По-Гоголь-Диккенс
№ 2021 / 9, 10.03.2021, автор: Максим АРТЕМЬЕВ
Три писателя, принадлежащих к одному поколению – Эдгар По (родился в 1809 году), Николай Гоголь (родился в 1809 году) и Чарльз Диккенс (родился в 1812 году) не просто современники, они имеют между собой куда больше общего. А связующим звеном в этой троице национальных гениев выступает Гоголь, пересекающийся своим направлением творчества и с По и с Диккенсом, поскольку у него есть и мистика первого, и комичность второго. Если прибегнуть к метафоре в духе Николая Васильевича, и расплавить По и Диккенса, тщательно перемешать, а затем отлить из смеси писателя, то им как раз и станет Гоголь.
С одной стороны, Гоголь – это русский Диккенс. А если набраться смелости, то можно сказать, что Диккенс – английский Гоголь, ибо он, всё-таки моложе, так что должен пропустить вперёд старшего собрата. У них много общего – неистощимый комизм, живописный язык, способность создавать яркие характеры. Тарас Бульба, Собакевич, Манилов, Ноздрёв, Хлестаков, как и мистер Пиквик с его слугой Сэмом Уэллером, крошкой Доррит, Оливером Твистом, Скруджем навсегда вошли в культуру своих народов. Оба писателя, кстати, были мастерами художественного чтения, и с актёрским профессионализмом исполняли публично свои произведения.
Но дальше пути их расходятся. Диккенс был литератором, живущим своим пером. Гоголь не зависел от гонораров и мог писать как душе угодно. Диккенс работал как вол, создавая свои длиннющие романы, но он должен был угождать публике, приспосабливаться под её вкусы и требования редакторов. Диккенс, по сути, творил на стыке массовой литературы и литературы высокохудожественной. Отсюда все эти загадочные рождения, таинственные дядюшки, дьявольские злодеи, ангельские крошки и тому подобное, которые повторяются из книги в книгу и вызывая чувство неловкости. Невозможно читать подобные вещи на фоне Тургенева, Флобера, да и Бальзака. А ведь они были его современниками! Диккенс превратил пикарескный роман, жестокий и грубый, в семейное чтение, приспособил под мещанские вкусы современной ему ранневикторианской Англии. Поиск глубоких смыслов чужд Диккенсу. Он развлекает читателя и лишь попутно его воспитывает.
У Гоголя нет ничего подобного; у него суровая правда и жестокий гротеск безо всякой сентиментальности. Достаточно сравнить исторические произведения обоих писателей. «Тарас Бульба» – это национальный мини-эпос, в котором и трагизм, и надежда, и проповедь, и обличение. «Повесть о двух городах» и «Барнеби Радж» – обычные проходные произведения, ничем не примечательные.
В «Женитьбе» (я считаю её пьесой более значительной чем «Ревизор») открываются такие бездны смыслов, такой предстаёт перед нами гротеск, что тривиальная ситуация выбора невесты превращается в философскую притчу с бесконечной многозначностью. При этом «Женитьба» исключительно ловко сделанная комедия, в которой нет ни грана серьёзности, если захотеть не улавливать подтекста, а только смеяться. Гоголь совершает революцию в драматическом искусстве, на его фоне «Севильский цирюльник» и «Женитьба Фигаро» – какие-то банальные пьесы для развлечения. Есть ли у Диккенса что-либо подобное? Что прорывного он сделал?
Диккенс, конечно, усложнил традиционный плутовской роман, к бесконечной цепи приключений и похождений добавив ярко очерченных персонажей, которые сами по себе стали развлечением для читателя. Но по большому счёту это было топтанием на месте. Ничего похожего на то, что сделали Тургенев и Флобер, писатели чуть моложе его, он не совершил. Если у них уже чувствуется литература XX века, то он остаётся в XIX-м. А у Гоголя и его сценические произведения, и «Мёртвые души» – гигантский шаг вперёд.
Не меньшим продвижением в будущее стали его гротескно-фантастические произведения, особенно петербургского цикла, от «Носа» до «Шинели», в которых он вступает в соревнование через океан с Эдгаром По, подобно тому как в драматических вещах и «нефантастической» прозе он состязался с Диккенсом.
По, как и англичанина, тоже тянуло в массовую литературу, недаром он считается отцом-основателем того, что стало в ней мейнстримом на рубеже веков – детективов, фантастики, «ужастиков». Конечно, он оставался на высоте и писал художественно, не скатываясь до уровня последователей. По – настоящий большой писатель, не Жюль Верн, не Герберт Уэллс и Конан Дойль, при всём к ним уважении как к успешным авторам. Не забудем, что одновременно американец был крупным мастером стиха, первым настоящим великим поэтом Соединённых Штатов.
Но если Гоголя мучили больные вопросы – и судьба России, и христианства, и спасения души, то трудно представить себя По, ломающего голову над проблемами США своего времени, например, рабством. «Мёртвые души» или «Ревизор» – это обличение системы с целью её улучшения. Для По социальных проблем не существует, а ведь он умер чуть более чем за десять лет до Гражданской войны, самой кровавой в истории Америки. Что мы можем узнать о том же рабстве из его произведений, которое было вопросом вопросов того времени? Диккенс, кстати, хотя и считается автором социальной проблематики, но, на самом деле, был весьма осторожен. По большому счёту всё его в современной Англии устраивало, нужны были лишь незначительные изменения и моральное усовершенствования.
У Гоголя фантастика в чистом виде была лишь в начале творчества, он довольно быстро от неё ушёл. Писатель начинал с фольклорной мистики, затем перейдя к фантастике в духе Гофмана, «книжной». А после Гоголь сосредоточился уже на «реализме», сохранив, конечно, вкус к гротеску, к преувеличениям. Да и «Шинель» показывает, что окончательно он с причудливым вымыслом не распрощался.
Заметим, что и Диккенс не был чужд фантастике – это и «Рождественская песнь» и «Стрелочник», равно как и детективу – «Тайна Эдвина Друда», так что при желании мостки от него к По можно перебросить, минуя Гоголя. Но именно русский писатель воплотил в себе яркие стороны обоих авторов. Гоголь – и русский По, и русский Диккенс в одном лице.
Диккенс не чужд фантастике и детективу… Зато автор чужд русскому языку, потому что правильно: фантастика и детектив не чужды Диккенсу. О том, что писателей нужно сопоставлять – если вообще нужно – не по году рождения, а по времени прихода в литературу, по направлению или эстетике, которую они для себя избрали, автор вряд ли знает. Пусть пребывает в своем невежестве. Не будем ему мешать.
Вряд ли Гоголь был знаком с творчеством Э. По и даже Диккенса. Его фантастика связана прежде всего с творчеством Гофмана и других писателей старшего поколения. Г. Уэллс и даже Ж Верн и А. Конан Дойл – по -настоящему большие писатели, изменившие историю литературы. Просто успешные – это, например, Д. Быков, Л. Улицкая, а из современников Уэллса и Дойла – всякие Гюставы Эмары, Габорио и т.п.
Гоголь возник на волне второго славянского возрождения. Ни о каком Эдгаре По он не слыхал. К тому времени, когда этот автор стал более-менее известен, Гоголь практически все уже написал. Пусть этот болтун болтает где-нибудь в стороне, где его не слышно.