ОК,НО в школу

№ 2022 / 42, 05.11.2022, автор: Илья КАРАМЫШЕВ (г. Рыбинск (Ярославская обл.))

Вошёл. Нет, ещё не вошёл. Хочу войти.

Все куда-то идут.

Зелёный светит, вот и идут.

А этим красный. Они вечно чего-то ждут.

Но есть и те, кому светит жёлтый. Им обязательно нужно успеть.

А мне не светит. Но я не стою на месте. Спускаюсь в подземные переходы. В Ярославле их не так много. Но я всё равно ищу, где глубже.

Выворачиваю из-за угла: памятник Пушкину. Пушкин в шапке. В двух
шапках. Первая – чёрная, это фонарь. Вторая – белая, снежная. Пушкин – белый, фонарь за спиной – чёрный, а «снег бел», если и только если снег бел.

Толпы родителей. Их сейчас не впустят. Толпы детей. Их выпустят, но не сейчас. У родителей смена. У детей сменка.

– Здравствуйте!

Скидываю капюшон, надеваю маску, снимаю и протираю очки.

На входе дежурит Катя. Меряю её взглядом. Она меряет температуру.

– Всё хорошо! – говорит Катя.

Она преподаёт литературу. Любит детей и не любит, когда к ней
обращаются «Екатерина». Так мама в детстве начинала нотации. Дети зовут её «Катерина Андреевна». Без «Е».

– А я «Катя», – так она мне представилась.

– Здравствуйте! Здравствуйте! Здравствуйте!

Отстреливаюсь, отплёвываюсь, продираюсь.

– Здравствуйте, Илья Сергеевич! – громко и почти в лицо, – я очень рад
Вас видеть!

– Здравствуйте, Иван!

Добираюсь до учительской раздевалки.

И снова: «Здравствуйте!»

– Здравствуйте! Здравствуйте! Всё хорошо! Спасибо! Да, пробки. У меня тоже окно.

Рюкзак на скамейку, куртку на вешалку, меняю чёрные кроссовки на
белые.

– Илья Сергеевич, Даша к Вам подходила?

Даша-то подходила. Спросила, сколько минут до начала урока. А хотела
что-то другое сказать. Но дело не в этом. Начать-то можно с чего угодно.

Катя, например, подогревает кефир в микроволновке, чтобы не застудить горло.

А я учу детей ошибаться.

Каждый ребёнок должен на уроке хоть что-то понять. Но этого мало.
Важно, чтобы каждый ещё чего-нибудь не понял. Непонимание ведёт к
пониманию. Но дело не в этом.

– Илья Сергеевич, а Вам нравится …крафт? – в переменном шуме до меня донеслось лишь крафтовое окончание.

– Читал у него что-то про зов Ктулху.

– Это игра, – уточнил Иван, пробравшись ближе к моему уху.

К его уху был приклеен кусочек пластыря, а под носом чернели миниатюрные усики а-ля Адольф. То были следы маркера.

– Иван, а Вы на чём играете?

Не обнаружив в комбинации букв и цифр из его ответа ни одного аккорда, я торжественно провозгласил, что музыка – это математика.

Так учили греки.

Они знали всё кроме десятичных дробей.

Это и сыграло с ними злую шутку.

– А откуда Вы столько про греков знаете?

– Можно двумя способами ответить на Ваш вопрос, – как человек, который предпочёл получение учёной степени точёным пикам армейских казематов, я знал, что иллюзия выбора есть всегда.

– Илья Сергеевич, а как Вы относитесь к чёрным?

– Я философ. Мне неважно, что есть: чёрный хлеб или чёрную икру.

– А что важно философу?

– Важно: что такое «есть».

– Илья Сергеевич, Вы – гений!

«Лесть такова, какова она есть», – подумал я, а Иван взял маркер и выбежал в коридор «охотиться на негров».

С ними у шестиклассников был разговор короткий. Портреты мавров красовались не только на стенде «Наш класс», но и над урной. «Хочу, чтобы ты попал в меня» – гласила размещённая под портретом рекомендация.

– Илья Сергеевич, а хорда и диаметр – это одно и то же?

– Смотрите, Иван: все негры люди, но не все люди негры.

Он улыбнулся. Я тоже улыбнулся, но иначе.

– Так же и здесь: все диаметры – хорды, но не все хорды – диаметры.

– А у нас опять тема «Окружность»? Мы что сегодня будем строить?

– Дом, из снега и веток.

– Ок, – ответил Иван, и я увидел в этом начало «оказии».

Иван отошёл, и меня обступили другие.

– Вы проверили наши контрольные?

– Ой! Какие кроссовки прикольные!

– А мне можно оценку исправить?

– А куда эту парту поставить?

– Мы домашку не будем сдавать?

– А мне можно тетради раздать?

– Мы успеем сходить до звонка?

– Посмотрите, какая доска!

– А Вы можете дать мне задание?

– Здравствуйте и досвидание!

– Посмотрите: я доску помыла!

– А я циркуль сегодня забыла…

– Мы успеем в столовку – попить?

– А Вы можете окна открыть?

Окна. Их нельзя открывать во время уроков.

В класс ворвались Иван и Ко. Не знаю, где они успели побывать за эти три минуты. Двое притащили по охапке веток, а в задранном свитере Ивана таяли комья снега.

В ад пускают со своим. Думаю, это правильно.

– Илья Сергеевич, Вы любите математику?

Вопросы. Они открывают форточки и впускают свежий воздух.

Люблю, но я перестал её чувствовать. Вот в чём дело.

Раньше я входил в класс, начинал урок… Начинал с чего угодно, что под
руку попадалось, и она каждый раз появлялась.

– Садитесь!

Ученики открыли тетради. Я написал на доске число и оглядел кабинет.
На потолке квадраты. На стенах тоже квадраты. Квадратные стенды и шкафы. Дверцы в шкафах стеклянные. И тоже квадратные. На полках стопки учебников с потрёпанными корешками и три бумажных цилиндра. Окна тоже квадратные. А там небо. Грязно-серое оно продолжало болезненно пухнуть.
На одном из стендов: «Дни рождения в 6Г». Почему-то упомянуты только
двадцать три ученика. Где ещё двое? Надо будет спросить у Кати, почему в её классе не рождаются дети.

– Илья Сергеевич, можно выйти? Мне жарко!

– В окно?

Окна нельзя открывать. Но дело не в этом.

Джеймсу Джойсу сказали, что его каламбуры тривиальны.

– Лишь некоторые из них тривиальны. Остальные квадривиальны, – ответил классик.

Моим шестиклассникам неизвестно не только отличие тривия от квадривия, он и чем тривиальные делители отличаются от простых.

Впрочем, и карлики начинали с малого.

Я говорю им перлы.

Они отвечают: «Хрбр».

И получается это у них бесконечно талантливо.

– Илья Сергеевич, а какая сегодня тема урока? – спросила Даша. Сегодня она подкрасила губы. Не ярко, но заметно.

Я ответил, что пока не знаю, и попросил их нарисовать квадрат.
Начать можно с чего угодно, и я рассказал им хармсовскую историю про
вываливающихся из окон старух. Старухи вываливались одна за другой, а
математики всё не было. Квадраты были, а она так и не пришла.

 

 

Справка

Илья КАРАМЫШЕВ родился в Рыбинске в 1993 году. Окончил бакалавриат и магистратуру математического факультета ЯрГУ и аспирантуру философского факультета МГУ. Кандидат философских наук. Автор книги рассказов «Исключения».