Надо жить по рыночным законам
Рубрика в газете: Сложный вопрос, № 2020 / 1, 16.01.2020, автор: Марина СМИРНОВА
Как «пробить» культурную инициативу и преодолеть косность чиновников, как меняется климат в управлении государством, и главное – как выжить «толстым» журналам и другим литературным изданиям (нестандартный рецепт). Об этом «ЛР» рассказала Марина Смирнова – президент фонда «Живая классика», который она возглавляет с 2007 года. Среди инициатив и проектов фонда – всероссийский конкурс юных чтецов, международный форум Андрея Битова, «Поэтическая табуретка» в Мончегорске… Из последнего, что отметилось в СМИ, – памятник словарю Даля в Оренбурге, установленный в рамках конкурса «Культурный след».
– Я заметил, что «Культурный след» и в этом году, и раньше – большое внимание уделяет литературе. Это отрадно, сегодня стали забывать, что наша страна – литературоцентрична…
– Во-первых, я сама – филолог. А во-вторых, этот проект («Культслед». – Прим. ЛР) раньше даже назывался «Литературный след». Тогда нашей задачей было ставить памятники только литературным достопримечательностям. Но в этом году мы получили столько заявок, не связанных с литературой, но при этом очень важных и интересных, что мы решили переименоваться. Конечно, это сразу существенно увеличило аудиторию, но, повторюсь, всё начиналось как литературный проект.
– Я, думаю, это хорошо, что вы переименовались – всё культурное пространство взаимосвязано…
– Безусловно.
– …Вот, например, «толстые» журналы, другие литературные издания – это же и есть такое культурное явление, пространство объединяющее. Здесь не только литература, но и общественно-политические вещи, общекультурные… «Толстяки» сейчас, конечно, переживают не самые лучшие времена…
– Да, и я считаю, такое плачевное состояние – это очень плохо. Я – однозначно – за «толстые» журналы. В первую очередь, это возможность для молодых писателей реализоваться. Когда ты написал рассказ или повесть, ты куда с ней пойдёшь? Конечно, ты пойдёшь в «толстый» журнал, потому что в издательстве тебе скажут, что у тебя должно быть написано несколько романов, чтобы они согласились на тебя посмотреть, а когда ты приходишь в журнал – ты можешь постучаться хоть с одним рассказом, и – тебя заметят, и это будет твой билет в литературу.
– Но сейчас у многих «толстяков» – большие проблемы. Во многом, они связаны с противодействием чиновничьего аппарата. Я знаю, что и при реализации некоторых ваших проектов, установке отдельных памятников, тоже возникали подобные трудности – в местных администрациях. Расскажите подробнее.
– Знаете, обычно нам сложно сказать «нет», потому что мы шумные и очень инициативные, и мы бежим обычно сразу в несколько сторон, у нас уже при обращении в администрацию заранее есть какие-то договорённости, при этом в наших проектах иногда участвует сразу несколько ведомств. И потом – когда инициатива идёт от жителей, – а нам важно, чтобы проект набрал какое-то количество голосов поддержки и писем – то это уже не конкретно наша инициатива, это уже волеизъявление людей, которые живут в этом населённом пункте, а им отказать уже сложнее. Особенно, когда таких людей 3000 – это уже существенная доля голосов избирателей, понимаете. Кстати говоря, сейчас на самом деле меняются чиновники, мне кажется. Очень много появляется молодых людей, которые хотят делать что-то важное и полезное, понимают, зачем они пришли во власть. Они иногда сами ищут такие проекты, как наш. А тут так просто – вот она инициатива. Вот он – художник, вот он – бюджет. И всё складывается…
– Но всё-таки не всегда ведь всё так гладко, на что-то натыкаешься…
– Да, мы натыкались на всякие бюрократические препоны, например, когда здание, где мы хотели бы разместить памятник, оказывалось вдруг федерального значения. И по закону – любое вмешательство запрещено. Так, у нас не получился в первый год (существования конкурса «Литературный след» – прим. ЛР) трогательный и важный проект в память о Тане Савичевой, которая погибла во время Блокады. Хотя казалось сначала, что его очень легко реализовать, потому что около дома, где жила Таня Савичева, был абсолютно разбитый асфальт. И поставить там небольшое бетонное основание, на котором будет отпечаток детской ножки… Казалось бы – чего сложного? Но мы так и не смогли ничего согласовать, потому что оказалось, что этот самый разбитый асфальт – федерального значения.
– Абсурд!
– В Калуге мы с тем же самым столкнулись. Тоже – здание федерального значения, хотя на нём висит кондиционер, вывески ресторанные, и, в общем-то, всё что угодно – это как-то смогли согласовать. А вот нашу «Комету Кадминой» – нет. Это было, конечно, дико обидно.
– И как же преодолеть такую чиновничью косность?
– Иногда – никак. Но здесь очень многое ещё зависит от воли, от возможностей отдельных чиновников принимать самостоятельные решения. Мы ведь всегда – в любой работе – сталкиваемся с человеческим фактором. Вот пример. Когда мы нашли Староверова в Мончегорске – главу города, – мы сразу поняли, что в этом городе возможно всё – в хорошем смысле. Там один из лучших домов престарелых – туда очередь стоит, туда люди хотят попасть, потому что там всё время смех, куча каких-то занятий… Такое редко встретишь. И с таким человеком, как Староверов, всё возможно: и фестивали, и памятники. А бывают совсем другие руководители. И когда ты чувствуешь, что нет поддержки, иногда приходится отступать. Но мы рассуждаем так. Не получается здесь – реализуем в другом месте, не получится там – организуем в следующий раз.
– А как быть «толстым» журналам и литературным изданиям, которых то выселяют из помещений, то заставляют коммерческую аренду платить? У них второго шанса возродиться может и не быть.
– Я знаю, какая у многих трудная ситуация. Но здесь проблема в другом. Я считаю, что «толстые» журналы должны существовать всё-таки за счёт читателей, как это было в 60-е, когда и писатели получали деньги за публикации… Конечно, сейчас вопрос, в целом, с чтением. А может – с оформлением журналов. Может быть, с реализацией. То, что я иногда вижу, это коллектив, который привык жить на государственном финансировании, а нужно заниматься маркетингом, нужно заниматься продвижением, нужно искать каналы реализации, чтобы эти журналы продавались в аэропорту, например.
– Наша газета лежит в аэропортах…
– Да. Я вашу газету знаю. Но если мы говорим о «толстых» журналах… Конечно, им трудно. Но они должны меняться. Потому что если там мелкий шрифт, очень тонкая бумага, и выглядят они бледно, то, конечно, читателей становится всё меньше – изменился дизайн, изменились способы реализации…
– Некоторые пытаются встроиться в современность – «Сибирские огни», например.
– Вот, кто пойдёт по такому пути, тот и выживет. Меняется время, но, конечно, надо сохранять традиции. Безусловно, надо поддерживать тот же журнал «Звезда» петербургский. Понятно, что это всё очень важно как традиция.
– Но с другой стороны, – просто меняться с точки зрения маркетинга – разве это выход? Всё равно денег не хватит, когда московские чиновники говорят – платите коммерческую аренду, как парикмахерская, или выметайтесь. Разве коммерческая аренда для литературных изданий, представляющих из себя целое культурное явление, – это справедливо?
– Это сложный вопрос (вздыхает). Дело в том, что в литературном издании, как и в любом другом, может быть реклама, и за счёт неё можно зарабатывать деньги. Это ведь не запрещается. Но у нас же рекламы в литизданиях – нет, и не потому, что её запрещается размещать, а потому, что с этим никто не работает внутри издания. А если мы говорим про бесплатную аренду, она ведь должна быть обоснована чем-то…
– Социальной значимостью…
– Социальную значимость тоже надо доказать… Я не исключаю того, что можно сделать список журналов, которые будут иметь поддержку. Сегодня та же «Звезда» живёт на субсидии города. На самом деле, здесь просто очень много факторов. Я не могу просто взять и ответить на этот вопрос как-то определённо: «Да, должна быть такая-то аренда». Это ведь сразу же влечёт за собой кучу других вопросов.
– Но как же выжить литературным изданиям?
– Должно быть активное руководство, должен быть отдел маркетинга. Наверное, надо жить по рыночным законам – сегодняшним. Ну и вместе с этим поддержка государственная тоже ведь есть – в виде субсидий. Иногда они бывают довольно большого размера, и позволяют обеспечить несколько месяцев работы штата сотрудников… А если уж совсем всё понизить – ни аренды, ничего, то это тоже будет, наверное, не слишком честно. Но, повторюсь, чтобы однозначно ответить на этот вопрос, надо очень глубоко погружаться в изучение проблемы.
– Вот вам конкретно наша ситуация: одна рука государства нам помогает, а другая – бичует. С одной стороны, мы получаем субсидии, с другой – департамент имущества пытается нас выселить через суд…
– Подождите… А вы никого не бичуете?
– Эм…
– Вот, в том-то и дело.
– То есть, вы считаете, что это месть? Мол, если у вас такая-то позиция – выметайтесь. И это хорошо, по-вашему?
– Нет, я совсем не это имела в виду. Просто, в какой-то степени, это может влиять на обсуждение, так скажем, социальной значимости… Подрыв репутации или там… Субсидии просим, а сами ругаем. Это сложный вопрос. Это всё неоднозначно. Каждый ищет свои каналы (финансирования – прим. ЛР), но каналы – есть. Это важно.
– Может, надо литизданиям начать собирать подписи читателей? Так же, как вы собирали на установку того или иного памятника?
– Я считаю, что здесь должен быть разносторонний подход к решению проблемы. Это и работа над качеством продукта, и отсев авторов, и очень чёткое понимание миссии и того, чем издание отличается от других, и в чём его преимущество. Важно подавать грамотные заявки на те же самые Президентские гранты, которые бывают до 9 млн руб., а это гигантский бюджет, который позволяет покрыть всё – и аренду, и офисные расходы, и канцелярию. Вопрос только в обосновании социальной значимости, чётком плане развития и так далее. А это зависит от руководства. А источники – есть. Возможности – есть.
Беседовал Иван КОРОТКОВ
Забавная барышня. Далеко пойдёт. Если позволят.
Обратил внимание: М.Смирнова – президент фонда «Живая классика», который она возглавляет с 2007 года, то есть 12 лет. Не с 18-и ли лет? Сколько там у её фонда молодых “классиков”?
Может ей пора возглавить фонд молодых многодетных матерей?
Для кириенко. О чём и речь! Мутная барышня.
А в Одессе рынок называется – привоз.