Кого не любит минаевская Москва?

№ 2012 / 7, 23.02.2015

Же­ла­ние пи­са­те­ля быть со­вре­мен­ным, мод­ным и дерз­ким не все­гда со­зда­ёт ка­че­ст­вен­ную ли­те­ра­ту­ру. До­лой ус­лож­нён­ные фор­мы по­ве­ст­во­ва­ния и не­о­жи­дан­ные хо­ды сю­же­та. Да здрав­ст­ву­ет рус­ский мат, грязь по­мыс­лов и объ­ём­ные кол­лек­ции но­вей­ших брэн­дов.

С.Минаев. Москва, я не люблю тебя. Городской романс. – М.: Астрель, 2012.

Желание писателя быть современным, модным и дерзким не всегда создаёт качественную литературу. Долой усложнённые формы повествования и неожиданные ходы сюжета. Да здравствует русский мат, грязь помыслов и объёмные коллекции новейших брэндов. Пусть явится герой из безликой толпы, где невозможно отличить одного гламурного обывателя от другого. Хорошо, что Сергей Минаев не называет себя «новым реалистом». А то ведь и в «новом реализме» можно разглядеть специальное преодоление метафизики, которую так откровенно победил автор книги «Москва, я не люблю тебя».

Краткая аннотация, рекламирующая книгу, трижды вводит читателя в заблуждение. «Главный герой – Москва…» Есть названия улиц, магазинов, имя бывшего мэра упоминается. Но главный герой не город, а сознание, запертое в бункер-сейф, где хранится денежная масса и причастная к ней жажда потребления. «Начинают мечтать о невозможном…» Никто из героев не пребывает в подобном состоянии. Здесь не мечтают, а хотят: текст посвящён мутной страсти, которая связывает не мужчину с женщиной, а пустого человека – с долларами и возможностью навсегда покинуть Россию. «Автор сочувствует своим персонажам…» Все действующие лица, попадающие в кадр монотонно снимающей камеры, ненавидят человека в принципе, замкнувшись в унылом эгоцентризме. Авторского презрения к персонажам значительно больше, чем сочувствия.

В книге Минаева есть проститутки и врачи, профессора и наркоманы, милиционеры, выпускники ВГИКа, продавцы сотовых телефонов, бомжи, гастарбайтеры и высокопоставленные чиновники. Видимое разнообразие персонажей – иллюзия, все – одинаковые. По объёму текст можно назвать романом, но по структуре это произведение является одной постоянно возвращающейся сценой. Сюжет её не знает сложности: человек, не любящий Москву, страну и своё положение в мире, находит (получает, отнимает) кейс с миллионом в валюте, и это сразу наводит на мысль о необходимости отъезда, где обретённая сумма поможет зажить по-настоящему. Быстро забываются подруги, друзья, родственники и житейские задачи. Деньги обостряют ненависть к Москве. Хочется порвать всё и сразу. Но не получается, так как доллары испаряются. Никаких нравственных последствий сюжет не имеет. Ни приобретение, ни утрата никого не изменяют. Каждый остаётся таким же мелким, каким был до потенциально судьбоносного момента.

Власть равнодушна, гастарбайтеры тупы, менты корыстны. Все бабы злые, чиновники продажные, молодёжь пустая, братки смешные и жестокие. Штампы массового сознания встречаются здесь сами с собой. На эту захватывающую встречу приглашён читатель. В книге Минаева может быть одна глава, для которой достаточно нескольких страниц, или бесконечное множество глав, подчинённых логике тягучего сериала. Посчитать эту историю интересной трудно. Назвать её ритуальной можно.

Массовая культура в её сегодняшнем варианте – это собеседование пустого и мелкого, сидящего в нас, с раскинувшейся пустыней текста. В ходе этой встречи оформляется некий ритуал имитации серьёзности. О чём бы ни раздувало щёки произведение – о жизни Иисуса Христа (Дэн Браун), о познании тайных законов мира (Бернар Вербер), о превратностях женской судьбы и кошмарах криминального существования (не перечислить) – оно остаётся тренажёром, неким дешёвым фитнесс-клубом для наших не самых высоких стремлений. Там, где отсутствует искусство, но остаётся претензия на некое творческое послание, тема не важна. Текст издевается над нами, когда потребитель плачет, боится, качает головой или вздыхает о стране. «Городской романс» Минаева не социальный критицизм, не познание провалов нашей современной жизни, а предложенное автором пространство, где мы можем выгулять – как собаку во дворе – наш интерес к разным поганкам, заполонившим страну. У Минаева они растут, являя самые причудливые формы – кто мент, кто выпускник ВГИКа, есть и сутёнеры с проститутками. Ни у кого нет даже намёка на судьбу. Все жаждут денег вместе с их закономерными последствиями.

Если хочешь ругать Пелевина, почитай Минаева. Ему нравится метод автора «Чапаева и Пустоты» – повествовать о восточных истинах на криминальном языке, когда анекдот превращается в буддийский коан, на мгновение охватывает возможностью иного и тут же бросает в смех, чтобы не убежал читатель от искрящейся огнями современности. В минаевской книге на языке Пелевина пытается пространно изъясняться один криминальный авторитет, переводящий мудрость Конфуция и Лао-Цзы на свой профессиональный сленг. Здесь это простое упражнение, у Пелевина – ключ к созданной им поэтике. Любить её совсем необязательно, но пелевинский мир эта поэтика сделала не только узнаваемым, но действительно существующим, не укладывающимся в формат масскульта.

У Пелевина есть нечто, что поднимается над изображённой низостью. У Сергея Минаева над всем летает и усмехается лишь одна деталь – кейс с миллионом. Автор вдохновлён злым однообразием жизни. Кейс – камера, снимающая прерванный акт с недополученным оргазмом: поманил чемодан раскрасневшихся персонажей, вожделеющих денег и дорогих стран, и бросил обратно – удовлетворяться старыми методами, без миллиона долларов. Сексуальное и денежное здесь вместе.

Заголовок-наживка – искреннее признание: роман посвящён тотальности нелюбви в построенном автором мире. Вроде бы текст о ненависти, о том, как все отвратительно относятся к Москве. В большинстве случаев эта ненависть кукольна.

Дело не в том, что все тут не любят столицу. Чёрным облаком предстаёт в романе другая Москва – жестокая и циничная, поменявшая русский язык на набор дешёвых речевых жестов.

Алексей ТАТАРИНОВ,
г. КРАСНОДАР