Спектакль – процесс

№ 2014 / 1, 10.01.2014, автор: Ильдар САФУАНОВ

Х. Киппхардт. Брат Эйхман. Режиссёр-постановщик Ханс-Вернер Крёзингер .

Московский Художественный театр имени А.П. Чехова. В рамках проекта «Немецкий театр. Впервые на русском».

 

История Эйхмана сама по себе удивительна. Удивительно, что для суда секретная служба одной страны похитила его в другой стране. Удивительно, что человек в чине оберштурмбанфюрера (звание войск СС, равное общевойсковому званию подполковника), который до конца войны, после всех своих деяний, так и не удостоился звания штандартенфюрера (полковника), оказался ответственным за гибель нескольких миллионов людей. Удивительно, что следователи, прокуроры и судьи были людьми, выросшими в Германии и владеющими немецким языком, но процесс проводился на иврите, все слова Эйхмана переводились для участников судебных заседаний.Хайнар Киппхардт (1922–1982) – один из известнейших драматургов-документалистов Германии (наряду с Петером Вайсом и Рольфом Хоххутом). Так случилось, что все эти три известных документалиста написали пьесы, связанные с Холокостом. Пьеса Киппхардта «Брат Эйхман» была написана в 1982 году. Драматург трудился над ней почти двадцать лет. В основу легла состоящая из трёх с половиной тысяч страниц стенограмма допросов нацистского функционера Адольфа Эйхмана, которого судили и казнили в Израиле в 1960–61 годах после того, как израильские спецслужбы похитили его в Аргентине и вывезли самолётом.

Пьеса Киппхардта не проясняет этих загадок, тем более что содержание следствия и процесса, хоть и многословно освещённое как в этой пьесе, так и в обильной литературе (например, в известной книге Ханны Арендт «Банальность зла»), не является простым для понимания.

Для своей постановки Ханс-Вернер Крёзингер изрядно сократил текст (который в полном объёме потребовал бы часов шести сценического времени), уложив его в два с половиной часа без антракта.

В МХТ осенью показали лишь эскиз будущего спектакля, но уже сейчас можно понять, что спектакль очень сильный и нужный для репертуара одного из главных театров страны.

В эскизном варианте декораций почти никаких нет, только длинный стол, на разных концах которого сидят Эйхман (Эдуард Чекмазов) и следователь, капитан Авнер Лёсс (Павел Ващилин). Основная часть спектакля состоит в длинном рассказе Эйхмана о своём пути в нацистскую партию и о работе во главе того отдела СС, которому было поручено «окончательное решение еврейского вопроса».

Эйхман, человек без определённых убеждений, движимый лишь стремлением к некоторому жизненному успеху, исполнительный и бездумный, оказался одним из главных винтиков в гигантской машине геноцида.

Персонаж не подвержен никаким идеям – ни политическим, ни религиозным. Как писала Х. Арендт, он даже от христианской религии в своё время отошёл. Не случайно в конце пьесы показано, как Эйхман отказывается от религиозного покаяния, несмотря на все усилия канадских святош (Александр Усов и Надежда Борисова). У него – нормальные семейные отношения (как известно, после побега в Аргентину Эйхман под чужим именем вновь зарегистрировал брак со своей женой), что показано в спектакле в его последнем свидании с супругой (Дарья Юрская).

Решение «еврейского вопроса» не было для Эйхмана актом кровожадности или намеренного злодейства. Это была рутинная, плановая работа по приказу руководства. Он рассматривал различные возможности: предлагал варианты массовой эмиграции; планировал, например, создать для евреев государство на острове Мадагаскар. Закончилось всё Освенцимом.

Э. Чекмазов, пожалуй, блестяще справился со сложной главной ролью, выпукло показав и перепады между хладнокровием и припадками депрессии, и убеждённость персонажа в отрицании христианской религии, и решимость до конца пройти свой путь к заслуженной каре.

Адекватно воплощена и роль Авнера Лёсса: Павел Ващилин мастерски сыграл, как этот герой пытается совладать со своей излишней эмоциональностью и порывистостью, но в один из моментов не удерживается и сообщает о смерти в концлагере своих близких допрашиваемому Эйхману.

Спектакль важен ещё и по следующей причине. История двадцатого века показала, что слишком велико влияние, которое решения одного человека, занимающего ответственную должность или даже просто являющегося передаточным механизмом в системе принятия решений, могут оказать, и самым печальным образом, на судьбы многих. Случай Эйхмана – крайний, страшный пример такого воздействия.

 

Ильдар САФУАНОВ