Иначе – не выдюжим

К 85-летию Бориса Олейника

Рубрика в газете: Жизнь национальностей: в поисках гармонии, № 2020 / 39, 22.10.2020, автор: Руслан СЕМЯШКИН (г. СИМФЕРОПОЛЬ)

Украинскую советскую литературу 60–80-х годов прошлого столетия, как и литературный процесс, неоднородный и во многом не понятный, уже в условиях современной Украины, невозможно представить без Бориса Олейника, «визитной карточки украинской поэзии», как метко назвал его недавно покинувший этот мир академик Борис Патон.


 

 

Олейнику пришлось пройти через многие испытания. Не всё было однозначно и в жизни, особенно тогда, когда волею судьбы стал политиком и с головою окунулся в её стихию. Наверное, поэтам и прозаикам, с их обострённым чувством справедливости и своеобразным пониманием происходящих вокруг них событий, быть публичными политическими персонами вдвойне тяжело. Люди воспринимают их как вершителей дум, как духовных светил и пророков, а им, каждодневно следует идти в среду, где в избытке можно повстречать словоблудие и корысть, карьеризм и лизоблюдство, стяжательство и подлость, высокомерие и заносчивость, интриганство и доносительство, мстительность и злорадство. Конечно, не всех государственных мужей это касается. Но, как ни крути, а Олейнику, как, может быть, никому другому, пришедшему в политику на волне злосчастной перестройки и восхищавшемуся на первых порах циничным говоруном Горбачёвым, о чём он, откровенно, с сожалением и горечью уже в 1992 году поведает в исповедальной публицистической книге «Два года в Кремле», выпала доля лицезреть вышеназванные пороки вдосталь. Особенно много случаев предательства со стороны вчерашних «верных ленинцев» пришлось наблюдать ему на родной Украине, с года, этак 1989, когда вторая по значимости и показателям экономического развития республика начала стремительно скатываться в националистическое болото. А затем, не один год, мимо его взора проходили гримасы украинской политической действительности времён так называемой независимости. Легко ли было в тех реалиях отстаивать собственную позицию и взгляд политика и гражданина на настоящее и будущее Украины?
Да и застрахован был ли сам Борис Ильич, человек творческий, ранимый, эмоциональный, необычайно восприимчивый, как все настоящие лирики, от совершения ошибок? Нет, такой надёжной брони у него не было. Посему и заблуждался, и говорил не раз опрометчиво, и голосовал в Верховной Раде, в единичных случаях, совсем не так, как от него ждали избиратели и товарищи по Компартии. Но и в этих поступках, до сих пор многими, в том числе и лично знавшими поэта, непонятыми, он не кривил душою, не прятался за чужие спины, не выполнял чей-то политический заказ, а оставался самим собою. Украинцем, но не националистом, поэтом, сторонником левых взглядов, приверженцем социальной справедливости.
Гуманистические взгляды Олейника, да и тех на Украине, кто эти взгляды разделяет, для нынешней украинской власти – нечто неприемлемое. Разве можно быть украинцем, стремиться к верховенству закона, к свободе, но не являться последователем Бандеры? Любить Украину, но никого другого не ненавидеть? Признавать и развивать своё, но огульно не охаивать русское?
Да, для современной национально озабоченной интеллигенции на Украине так жить и думать, как это было свойственно Олейнику, проблематично. Могут обвинить в непатриотизме. Недолго подвергнуть и куда более репрессивным мерам. Страх за собственное благополучие, здравомыслие, совесть и порядочность отодвинул на задний план. Но да бог с ними. Пускай сами разбираются в том, чему способствовали и потворствовали. В конце концов, это их дело.
А вот Олейник, будучи национальным поэтом, любя свою страну, народ, живя по совести, думая о будущем, не боялся, не прятался, не угодничал. Известен и его публичный демарш в знак протеста против присвоения Бандере звания Героя Украины. Тогда, в январе 2010 года поэт демонстративно отказался от почётного председательства в Комиссии по государственным наградам.
Отказываться и отвергать заманчивые предложения, ставившие его тем не менее, в определённые рамки и сковывавшие творческие поиски, поэт умел всегда. Олейнику, о чём он и сам некогда вспоминал, ещё во второй половине 80-х годов минувшего века не раз предлагали остаться в Москве, давали квартиру, прочили возглавить «Литературную газету» или журнал «Советский Союз», вели даже речь о том, чтобы он возглавил и Союз писателей. Соблазнительные посулы эти, начиная с квартиры и заканчивая высокими должностями, поэт, что в общем и не удивительно, отверг. Тянуло домой, в родные края, на Украину, где также было не спокойно, где начинали заявлять о себе оголтелые, заражённые националистической проказой радикалы. Сильно довлели над Олейником и переживания за страну, за всё то, что произошло с Советским Союзом… А, ведь знал то он, находясь в руководстве Верховного Совета СССР, такое, от чего и сегодня становится не по себе. Пришлось ему побывать и в самых горячих точках, молниеносно загоравшихся на карте страны. Пережитое там не давало Олейнику покоя.
И поэт не молчал. По горячим следам, в 1992 году из-под его пера выходит книга размышлений «Два года в Кремле» («Князь тьмы»). Чуть раньше вызвала неподдельный фурор и его статья в «Правде» под названием «Коммутанты». О двурушниках и предателях, долгие годы маскировавшихся под видом народных радетелей и защитников Советской власти, Олейник заговорил во весь голос.
В книге «Два года в Кремле», не однозначной в плане звучащих в ней оценок, но искренней и буквально выстраданной поэтом, Олейник не пожалел публицистического запала, полемичности, страстности для вчерашнего старшего соратника, и, как ему казалось, однодумца, обличая ненавистного народу генсека, первого и последнего президента СССР Горбачёва, откровенно называя его и предателем. Не снимая и с себя, как заместителя Председателя Совета Национальностей Верховного Совета СССР и члена ЦК КПСС ответственности за драматические события по развалу великой страны, поэт в этой книге, обращаясь к Горбачёву заявляет: «…если по-человечески подходить к случившемуся – мог ли бывший пасынок войны, сын своих отца-матери, хлопец «от земли» – мог ли он заложить Родину, поднявшую его на самую вершину власти, мог ли он стать отступником её? По человеческим понятиям – нет! Он мог ошибиться, но не предать. <…> Да, при Вас, именно при Вас, ПРЕДАТЕЛЬСТВО СТАЛО НОРМОЙ. И не только в нашей обгаженной стране. Страшно признаться, но дело повернулось так, что вся страна, все мы волей-неволей стали… предателями по отношению к нашим друзьям и в бывшем социалистическом содружестве, и в арабском мире. А теперь вот и по отношению к братьям-славянам».
Не меньшее мужество проявил Борис Ильич и защищая братьев-славян, когда, будучи главой парламентской делегации Украины в Парламентской ассамблее Европы, с высоких трибун срывал маски с организаторов расправы над Югославией. Олейник всем сердцем сочувствовал тогда сербскому населению, посещая охваченные гражданской войной районы Балкан. Своими глазами увидев бедственное положение сербов в зонах этнического конфликта в Боснии и Герцеговине, он напишет эссе «Кто и с какой целью демонизирует сербов?», изданное в Югославии на украинском и сербском языках. Поэт гневно осудит и бомбардировки Югославии силами НАТО, предпринятые под предлогом защиты албанского меньшинства в Косово, и лично будет стоять в «живых щитах», защищавших мосты страны от варварских бомбёжек. Сумеет обличить, веско и аргументированно, Олейник и политику США в отношении бывшей Югославии в своих размышлениях «Кто следующий?». Признавая заслуги украинского поэта в мирном урегулировании конфликта бывшая Федеративная республика Югославия наградит Бориса Ильича премией «Рыцарское перо».
Юрий Бондарев, последний патриарх советской литературы, ушедший в даль вечности этой весной, как-то заметил, что «… поэзия Бориса Олейника – это не прогулки по риторическому саду (где вам предлагают срывать красивые, но ничем не пахнущие бумажные цветы), а это интереснейшее путешествие из мира внешнего в мир внутренний и из мира внутреннего в мир внешний, что является свойством таланта подлинного».
Поэтическое наследие Олейника велико и многогранно. Запросто можно рассмотреть любое его стихотворение и поэму, найдя в них не только красочное, искусно выписанное слово, но и глубокий смысл, философские искания и заключения, гражданственность, лиризм, возвышенные чувства.
Быть поэтом непросто, если, конечно, речь идёт о творце, а не успешном имитаторе и рифмоплёте. Придерживаясь этого взгляда на главное дело всей жизни, Олейник, рассуждая о предназначении поэтического искусства, говорил о нём такие слова: «Поэзия – это вспышка вдохновения, и трудные рабочие будни. Но поэтическая работа имеет свою специфику, она невидима для постороннего глаза: отбор, оркестровка, поиски самой точной интонации совершаются в глубинах естества автора, причём выходных у поэта нет.
На мой взгляд, стихи нельзя «высиживать», натужно, по ремесленному пригоняя строчку к строчке. Они должны выплёскиваться на бумагу в минуту вдохновения, которое подготовляется вот той самой внутренней, незримой, напряжённой работой».
Борис Олейник шёл по своему тернистому и длинному пути широкой поступью, с высоко поднятым забралом, не отвлекаясь на мелочи и несуразности, не обращая внимания на завистников и злопыхателей, не пресмыкаясь и заискивая перед сильными мира сего, не подражая предшественникам и не ища сиюминутной славы. Всё ли задуманное смог он реализовать? Вряд ли. Был ли всем в жизни доволен? И всё ли делал правильно, объективно, не поддаваясь эмоциям и собственным, присущим, наверное, каждому заблуждениям? Вопросы… Немало их. Но никогда не получим мы на них исчерпывающих ответов.
Так пусть же и в нашей благодарной памяти живёт этот выдающийся поэт и гражданин, олицетворяющий честь и совесть братского украинского народа. Вспоминая Бориса Ильича, вновь прикасаясь к его творчеству, искренне верится и в то, что и на Украине театр абсурда, режиссируемый из-за океана при поддержке националистов, доморощенных и зацикленных донельзя на своих бредовых измышлениях, должен рано или поздно закончится. Славянские народы не должны жить порознь. Не может быть среди нас и вражды, непонимания, искусственно возводимых барьеров и разногласий. Только в единстве суждено жить нам, за что и ратовал Борис Олейник. Иначе – не выдюжим…

 

Один комментарий на «“Иначе – не выдюжим”»

  1. Спасибо, Руслан Владимирович, за доброе, умное Слово! Примите и мой поклон прекрасному поэту, гражданину – Борису Ильичу Олейнику – в день его 85-летия! Строфу из его стихов «ГЕЙ, СЛОВ’ЯНИ!», с моим переводом на русский язык:

    …Осінившись триперстями,
    у вірі – єдині,
    Ми укріпимо зладою
    душу і плоть!
    І якщо навіть світ
    нас полишить, як нині, –
    Ми – незборні, бо з нами
    Господь!

    …Осенившись триперстьями,
    в вере – едины,
    Укрепим мы согласием
    душу и плоть!
    Даже если и мір
    нас оставит, как ныне, –
    Мы – сильны, непоборны, ведь с нами
    Господь!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.