я брал русских животных, то у нас они слишком давно используются. Лиса – хитрая, Медведь – сильный, грубый, Волк – злой, Заяц – трусливый. Всякий, нам привычный персонаж животного мира, уже много на себе несёт заранее заложенных качеств, к которым мы привыкли. Поэтому я и взял персонажи, в которые мог «положить» то, что считаю нужным, не привязывать к существующим представлениям о том, каким должен быть тот или иной персонаж. Я воспользовался не то чтобы заграничными, а менее знакомыми, менее привычными нам персонажами.
Опять же, если бы у меня был Волк, Медведь, Лиса и Заяц, то они уже несли бы на себе очень много привычного, и мне бы не поверили. Если бы у меня Лиса стала искренней, ужасно честной, а Заяц стал отважным, это уже была бы совсем другая история.
– Испытываете ли вы гордость за созданных вами мультипликационных персонажей?
– Я каждый раз испытываю гордость, когда встречаюсь с ребятами, которые любят моих героев. Очень приятно, что у нас в стране нет практически ни одного ребёнка, который не знал бы этих персонажей.
– Когда и почему вы бросили писать сценарии для мультфильмов?
– Не я ушёл из мультипликации, а студия перестала существовать. Не стало технической возможности снимать фильмы. Вот почему произошла остановка не только моих мультфильмов, а практически всех наших мультфильмов. До самого последнего мы пытались мультфильмы делать, но где-то в 90-х годах всё кончилось.
Это был долгий и сложный процесс. На самом деле студия «Союзмультфильм» была просто разворована. Хитрые люди, которые становились один за другим директорами студии, не имея на это никаких прав, продавали права на прокат фильмов, пытались торговать персонажами и прочее и прочее. Основные деньги, которые должны были идти на создание новых мультфильмов, не поступали. Человек, который был директором, взял и продал права за рубеж на прокат коллекции всех наших замечательных мультфильмов, которые мы все знаем и любим, включая и мои тоже. Права на прокат всего ушли за границу. И у студии просто не осталось денег. Государство больше денег не давало, а сама студия не могла ничего заработать, потому что всё разворовалось. Это касается не только «Союзмультфильма», а практически любой отрасли в нашей стране.
– Что позволяет кукольному мультфильму достойно соперничать с рисованными мультфильмами?
– Это парадоксальная история. Кукольные мультфильмы воспринимались по-другому, не так. Но «38 попугаев» или всеми любимый «Чебурашка» как раз говорят, что это не важно. Хорошо сделанный кукольный мультфильм ничуть не хуже рисованного.
Сами истории должны быть насыщенными. Если в рисованном мультфильме всё может просто бегать и прыгать и сама динамика может быть интересной, то для того, чтобы получился хороший кукольный мультфильм, должны быть глубокие, по-настоящему интересные персонажи.
А во-вторых, это мастерство мультипликаторов. Замечательный художник Шварцман, который создал образы «38 попугаев» и того же «Чебурашку», «Котёнка по имени Гав», моих обезьянок.
Когда делался мультфильм «38 попугаев», мультипликатором был великий режиссёр Нарнштейн, которому в то время не давали снимать свои фильмы. Он к Ивану Ефимцеву, который был режиссёром «38 попугаев», пошёл работать мультипликатором для того, чтобы просто заработать деньги. А поскольку у этого человека гениальные руки, то он гениально и сделал, создал образы этих персонажей на экране.
– Григорий Бенционович, видите ли вы будущее русской мультипликации?
– Можно делать и плохие мультфильмы с техникой, в которой сделаны «38 попугаев», «Чебурашка», а можно делать замечательные мультфильмы с помощью компьютерных технологий. Это вопрос не технологий, а мастерства того, кто делает это и что они хотят сделать. Быстренький дешёвенький сериал, за который быстренько получили деньги и прокрутили его, – или действительно получают удовольствие от того, что они создают настоящее искусство.
Кино ведь тоже по-разному делается. Когда впервые появилось кино, то казалось, что это всего-навсего аттракцион, цирковое представление и ничего серьёзного никогда быть не может. «Театр, – говорили, – это да. А кино искусством быть не может». Тем не менее кино стало искусством.
Компьютерная мультипликация или некомпьютерная – совершенно не важно. Чем человек рисует – пишет от руки, печатает ли на пишущей машинке или на компьютере, или просто диктует, а компьютер это преобразует в текст на экране – совершенно несущественно. Важно, кто делает и что делает, а не как, каким методом.
– Как идёт сегодня возрождение мультипликации? Какое место отводится таланту?
– Государство сегодня этим не занимается. Наверное, это правильно. Не дело государству заниматься всем и всё. Всё должно действовать по простой схеме. Должны быть люди, которые просто хотят заработать деньги, и эти люди деньги просто вкладывают. Не важно во что. В производство нефти, создание машин или создание мультфильмов. Они просто хотят заработать. Это нормальное, естественное желание. А вот если они умные люди, то они вкладывают свои деньги в таланты. А таланты уже создают талантливую продукцию. Должен работать простой, естественный механизм, который приведёт к появлению хороших мультфильмов. Есть большое заблуждение, что если работать просто ради денег быстренько, не думая об искусстве, то можно много заработать. На самом деле всё как раз наоборот. Много зарабатывают как раз те, кто работает для искусства, всерьёз, не пытаясь халтурить. Вот тогда в конечном итоге они много и зарабатывают. Зарабатывают они сами и те, кто вкладывает деньги в производство, получают удовольствие и люди, которые готовы платить за билеты, покупать книги и прочее…
– Что дало вам сотрудничество с театром? Какой из ваших сценариев для театра вы считаете наиболее удачным и почему?
– Я просто пишу пьесы. Если театр находится у меня под боком и у меня есть возможность приехать, то в момент, когда пьеса ставится, готов поучаствовать в этой работе, в её постановке. Это приятно.
В отличие от мультфильмов, пьеса – вещь не одноразового использования, как сценарий, а многоразового. Я ведь написал около 70 поставленных сценариев мультипликационных фильмов, не меньше. Но вовсе не все из этих 70 мультфильмов такие же популярные, как «38 попугаев», «Котёнок Гав», «Мама-обезьяна» и какие-то другие мультфильмы. Их меньше трети. А две трети, поскольку я не мог контролировать, в руки каких режиссеров это всё попадало, получились не очень хорошими и про них не помнят, как те, что назвал выше. А вот когда я пишу пьесу – её сегодня поставит хороший режиссёр, завтра – средний. Послезавтра – плохой. Это не важно. Если пьеса хорошо поставлена, она долго продолжает идти в театре. Я знаю, поскольку получаю процент с каждого проданного билета, и мне приходят рапортички из РАО, что в течение многих лет всё время – то в одних театрах, то в других, но где-то в среднем 50 – 60 театров по стране каждый год ставят мои спектакли. Это значит, что пьесы имеют долгую, всё время возрождающуюся жизнь.
Плёнки и даже цифровые записи как бы стареют, особенно если они сложно сделаны, а пьеса каждый раз ставится заново. Правда, и мультфильм можно заново поставить. Но это более сложная процедура.
Хотя есть тому примеры. Например, первый раз, когда мультфильм Э.Успенского «Трое из Простоквашино» поставили на ТВ, он назывался «Дядя Фёдор, Пёс и Кот», получился довольно скучненьким, неинтересным, который никто не заметил. И только через несколько лет, когда заново этот же сценарий был поставлен на студии «Союзмультфильм», получились «Трое из Простоквашино». Замечательный мультфильм, который до сих пор все знают и любят.
– Степень вашего контроля сценариев мультфильма была связана с успехом работы на выходе?
– Я не имел в виду, что не контролировал работу режиссёров. Я не мог контролировать, в руки какого режиссёра попадёт мой сценарий. Писал сценарий, приносил его на студию «Союзмультфильм» (а это были времена советской власти), но не контролировал процесс, кому сценарий попадёт. А вот оттого, что ты будешь контролировать работу, когда она идёт – это ничего не изменит. Режиссёр – хозяин. И то, что ты будешь рядом с ним стоять, хватать его за руки и направлять, ничего не меняет. Если он хороший режиссёр – всё равно получится хорошо, а если плохой – всё равно плохо.
– Григорий Бенционович, что сегодня больше всего не хватает детям?
– Не думаю, что что-нибудь изменилось, кроме того, что раньше советская власть старалась создать из ребёнка верноподданного человека, который будет служить целям КПСС. Пыталась, потому что не очень хорошо получалось. А сегодня никто ничего не пытается вообще. Вот и всё, что изменилось. В чём дети и раньше нуждались, в том они нуждаются и сейчас. Они нуждаются в том, чтобы их любили. Не более, не менее.
– Нужна ли цензура в литературе?
– Цензура у нас запрещена законом. У нас должен работать другой механизм. Если человек опубликовал под свою ответственность то, что, по вашему мнению, нельзя было опубликовать, то тогда надо на него подавать в суд. Если он допустил вещи, запрещённые законом: порнографию для детей, пропаганду насилия, классовой или национальной розни – вот тогда он должен быть наказан за то, что сделал. И другие, когда посмотрят, как он наказан, такого больше делать не будут. Беседу вёл Евгений ГАВРИЛОВ