Веня как могильщик соцреализма

№ 2013 / 48, 23.02.2015

Венедикту Ерофееву 75 лет, казалось бы, от этой новости должен вздрогнуть весь мир. Ведь бессмертную поэму «Москва – Петушки» рано ушедшего из жизни Венечки уже перевели почти на сто известных языков.

Венедикту Ерофееву 75 лет, казалось бы, от этой новости должен вздрогнуть весь мир. Ведь бессмертную поэму «Москва – Петушки» рано ушедшего из жизни Венечки уже перевели почти на сто известных языков. И на некоторое количество безвестных. Но нет, Союз писателей об этом не вспомнил. Да и не был Веня членом Союза писателей никогда. Вечера памяти проходили где-то около и вокруг ЦДЛ. Сначала в Трубниковском переулке, в музее Серебряного века, потом перешагнули Садовое кольцо и аукнулись в другом музее, с трудно произносимой аббревиатурой ГЦСИ. То есть Центре Современного искусства, где заодно удалось выставить эпические листы Кирилла Мамонова, запечатлевшие построчно и поглавно, в карандаше и сухой игле маршрут «Москва – Петушки». Чеховские герои сидят, пьют чай, ведут малозначительные разговоры, а за всем этим рушатся судьбы, и громыхают трагедии. У Ерофеева тихо и мирно пьют спиртные напитки, а между тем, за всем этим громыхают трагедии уже международного масштаба, и рушатся судьбы не только людей, но и богов.

Старая гвардия: Кирилл Мамонов, Наташа Шмелькова, Слава Лён

Ерофеев – могильщик коммунистических богов. Богов марксизма-ленинизма. После «Петушков» к «Лениниане», на которой держался социалистический реализм, относиться серьёзно было уже невозможно. В 70-е годы прошлого века, когда поэма и увидела свет самиздата, принято было в интеллигентных кругах разговаривать языком её героев. И особенным успехом пользовались фразы, пародирующие изречения Ленина, навязшие у всех в зубах: «Стервозность, как высшая и последняя стадия блядовитости». Работа Ленина называлась «Империализм, как высшая и последняя стадия капитализма», помню, потому что её высмеял сам Ерофеев. Эту работу Ленина уже все давно забыли, уже об империализме и речи нет, и пролетариат, могильщик капитализма, куда-то исчез, превратившись в офисный планктон, а Веня всё живёт. История пошла, почему-то совсем не по тому пути, который был ей предначертан марксизмом-ленинизмом.

Из всех выступавших запомнились больше всего Борис Мессерер и Наташа Шмелькова, последняя любовь поэта, автор мемуарной книги, ставшей давно бестселлером и библиографической редкостью «Во чреве мачехи или Диктатура красного». Мессерер рассказал, как он впервые познакомился с поэмой «Москва – Петушки». Это было в Париже, в 70 –годы, куда они приехали вместе с Беллой, и делегацией писателей на книжную ярмарку. Они обходили книжные развалы, где были выставлены все достижения мирового интеллекта и с грустью убеждались, что русских книг совсем нет. И в этот же день, ночью им в гостиницу кто-то принёс самиздатскую рукопись «Петушков» и они читали взахлёб, не могли уснуть. И воспринималось это там как ответ всем этим сартрам и камю…

«Веня как ответ буржуазным мыслителям».

На этом Мессерер не перестал нас удивлять, он поведал, как катал по Москве Веню на «Чайке», словно члена Политбюро. Но этот воистину фантасмагорический рассказ я не в состоянии адекватно пересказать, просто запомните сам факт. Это было на самом деле. От Нового Арбата до Дома Кино Веню катали на «чайке», заплатили за это какую-то астрономическую сумму. Но историческая справедливость была восстановлена. Белые накрахмаленные шторки были задёрнуты. Веня ехал мимо своей любимой Красной площади, где никогда не был его герой, никем неузнанным. Как и полагалось по сюжету.

На этих скромных юбилейных торжествах были замечены внуки и внучки Венедикта. В количестве четырёх. Неугомонный Слава Лён вызвал их на сцену под всеобщие одобрительные аплодисменты и заставил читать стихи русских классиков. С чем они отчасти и справились.

В качестве развлечения Слава Лён предложил игру в цитаты, кто больше назовёт цитат из «Петушков», тому достанется «Слеза комсомолки». Игра затянулась надолго, на два вечера. Есть мнение, что поэма разошлась по России цитатами. И это «трансцендентальное» явление. Позволим себе в конце вспомнить несколько поучительных цитат из этого вечнозелёного произведения.

«Жизнь даётся человеку один только раз, и прожить её надо так, чтобы не ошибиться в рецептах».

«От третьего рейха, четвёртого позвонка, пятой республики и семнадцатого съезда – можешь ли шагнуть, вместе со мной, в мир вожделенного всем иудеям пятого царства, седьмого неба и второго пришествия?..»

Да «Человек смертен – таково моё мнение. Но уж если мы родились – ничего не поделаешь, надо немножко пожить…» И когда-нибудь сбудется мечта великого русского писателя Венедикта Ерофеева и люди станут другими. «О, если бы весь мир, если бы каждый в мире был бы, как я сейчас, тих и боязлив, и был бы так же ни в чём не уверен: ни в себе, ни в серьёзности своего места под небом – как хорошо бы! Никаких энтузиастов, никаких подвигов, никакой одержимости!»

Лев АЛАБИН
Фото автора