Зачем лепить героя из пьяного географа?
№ 2011 / 28, 23.02.2015
Одна моя знакомая и уважаемая мною женщина, работающая библиотекарем, на сайте «Живая литература» обратила внимание на единственно достойного, как можно судить по её мнению, «положительного героя именно в сегодняшних негероических обстоятельствах».
Одна моя знакомая и уважаемая мною женщина, работающая библиотекарем, на сайте «Живая литература» обратила внимание на единственно достойного, как можно судить по её мнению, «положительного героя именно в сегодняшних негероических обстоятельствах». И этот герой – Виктор Служкин, главный персонаж книги пермского писателя Алексея Иванова «Географ глобус пропил».
Я не мог, из уваженья к ней, не прочитать сие творение, и не оставить отзыв.
Итак, приступим к чтенью.
«– Будкин точен, как свинья, – сказал он. – Точность – вежливость свиней». Такие нотки мерзости в отношении знакомых возмутили сразу, и на протяжении всей книги не ушло подпорченное ощущение. Но оно потонет и забудется в разжиженной субстанции сюжета этой книги.
И в семье, с дочуркой, не менее мерзко поступает Служкин:
«– Меня Андрюша Снегирёв мучит. Щипает, толкает…
– Дай ему в рог, – посоветовал папа…»
И этого «героя-папу» в романе ещё кто-то будет называть романтиком. Он раскуривает сигарету при ребёнке и учит проявлять агрессию? Куда с таким отцом идти ребёнку?
Отец ведёт дочурку отдохнуть, но так, как это более всего привычно людям его круга:
«– Папа, а куда Будкин пошёл?
– На охоту за мамонтом. Он его на шашлык порубит, мама пожарит, и мы съедим. Мамонт – это слон такой дикий, волосатый.
– А ему больно будет?
– Нет, что ты, – успокоил дочку Служкин. – Он специальной породы – мясной. Когда его на шашлык рубят, он только смеётся…»
Безбожное враньё не достойно поощрения. Мне видятся мерзейшими все потуги главного героя врать напропалую дочери своей, милейшему созданию.
И мнения о Вите Служкине у героинь второго плана не менее категоричны, и не расходятся с моим: «…у тебя кроме шуточек и нет ничего больше!.. Пусто за душой! Ты шуточками только пустоту свою прикрываешь!»
Жизнь главного героя Служкина прямо-таки соткана из коротких сентенций и пословиц, да вот только в мудрости ему отказываешь, когда видишь всю неизбывную грязь его прозябания и падение в низы.
И ученики имеют основание утверждать в мою поддержку:
«– Градусов говорит, что вы пьяный с берега упали, – добавила Люська.
Она пила чай из блюдца, поднимая его к губам и дуя.
– Поклёп это, – отрёкся Служкин. – Просто я ключи дома забыл.
– Ну и что?
– Как что? Дверь заперта, а войти надо. Ну, я вспомнил детство в Шао-Лине, решил дверь ногой выбить. Разбежался, прыгнул, да силы не рассчитал. Дверь высадил, пролетел через всю квартиру, проломил стену и рухнул вниз с четвёртого этажа. Нога пополам.
Люська обожглась чаем.
– Врёте вы всё, – с досадой сказала она, вытирая губы. – Непонятно даже, как вы, такой, учителем стали…». И меня в очередной уж раз подобная догадка ужаснула. А ведь писатель Алексей Иванов сотворил роман, основываясь на опыте работы педагогом. Надо полагать, он так же заигрывал с молоденькими учителями, а осведомлённость его учеников об этом его не донимала? И сам же им на лестничной площадке разливал спиртное в честь дня его рождения!?
Неотличимо и всё взаимопроникающе: язык детей и их же поведение – аморально, а сам герой лишь тем гордится, что в глазах своих ещё невзрослых подопечных видит уважение к себе. Круг замыкается в воронку рефлексивной жалости к самим себе.
На чём всё вертится у взрослых в романе «Географ глобус пропил»? Да на изменах всех и вся, на эгоизме каждого, а это – пошлость, представленная как банальность, и если бы ещё она писалась с глубиной раскаянья, но такого и не заметно в тексте. Герои советуют друг другу находить любовников, ища в таком решении единственную путь-дорожку на жизненных перипетиях отношений женщин и мужчин. Я с теми заодно, кто не приемлет оного.
О Служкине ещё раз сказано из уст любимой им когда-то женщины: «Конечно, на первый взгляд ты податливый: мягкий, необидчивый, лёгкий на подъём, коммуникабельный… Но ты похож на бетономешалку: крутить её легко, а с места не сдвинешь, и внутри – бетон». И весь сюжет таков: крутится вокруг одной лишь сложности взаимоотношений, дальше не уходит, и внутри – неосознаваемая пошлость, низость и тлетворность смысла существования всех без исключения героев. Мир книги однобок, нет в ней ни одного персонажа, который может вызвать уважение в сердцах и мыслях у меня, как у читателя. Ни один персонаж не отличается от главного героя книги.
Все, у кого внутри борьба за истинную чистоту, а не наивное самолюбование и жалость, и те, кто искренность в себе воспитывает, а не идёт от мысли «врать во благо», отвергнут эту книгу однозначно, лишь малость пожалев расклад совсем уж «негеройских» жизней.
«Декамерон» Боккаччо – шедевр, наполненный интимно во всём объёме текста, а у Алексея Иванова – смрад сексуальных отношений. У Боккаччо – есть красота и в низости времён Средневековья, и в трогательных историях о любви, а у Алексея Иванова – «грязное бельё» будто бы чистых душою людей современности. «Декамерон» я буду перечитывать ещё, «Географ глобус пропил» – в ближайший день верну в библиотеку.
Представив себе случай, что книгу эту я не взял в библиотеке, а купил в любимом книжном магазине, я ясно осознал, что крайне был бы раздосадован о зря потраченных деньгах. И сэкономил денег бы, конечно, не порядком, но времени убил бесповоротно много: за день-другой я мог бы вновь прочесть «Декамерон», и был бы счастлив в тот же день, неся в душе успокоенье.
С читателем наедине я задаюсь вопросом: героем Служкиным нам можно восторгаться?
Алексей ЗЫРЯНОВ
г. ТЮМЕНЬ
А.Иванов. Географ глобус пропил. – СПб.: Азбука-классика, 2005.
Добавить комментарий