КРОШКА ЕНОТ… И ПЕРВЫЙ В МИРЕ СОЛДАТИК

Рубрика в газете: Мастер на все руки, № 2020 / 45, 03.12.2020, автор: Дмитрий СИЛКАН

Знакомьтесь: Вячеслав Михайлович Назарук – художник, лауреат Государственной премии СССР. Впрочем, пока это ровным счётом ничего о нашем герое не говорит. С такими регалиями – во время-то оно! – деятелей культуры набиралось на добрый батальон… Тогда заходим сразу с козырей: именно он нарисовал мультики про Крошку Енота (с классическим девизом: «Поделись улыбкою своей!..»), Кота Леопольда (аж восемь серий, с не менее жизнеутверждающим: «Ребята, давайте жить дружно!..»), потерянного Мамонтёнка (тут квинтэссенцией мультика – глубокая философская сентенция: «Ведь так не бывает на свете, чтоб были потеряны дети!..») А также ещё порядка тридцати известных мультфильмов.
«Мой главный секрет мультипликатора – постоянный внутренний диалог со своими будущими зрителями!» – утверждает Назарук. Дальше – больше. Заявленный диалог должен обязательно обзавестись зримым воплощением: «Во время работы я обязательно должен представлять своего зрителя. Когда корпел над мультипликацией, то часто случалось: отрывался от работы, поднимал глаза… А вокруг – как мираж: глазки малышей, что внимательно смотрят на меня. И в тот момент – как озарение: вот, именно для них я и тружусь!»
Рецепт оправдал себя сполна: как художник-мультипликатор Вячеслав Назарук получил, без преувеличения, мировую известность! Например, довольно популярен за океаном. (Понятно, охочие до славы живописцы нынче уже порядком затёрли это громкое словосочетание. Но тут не «как бы персональная» выставка в сельском пабе заштатного городка штата Айдахо, и не транзитный закоулок в одной из Нью-Йоркских художественных галерей – коих только на одном Манхэттене числится в реестре аж свыше пятисот!) Нет, тут действительное признание! Например, в 1991–1992 годах Вячеслав Михайлович по специальному приглашению киностудии «Дисней» читал забугорным мульт-творцам циклы лекций по прикладной анимации.
Но любимые уже не одним поколением мультики – это ещё не все сферы, в коих успешно проявляет себя художник Назарук! К примеру, он выполнил восемь монументальных исторических полотен по специальному заказу Министерства культуры РСФСР – в том числе для экспонирования в Государственном историческом музее. Почти четверть века преподавал в московских ВУЗах, являясь профессором кафедры живописи и композиции. Является автором ряда скульптурных композиций, воздвигнутых в Соединённых Штатах (в частности «Бабы-Яги», «Кощея Бессмертного», «Кикиморы» и «Водяного», что упреждающе – во избежание дальнейшего обострения двухсторонних отношений, так сказать – водрузила американская компания «Malti-Holding» на своей законной территории).
Америка, кстати, вообще как-то сразу Назарука возлюбила! Он же им не только цветастые лекции читал да сказочные скульптуры ваял. Но ещё и фарфор массово расписывал в Чикаго – по мотивам русского народного фольклора!
А ещё Назарук – известный книжный иллюстратор классических сказок. Недавно в Санкт-Петербурге вышел очередной тираж книги со сказками Пушкина. В ней представлены все поэтические сказы, что написал Александр Сергеевич. При этом про некоторые – «Жених», «Царь Никита и сорок его дочерей» или «Сказка о медведихе» – мало кто вообще знает, они как-то «выпали» из классической «сказочной обоймы» Великого поэта.
«Специально для этого издания мною были созданы более ста иллюстраций! – заслуженно хвастается Назарук. – Кстати, до этого не было художника, кто бы выполнил иллюстрации ко всем пушкинским сказкам. Сказочная тема вообще очень мне близка! Я недавно сделал 32 иллюстрации к восьми сказкам Бажова!»
Думаете, что на одного человека уже хватает творческих амплуа, даже с избытком? Ан нет! Вячеслав Михайлович – автор многих живописных полотен, отображающих дохристианское (читай: языческое) общество на Древней Руси. А ещё…
Но лучше здесь прервёмся, пусть Вячеслав Михайлович сам расскажет о себе читателям. Первый вопрос незатейливый, можно сказать – дежурный: ну, как же, мол, так всё-таки у вас в жизни приключилось, а?
«Ребёнком я учился в художественной школе, что находилась около Планетария. Там были просто замечательные педагоги, оставившие во мне самую светлую память! – начинает свою историю именитый художник. – Мой непосредственный преподаватель живописи – ученик известного художника Кончаловского. А последний, кстати был женат на дочери – то есть являлся членом семьи! – великого Сурикова, которого знает весь цивилизованный мир! И я до сих пор стараюсь нести знамя этой высокой преемственности!»
Вот так вот. Положение, как говорится, обязывало! Нужно было доказать, (прежде всего – самому себе!), что достоин называться «учеником ученика» Великого русского живописца!
«Когда только закончил школу, то сразу ринулся поступать во ВГИК, на факультет, где готовили художников-постановщиков для кинематографа». Так случилось, что блестяще сдал специальные дисциплины, но «завалился» по общеобразовательному предмету. Возможно, переволновался: ведь заветное поступление казалось таким близким! Тогда отнёс документы в педагогический институт, поступил на художественно-графическое отделение и благополучно его закончил, став дипломированным учителем рисования».
Казалось бы, блестящая карьера художника (об отказе от каковой в своё время так сокрушался небезызвестный Сент-Экзюпери!) была предопределена. Впереди – таинственная дорога творчества, ведущая неизведанными тропинками в яркие художественные миры? Но не тут-то было!
В те благословенные в социальном плане времена – обороноспособность Его Величества Государства непререкаемо восседала на троне общественных потребностей. Все одарённые художники да талантливые «балалаечники» – признавались таковыми исключительно только после удачного отбытия всех положенных по закону ратных будней. Посему новоиспечённый педагог по специальности «изобразительное искусство» был отправлен познавать премудрости срочной строевой службы. И не художником-оформителем в офицерский клуб, а в обычные войска связи. Как и все «годные по состоянию здоровья» ровесники – ползал на животе, оттачивал строевой шаг на плацу, постигал премудрости Азбуки Морзе, да учился тянуть провод с катушки под «условным огнём» противника.
«В начале службы я чуть ли не ворвался в кабинет генерала, стал объяснять, что я профессиональный художник, могу потерять навыки, если мне не дать возможность много рисовать… Поэтому, мол, готов рисовать патриотические плакаты, лозунги и прочую наглядную солдатскую агитацию. На что получил короткий ответ: «Круу-гоом! Ша-агом марш служить!» И я продолжал ползать с полевым телефоном оперативной командной связи: под колючей проволокой с дымовой завесой».
Поупражняться в различных художествах не получилось. Руки несколько даже поотвыкли от изящных беличьих кистей, но зато обрели сноровку в скручивании проводов и вдоволь «набросались вдаль» макетами противопехотных гранат. Тонкое художественное восприятие на время как-то даже сникло… Но зато появилась стальная выправка, а также превентивная организованность и собранность при любом виде деятельности!
А дальше случилось точное попадание в заветную позицию: «в нужном месте, в нужное время, с нужными людьми». И в этот раз начинающему кино-художнику Вячеславу свезло с мудрыми наставниками: «Когда обучался на «Мосфильме», моим наставником стал Геннадий Мясников, работавший в фильмах Сергея Бондарчука. Архитектуре я учился у Константина Топуридзе, автора фонтанов на ВДНХ, трёх московских мостов (Лефортовского, Госпитального и Костомаровского), в то время заместителя главного архитектора Москвы. Я безмерно благодарен моим учителям! И прежде всего – за побуждение к творчеству, за привитое стремление к постоянному самосовершенствованию.
Чтобы развивать заложенное самосовершенствование и далее, выпускников раскидывали на разные участки ещё только зарождающегося телевизионного фронта. Ведь предстояла непростая задача: приучать будущих хронических телезрителей к регулярному потреблению телеконтента. Для этого последний должен выглядеть ярким, насыщенным и в меру необычным (тогда ещё просто было не в ходу глобально довлеющее ныне слово «креатив»!)
«После окончания Курсов меня распределили в Музыкальную редакцию Центрального телевидения. Работал в Студии цветного вещания на Шаболовке. Принимал участие в создании многих телепередач, в том числе: «Музыкальный киоск», «На арене цирка», а также телевизионных версий опер, симфоний, оперетт. Кстати, многие из которых затем были отмечены как «лучшие на канале», войдя в состав так называемых «фондовых работ» телевизионной редакции».
Но насыщенная «околомузыкальная» жизнь не могла тянуться вечно. Эстетствующая судьбина художника снова вымолвила веское решающее слово: «Возможно, так бы и трудился там: до упора, до самой пенсии. Но творческий рок распорядился иначе. Юрий Норштейн – мой давний друг, с которым я был знаком ещё с детства, с художественной школы – стал усердно «зазывать» в мультипликацию. Мол, там рисовать будешь гораздо больше, чем в телепостановках. Одним словом, уговорил – как раз в 1970 году было организовано Творческое объединение «Экран», а при нём – крохотная студия мультипликации «Мульттелефильм». Туда и перешёл работать. А там сразу же меня «подхватили» известные режиссёры. Один из них: Дмитрий Бабиченко – можно сказать, «дедушка» отечественной мультипликации, снимавший мультики ещё с середины 30-х годов. А всего на этой студии с разными режиссёрами я «прорисовал» свыше 40 мультфильмов!»
Дальше – проще. Мультфильмы, что упоённо «вырисовывал» Назарук, стали узнаваемы и любимы всеми категориями зрителей. Посыпались предложения о создании книжных иллюстраций, исторических полотен. Уже после пресловутой Перестройки – активизировались настойчивые просьбы «сваять что-нибудь этакое» и на злобу дня: например, статуэтки Премии Петра Великого или кабинетные наградные скульптуры «Служу Отечеству!» и «Династии России». Художник ни от чего не отказывается, воспринимая каждый новый заказ – как профессиональный вызов.
После чтения курса сотрудникам Студии Уолта Диснея – вдруг засуетились и в отечественной академической школе живописи: пригласили читать лекции в ВУЗ.
…Интервью застопорилось. Вячеслав Михайлович заметно погрустнел. Чтобы разрядить обстановку задаю самый стандартный вопрос, который сгодиться в любых журналистских ситуациях, даже самых нелепых: «Скажите, над чем вы сейчас работаете?» (Не раз слышал от коллег: «Та-а-ак, граждане, нарушаем? Распиваем в общественных местах?!» Широким жестом извлекается на свет «видавший виды» диктофон и пресс-карточка… Затем беглое представление – и вперёд: «Товарищ сержант, скажите, над чем вы сейчас работаете?» «Э-эээ… Патрулируем, вот, данный сектор…»)
Ответ профессора Назарука несколько обескураживает: «Я создал первого в мире игрушечного солдатика!..» Позвольте, а все эти Гансы Андерсены, с их оловянной любовью к картонным балеринам?! А первый законный супруг Государыни Екатерины Великой – он с чем тогда так самозабвенно игрался, манкируя супружеские обязанности? Но дальнейшее объяснение Мастера как-то всё расставляет на свои места: «Известные коллекционеры подсказали, что я создал буквально первое в мире скульптурное изображение «солдатика». Ведь если скульптура сделана в реалистической манере – а именно таких собирают коллекционеры по всему миру – то это именно «солдат». Пусть и выполненный в миниатюре. А «Солдатик» – это «солдат-малыш», то есть ребёнок в военной форме! Ну, во всяком случае, всё именно так, если считать с позиций лингвистики!»
Фигурки у Назарука получились действительно необычные. В оригинале -коллекционные скульптуры из бронзы, высотой где-то 15–20 сантиметров. Сам художник называет данные работы «малявушками». При этом в каждой из них есть и особый секрет: при нажатии скрытой кнопочки она начинает играть старинный военный марш, звучавший ещё во времена Наполеона.
На сегодняшний день Мастером полностью изготовлены 16 оригинальных фигурок. Изображений других подобных «малышей-солдатиков» так и не удалось найти на холодных просторах интернета. Может, и впрямь правы опытные коллекционеры? Действительно – первые в мире «солдатики»?! Тем более, что фигурки уже принимали участие на многих специализированных коллекционных форумах: например, на крупной выставке, посвящённой юбилею Красной Армии.

Повод для авторской гордости действительно имеется: «Вовсе неслучайно эти скульптуры так и называются: «уланчик», «драгунчик» и так далее. При этом все имеют ещё и личные, ярко отличительные признаки. И даже скаковые кони у этих «солдатиков» – тоже предмет определённой мультяшной стилизации. А что ещё интересно – мною изготовлены фигурки в башкирской национальной одежде: ведь их боевые конные отряды также принимали участие в Бородинском сражении. Как и якуты, и киргизы, и калмыки – очень многие народы, живущие на российских просторах. И все они, внёсшие весомый вклад в победу над Наполеоном, будут представлены в скульптурном ряде моих солдатиков!»
Художник сетует: пока, мол, нет возможности выпускать фигурки массовым тиражом, себестоимость каждой такой скульптуры довольно высока. Да и вообще: бронза – дорогой материал! Но уже разработаны планы изготавливать скульптуры армейских «малявушек» из пластика. Даже есть опытные образцы. В этом случае они получают преимущество – цвет, что будет наноситься вручную.
У Назарука есть достойный ответ и для пацифистов, куда же нынче без них? Например, такой: «Важно отметить, что во всех этих фигурках нет абсолютно ничего милитаристского! Это же малыши, причём выполненные в добром мультяшном ключе. Тут ассоциации скорее: парады, марши на плацу – что-то такое радостное, игровое!..»
Ой не зря служил срочную службу рядовой Назарук, ой не зря! Радостные ассоциации с армейским плацем – это дорогого стоит! Хотя тут ещё, наверное, сыграл свою роль и зов предков, взывающий откуда-то из глубины веков: «Я же происхожу из семьи военных. Все мои деды, прадеды и прапрадеды – служивые люди: служили на ратном поприще Отечеству, верой и славой!»
Художник Назарук отличается особенным художественным нонконформизмом. И не гонится за конъюнктурой!.. К примеру, активно создаёт книжные иллюстрации и художественные полотна на расхожие языческие сюжеты, что в наши благословенные времена явно «не в тренде». Да ещё как всё это язычество живописует! Довольно-таки нетрадиционно: «В моих иллюстрациях традиционная Баба-яга сильно отличается от того расхожего образа, который, скажем, воплощал на экране артист Милляр. Видите, какая статная, красивая и вовсе не старая женщина? Ведь по древним, ещё дохристианским сказаниям, эта дама собирала на своём подворье детей-сирот: кормила их, одевала, воспитывала. Причём из мальчиков – не из всех, а тех, кто был к этому способен – готовила будущих волхвов».
Баба-яга Назарука действительно больше похожа на звезду психологического триллера: сексапильность, харизма, умный проницательный взгляд… Вне контекста – ни за что бы не догадался!
Подобное нестандартное видение мира притягивает к творческой мастерской, руководимой Назаруком, многих авторов оригинального жанра. Как говорится – «любого, кроме скучного»: «С Творческой мастерской, что я создал, сотрудничают много интереснейших людей. К нам даже шаманы якутские приезжали! Можно много о ком говорить часами напролёт! Например, о замечательной писательнице Галине Билялитдиновой, которая совсем недавно написала и издала целых десять томов исследований о Москве. Я горд, что мне довелось активно с ней сотрудничать. И до сих пор буквально зачитываюсь её книгами!»
К Москве у коренного москвича (аж в шестом поколении!) Назарука особое отношение. Я бы сказал – по-детски романтическо-восторженное, если попытаться его определить. Особенно к тем людям, которые и делают Москву столь восхитительной: «Мне довелось много работать – и в кино, и в мультипликации, и в станковой живописи – я счастлив, что меня окружали совершенно удивительные люди. Каждый человек – легенда! Могу очень долго перечислять имена наших прославленных москвичей: режиссёров, художников, сценаристов… Важно, что эти фильмы до сих пор вызывают радость, заставляют зрителя сопереживать. Представляете, какой чистоты и какой внутренней наполненности должен быть человек, который способен создать красоту, гармонию в кадре!»
…И становится понятно, почему столь тонко чувствующий красоту художник столь переживает именно за «эстетический облик» Столицы: «Бывает, что и наша прекрасная Столица «болеет». Но у каждого человека бывает насморк, который вскоре проходит. Я считаю, что не нужно сетовать, что где-то ещё «не совсем так, как того хотелось бы». Организм Москвы – крепкий, мощный. Знаю, что он может победить любую хворь, что ему мешает. И я уверен, что моя Москва будет и впредь красивой, чистой, наполненной мудрыми, содержательными и талантливыми людьми. В добрый вам путь, дорогие москвичи!»
И остаётся лишь понимающе присоединиться к искренним пожеланиям Мастера…
P.S. Ой, ну почему я не могу закончить статейку на столь оптимистичной ноте? Вышло бы очень торжественно и жизнеутверждающе.
Но, как говорится – «из песни слов не выкинешь!» Специально для адептов «святых девяностых» небольшая история от Назарука. Возможно, для кого-то – поучительная, созерцательная, взывающая к философскому осмыслению окружающей действительности. А для другого – и повод обратиться в Прокуратуру. Тут уж каждый сам для себя решает…
Сначала – слово Мастеру: «О каждой картине можно очень долго рассказывать. Потому что это – история нашего государства. Например, вот работа «Скифы»: живописное воплощение легенды Геродота о зайчике. То, что вы сейчас видите – это авторские копии, причём уменьшенного формата».
Напрашивается сам собой вопрос: «А зачем нужны копии? Не лучше ли создать новое произведение?»
Ответ – для самостоятельных раздумий долгими летними вечерами: «Мои большие полотна висят по музеям – а оттуда попробуйте выцарапать что-то, например, для персональной выставки. Почему я занялся изготовлением авторских копий? Это, можно сказать, после несчастного случая. В Государственном историческом музее у меня экспонировалось две больших работы, которые я для них специально делал, «под заказ». Одна – «Куликовская битва», вторая – «Ледовое сражение». Помню, я пришёл в Исторический музей – мне нужно было сделать фото с этих картин. Мои полотна, как я был информирован, находились к тому времени в запасниках. И вдруг меня спрашивают: «А вы точно уверены, что картина «Куликовская битва» вообще находилась в нашем музее?» Отвечаю: «Но у вас же даже буклеты с ней выходили не раз! И в книгах о музее она упоминалась: ведь много лет картина украшала центральную экспозицию!» Оказалось, что картина «Куликовская битва» безвозвратно утеряна. В реестрах музея она, мол, уже не числится! Куда она делась: уничтожили, продали, украли, пустили на растопку камина – никто не может дать внятного ответа. Но «следы» картины теряются где-то в начале 90-х годов».
Во как! «Святые девяностые» в своей первозданной красе! Почему-то никто даже не озаботился пусть даже формальными поисками пропавшего монументального полотна! А её автору, Вячеславу Михайловичу Назаруку, поднимать шум не позволило хорошее воспитание… и уверенность в перманентной «непробиваемости» чиновников от культуры! Ну, как минимум – тех, всплывших из глубин хтонического мрака в начале 90-х годов.
«У меня не в первый раз случались столкновения с работниками культуры. Особенно тогда, в 90-х годах. Но, как правило, я всегда проигрывал – потому что в этой среде очень сильно развита «корпоративная солидарность!»
От себя добавлю: тут и «честь мундира», и «рука руку моет»! Да и вообще – за подробностями – прямиком к Салтыкову-Щедрину. Пока ещё – более чем актуальному.
Относительно же «исторической кражи в Историческом музее» – едва ли что можно ещё сказать. Если только уточнить отдельные детали. Видимо, исключительно для истории…
«Я обнаружил её пропажу где-то в середине 90-х годов. Когда мы с супругой приехали в музей – хотел переснять полотно для одного из своих каталогов – выяснилось, что картины и след простыл! Меня один из музейных руководителей спрашивает: она же, мол, свёрнута была в рулон? Наверное, куда-то просто засунули, да и забыли потом – куда именно. А ведь эта картина не в качестве полотна им передавалась! Там же я собственноручно изготавливал для неё авторскую раму: широченную, с чеканкой, с текстами из летописей!»
Увы, картина словно испарилась… Хотя это же не лаковая миниатюрка, не набросок углём на картонке, не акварельный пейзажик, а грандиозное монументальное полотно – размеры более чем впечатляют: длина 5 метров 20 см, высота 1 метр 80 см!
Что до обескураженного автора, то ему оставалось лишь горько сетовать: «Конкретно для этой картины, «Куликовская битва», я собирал материал целых четырнадцать лет! Да и работал над ней – больше полугода! Там соблюдена точность – вплоть до каждой пуговицы! И породы коней, и оружие, и знаки воинских различий… Написана она была в 1980 году. Затем долгое время была представлена в основной экспозиции Государственного Исторического музея».
Необходимая журналистская ремарка: а в результате – её как-то «приватизировали втёмную» или другим каким чудодейственным способом умыкнули. Чтобы выставить для узкого круга успешных лиц – в какой-нибудь частной усадьбе нуворишей, где-нибудь в «обеденной зале» с мраморными колоннами. Даже не важно – поблизости, на Рублёвке… или в далёком Сен-Тропе.
Автор пытается бороться с наследием неформальной «культурной переоценки ценностей» по-своему: «И тогда я подумал: я же пишу картины для людей. Хочется, чтобы для них мои работы остались. Вот поэтому я и стал производить авторские копии картин, с использованием техники «жикле», что придумали французы. Но всё прописывается масляными красками, с необходимой глубиной мазка – получается именно авторская копия».
От себя добавлю: сильно уменьшенная. Такие монументальные масштабы у Мастера уже просто нет сил выписывать.
А что касается оригинала уникальной работы – тут вопрос открытый. С одной стороны – автору никто и не обещал (во всяком случае – письменно) что на его творения не будут направлены криминальные притязания нечистых на руку музейщиков. Ведь создавалось полотно в условиях «жуткой советской тирании и отсутствия либеральных свобод»! Поэтому и договоров никаких не составлялось: народ, в массе своей, ещё не научился друг друга обманывать, вливаясь «в рыночную экономику и повальную либерализацию сознания».
Вячеслав Назарук лишь пожимает плечами: «В те времена министром культуры РСФСР был Мелентьев. Он позвонил мне, попросил – и без всякого договора, исключительно «на честном слове», я приступил к созданию полотен для Исторического музея. В те времена были совсем другие отношения между людьми: они были добрее, человечнее, чище. Сейчас, увы, многое поменялось не в лучшую сторону».
Ну, что тут скажешь? Разве что: «Оставляю без комментариев!»