Если бы стрелу Ивана-царевича поймала не лягушка, а лягушонок…

№ 2011 / 47, 23.02.2015

Ольга Погодина-Кузмина – драматург, писатель, публицист, сценарист, лауреат премий «Новая драма» и «Евразия». По образованию – театровед, закончила Петербургскую театральную академию.

Ольга Погодина-Кузмина – драматург, писатель, публицист, сценарист, лауреат премий «Новая драма» и «Евразия». По образованию – театровед, закончила Петербургскую театральную академию. Недавно вышел её дебютный роман «Адамово яблоко». Спорный и неоднозначный, он раскрыл перед читателями мир сложных взаимоотношений взрослого успешного мужчины и… молодого мальчика из модельного агентства. Роман о развращённых отношениях в среде российской бизнес-элиты, о сынках-мажорах, об аморальных отношениях в обществе и грязных правилах успешного бизнеса.







Ольга ПОГОДИНА-КУЗМИНА
Ольга ПОГОДИНА-КУЗМИНА

– Писатель всегда рассказывает о том, с чем хорошо знаком. Как вы изучали проблему гомосексуализма?


– Не всегда. Видимо, вы имеете в виду, что писатель должен быть хорошо знаком с предметом, чтобы ему поверили. И с этим я, наверное, соглашусь. Насчёт изучения проблемы гомосексуализма… Наверное, было бы здорово рассказать про моё «хождение в гей-народ», про партизанские вылазки в опасный и чужой мир, с проводником вроде Гиляровского, который водил по московским трущобам графа Толстого. Но теперь всё проще, особенно для жителя большого города. Едешь в гей-клуб, снимаешь куртку в гардеробе – и вот ты уже в эпицентре проблемы. Ещё есть Интернет – новая реальность, материализованное информационное поле. Это раньше за живым материалом ехали на Сахалин, в Индию или в Антарктиду. Сегодня, не поднимаясь со стула, можно намыть столько писательского золота, сколько сможешь унести. Сейчас перед автором стоит другой вопрос – можешь ли ты что-то прибавить к уже сказанному?


– И всё-таки… «Адамово яблоко» – не первое ваше высказывание на эту тему. Почему она вас так волнует?


– Потому что это острая и дискуссионная тема. Потому что наше общество пока не умеет обсуждать её спокойно. И в этой полемике выявляется множество смежных больных вопросов – тема подавления и подчинения, обладания и рабства, нравственных приоритетов и мифологических представлений. А если говорить коротко – меня интересует то, как сегодня меняется структура общественных и личных связей человека. К чему приведут поиски альтернативы религиозному регулированию межличностных отношений.


– Стоит ли ждать от вас ещё более скандальных романов? Например, в которых главный герой – педофил, со своими страхами и желаниями, мыслями и мечтами, поступками и раскаянием?


– Интересная мысль! Подумаю. Тоже важный и болезненный вопрос, мне есть что сказать об этом.


– Бизнес в романе так же грязен и жесток, как и гомосексуальная любовь. Почему вы проводите эту параллель?


– Не знаю, есть ли в нашей сегодняшней жизни какие-то сферы и области, где не присутствовала бы грязь, неправда и жестокость. Самый невинный пример. В Петербургской консерватории украли все деньги на ремонт кровли. Полуодетые балетные танцовщицы репетируют в холодном зале, между вёдер с водой; на головы и на инструменты молодых музыкантов льётся вода. Это не грязь, не жестокость? Я не знаю, чем лично я могу противостоять этому нравственному потопу, который смывает всё разумное, доброе, вечное. Могу только говорить об этом то, что думаю.


– Среди мужчин нетрадиционной сексуальной ориентации очень редко встречаются стабильные пары (по крайней мере, среди моих знакомых и знакомых знакомых немало геев, а пар, живущих вдвоём долго и счастливо – ни одной), но любовь – это всё-таки союз двоих. Возможна ли чистая мужская любовь, без многочисленных партнёров и групповых свиданий, на основе которой может быть создана полноценная ячейка общества?


– Думаю, что не всех геев интересует групповой секс. Среди моих знакомых есть примеры, когда парень с парнем, а девушка с девушкой живут вместе долго и относительно счастливо. Таких пар всё больше среди людей со стабильным и относительно высоким достатком – им комфортно быть вместе по вполне прозаическим причинам, они ценят эти отношения и брезгуют случайными связями. Их объединяют совместные покупки, путешествия, некий комплекс представлений о буржуазной респектабельности. Собственно, то же, что удерживает вместе мужчину и женщину, хотя у гетеросексуальных пар чаще появляется дополнительный мотив – общий ребёнок. Практика показывает, что самые неприятные и общественно опасные вещи происходят не там, где к гей-парам относятся как к норме, а там, где их загоняют в подполье, в общественные туалеты, в криминальную среду. Вы же тоже читали Теннесси Уильямса и Жана Жене?


– Вы верите в любовь?


– Верю.


– В книге нет положительных героев. По-вашему, нет таковых и в нашем социуме?


– В книге четыре главных героя, которые ведут повествование, участвуют в развитии сюжета. Мне кажется, каждый из них может считаться положительным. Потому что в моём понимании положительный герой – это тот, кто пытается что-то понять о себе и мире. Тот, кто готов меняться, работать над собой. Да, все они совершают множество ошибок и недостойных поступков, но разве этого может избежать любой из нас? А вот отрицательный герой – это тот, в ком совесть всегда молчит. Тот, кто доволен собой. Врёт и мучает других, даже не замечая этого. Тот, кто всегда уверен, что поступает правильно.


– У всех мужчин-гомосексуалистов в романе поломанные судьбы. Игоря насилует отчим, у Майкла СПИД, и так далее. По-вашему, гомосексуализм – это всё-таки скорее отклонение от нормы, чем её вариант?


– Не могу дать однозначного ответа на этот вопрос. С одной стороны – да, гомосексуализм – это отклонение от нормы. Но от какой нормы? Природной? Религиозной? Или же от нормы сегодняшних представлений общественной морали? Я склоняюсь к последнему варианту. В истории высокоразвитых культур были периоды, когда никто особенно не переживал на этот счёт, каждый выбирал объект желаний себе по вкусу. А были времена, когда за однополую связь сжигали на кострах. Но даже такой радикальный способ не мог полностью истребить эту привычку. Думаю, человек просто не может противиться соблазну проявлять свою любовь к другому человеку через телесное общение. А любовь, как известно, слепа. Ивану-царевичу повезло, что его стрелу нашла лягушка. А если бы, на беду, попался лягушонок? Представьте, как бы он объяснялся с братьями и отцом?


– Женщины в романе вообще какие-то моральные уроды. Например, Марьяна – двуличная особа: она верит в Бога (отстояла даже службу на Пасху), но идёт решать проблему к гадалке; она вегетарианка, но заказывает в ресторане морского гада – тем не менее, роман заканчивается именно на её духовном очищении. Это неспроста? Вы считаете, что женщине проще возродиться из грязи и хаоса?


– Думаю, то состояние, которое героиня принимает за собственное духовное очищение, на самом деле – не более чем приступ астмы. Это ещё один неоднозначный вопрос, который волнует меня: чем и как может помочь современному человеку церковь? Может ли дать сколько-нибудь внятный совет в подобном случае священник, над которым выстроена целая служебная иерархия из начальников, который в своих словах и поступках руководствуется догматами писания, который не может и не должен мыслить самостоятельно?


Если же говорить о героине, она, к сожалению, ещё дальше ушла от обретения гармонии с миром, чем её грешный муж. Потому что не научилась главному – прощению.


– Вы считаете нетерпимость к геям в России болезнью общества наравне с отсутствием демократической свободы при видимой полной свободе. Возможна ли полноценная демократия в России?


– Нет, невозможна. Но это не значит, что можно опустить руки.


– Как скоро ждать продолжения романа, и какие проблемы вы планируете затронуть во второй части?


– Честно сказать, я ещё не совсем опомнилась от выхода «Адамова яблока». У меня до последнего момента не было уверенности, что эту книгу напечатают. Тем глубже моя признательность редактору Елене Шубиной и издательству АСТ. Мне хочется, чтобы во второй части разговор шёл про большие деньги, про политику и про любовь. Может быть, получится написать оптимистический финал? По крайней мере, стоит попробовать.


– Планируете ли написать пьесу или сценарий по роману «Адамово яблоко»?


– Почему бы нет? Я вообще очень люблю писать инсценировки, сценические переложения. Интересно заново строить сюжет, обострять характеры – ведь текст, озвученный со сцены, воспринимается другим способом, чем при чтении. Но мне нравятся такие задачи. Это как переписать партитуру оперы для исполнения на саксофоне – вполне в духе современного искусства.


– Над чем сейчас работаете в театре?


– Есть несколько проектов, о которых пока рано говорить. Не так давно в Москве прошла премьера спектакля «Вероника решает умереть» по моей инсценировке Паоло Коэльо. В «Практике» идёт «Мармелад»… Жду, когда, наконец, кто-то из режиссёров решится поставить «Глиняную яму» – для меня важен этот текст, и к нему многие подступались, включая Алексея Балабанова… Надеюсь и на дальнейшее сотрудничество с телеканалом «Культура», где мы с режиссёром Александром Галибиным и замечательными артистами сделали очень симпатичный фильм «Комедианты» по актёрским рассказам Куприна. В общем, планов много.


– Кто, по-вашему, из современных драматургов в России и за рубежом заслуживает внимания? Можете порекомендовать интересные постановки?


– Мне кажется, сейчас просто очень много яркой, интересной драматургии. Павел Пряжко, Максим Курочкин, Вадим Леванов, братья Дурненковы, Валерий Печейкин – можно назвать ещё много имён. Это какой-то ледоход, которого в упор не хочет замечать репертуарный театр. Все эти жалобы на отсутствие современных пьес – просто от лени, невежества и фарисейства. Режиссёры ничего не читают, им не хочется искать новые выразительные средства для новых текстов. Они работают по принципу «и так сойдёт» и «как бы чего не вышло». И громче всех вопиют о бездуховности именно те, кто из года в год штампует безликих «Чаек» и веселит народ «Шашнями старого козла».


Но интересного очень много происходит в театре. Всё, что делает Кирилл Серебренников – повод для размышления, для обсуждения. В театре «Практика», в «Театре.doc» много важных проектов. Там идёт творческий поиск – темы, героев, жанра. Ещё мне очень нравится Андрей Могучий, его спектакли всегда живые, провокационные, спорные и при этом сделаны блестяще. Вот ещё один вопрос, который нам когда-нибудь нужно обсудить – мастерство как необходимая составляющая таланта.

Вопросы задавала Любовь ГОРДЕЕВА

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.