Сам всё отдал

(рассказ)

№ 2023 / 12, 01.04.2023, автор: Олег РЯБОВ (г. Нижний Новгород)

Михаил Жмуркин и Илья Криворотов – настоящие крепкие профессиональные журналисты, и любят они по понедельникам встречаться с утра в буфете на Средном рынке. Если это ещё и не стало традицией в полном смысле этого слова, то привычкой – уже, и надо это всячески теперь поддерживать и одобрять, потому что многие привычки перерастают в традиции в следующих поколениях. Поддержка сегодня выражалась в  шести кружках пива, стоявших на их столике, а одобрение в философских рассуждениях на актуальную и даже злободневную тему.

— Послушай, Миша, совсем труба какая-то.

— В смысле?

— Полное безденежье. Давай реализуем тему какую-нибудь, только чтобы не на коробку пива хватило, а по серьёзному: и машинёшку мне надо бы купить, и квартирку однокомнатную хотя бы.

— Ну, машину тебе не надо пока что – пока ты водку пьёшь через день, а вот насчёт квартиры – так это проще пареной репы: напиши роман, подай на премию «Ясная поляна» – там как раз три миллиона. А есть там ещё какая-то «Большая книга» да какой-то Букер. Так что – это легко. Пиши!

— Нет, не легко! А где гарантия, что эти три миллиона мне дадут, а не какому-нибудь новому Льву Николаевичу с его новой «Войной и миром»? Так и подотрусь я своим романом, только время зря потрачу.

— Ну, что это – зря? Роман написать – это же здорово: в веках останешься.

— Я же не в веках остаться хочу, а бабки заработать. При том, честно хочу получить их, а не украсть! Я уже по выражению твоих хитрых и жуликоватых глазок чувствую, что ты начнёшь мне сейчас предлагать: взять деньги в кредит, и не отдавать или платных туалетов по всей набережной наставить. Нет – я хочу, чтобы был минимум усилий с моей стороны, и стопроцентная гарантия получения денег. Ну, пусть не сто процентов, пусть – девяносто пять!

— Знаешь, Илья, я подумаю. Ты слышал про существование у нас в стране огромного количества федеральных агентств? Почти у каждого серьёзного министерства есть своё подшефное агентство.

— Конечно, слышал. А что это такое?

— А это такая прокладка, между министерством и бюджетом, которая деньгами распоряжается: министерство стратегию развития и движения определяет, а агентство финансирует его. Да, это и не важно, а важно то, что все эти миллиарды рублей раньше раздавались непонятно кому, а теперь, чтобы всё по-честному было, их выделяют в виде грантов, то есть – надо доказать, что народу и правительству твоё мероприятие, на которое ты просишь денег, нужно!

— Так, а откуда мы узнаем, что  какое-то мероприятие им нужно?

— Ну, вот, например, в 2037 году будет отмечаться двести лет со дня гибели Пушкина. Будем мы отмечать как-то это событие?

— Будем.

—  Конечно, будем! И пора уже готовиться.

— Ты, что – странный какой? Я хочу денег, а ты про какой-то юбилей, который состоится через пятнадцать лет.

— Это я к примеру. Есть варианты и получше, надо подумать.  На будущий год будет юбилей Шаляпина – сто пятьдесят лет.  Надо отмечать? Надо! Он у нас в городе и бывал, и живал, и пел, и Народный Дом, то есть наш Оперный театр по его инициативе построен. Надо срочно писать план мероприятий по празднованию такого юбилея. Я уверен, что у какого-нибудь федерального агентства, которое патронируется министерством культуры, есть куча всяких грантов, один из них уже наш! У них ведь, что важно – проводить мероприятия будут другие люди, какие-нибудь туристические агентства, а мы с тобой получим свои три или пять миллионов только за идею. Просто надо эту нашу идею красиво и доступно изложить и оформить, а потом ещё защитить.

— Понял я – всё равно надо работать!

— Конечно, можно штуку баксов и так срубить, не сильно работая. Вон тут бандиты перед выборами подъезжали ко мне: говорят, тисни у себя в газете материальчик разоблачительный про губернатора, фактики мы тебе жаренные подкинем, и бабки получишь. Я их далеко послал.

— Понял я всё. Давай, вечерком сядем у меня, подумаем, прикинем.

— Давай.

Не откладывая в долгий ящик, уже после обеда Жмуркин созвонился с городским департаментом культуры и согласовал необходимость проработки данной темы, с дальнейшей совместной реализацией наклюнувшейся идеи.

Теперь каждый вечер с семи до одиннадцати, объявив друг другу сухой закон, сидели друзья в кабинете у Ильи Криворотова, который давно уже служил на областном радио, и расписывали чуть ли не по минутам план-проект проведения юбилейных мероприятий, посвящённых празднованию ста пятидесятилетия со  дня рождения великого баса Фёдора Шаляпина. Были написаны методички для проведения пяти туристических экскурсий по шаляпинским маршрутам с обедами по шаляпинским меню в лучших ресторанах города, разработаны идеи полиграфического издания массовыми тиражами альбомов, буклетов, наборов открыток и даже почтовой марки со спецгашением. Подготовлен был новый сценарий документального фильма о перенесении праха Фёдора Шаляпина из Парижа с кладбища Батиньоль на Новодевичье кладбище в Москву, который требовалось дополнить воспоминаниями Ирины Архиповой и Ивана Козловского; а эти воспоминания ещё надо было теперь раздобыть в архивах центрального телевидения. Гала-концерт планировалось проводить на открытой площадке. А вот первый всероссийский конкурс басов имени Шаляпина с привлечением в жури обладателей лучших голосов страны (на международный статус пока что побоялись замахнуться) – в Оперном  театре. Благо, что здание этого театра, бывший Народный Дом, было построено с лёгкой руки великого артиста. Даже парад воздушных шаров был задуман, но всё же потом исключён из списка: уж очень затратное мероприятие, а бестолковое. Торжественное открытие памятного бронзового бюста напротив дома Киршбаумов, где Шаляпин пил малиновую наливку с Максимом Горьким, тоже отложили на потом – не успевали!

Для художественного оформления плана-проекта пришлось привлечь художника –оформителя из издательства «Ковчег» Толика, который от бутылки конька «Хеннеси» двадцатилетней выдержки отказался сразу и потребовал за работу десять тысяч рублей. В результате, ещё через неделю у друзей на руках был прекрасный художественно оформленный альбом в пяти экземплярах с планами всех мероприятий и ориентировочными сметами. А уж, столько шуму друзья наделали своей неожиданной и активной деятельностью за эти две недели, что одновременно с альбомами получили через городской департамент культуры и приглашение в Санкт-Петербург на круглый стол, посвящённый подготовке к празднованию юбилея великого певца.

Уровень  круглого стола планировался быть достаточно высоким: предполагалось участие и руководителей федеральных агентств, и представителей министерства культуры, и гостей из Италии и Франции – в общем, надо было ехать. Ехать надо было за свой счёт: оплачивать такие забавы ни городские, ни областные власти не планировали, а вот участие рекомендовали и поддерживали.

Как-то сразу эта поездка друзей на круглый стол в Санкт-Петербург не заладилась: Криворотов в день отъезда оставил на работе пакет с только что отпечатанными четырьмя экземплярами альбома, по которым они должны были защищать свой план проекта; только один экземпляр, рабочий и весь уже исчёрканный новыми идеями и исправлениями, случайно оказался у Жмуркина. Неприятность обнаружилась, когда состав уже тронулся. Жмуркин сначала хотел обозвать как-нибудь нехорошо своего друга, но остерёгся, видя, что тот и так расстраивается сильнее необходимого.

В купе вместе с друзьями оказался ещё один попутчик – командированный Вася.  Он  тоже был весь какой-то растрёпанный, и была тоже серьёзная причина – его товарищ опоздал на поезд, о чем успел сообщить Васе по телефону, но десять банок пива на дорогу были уже куплены. Друзья, как смогли, успокоили командированного Васю и, не сговариваясь, вытащили из своих заплечных ранцев по бутылке водки. Они тут же удивлённо посмотрели друг на друга, заикнулись одновременно, попытавшись что-то сказать, но промолчали. Сухой закон, объявленный месяц назад, продолжал действовать, и отменять мораторий надо было каким-то серьёзным коллегиальным решением, а тут…

Литр водки и десять банок пива на троих – это та норма,  после которой хорошо засыпается в поезде. Между делом, за разговором Вася поинтересовался у своих попутчиков, узнав,  что те журналисты – как они относятся к писателю Гаю Орловскому, двадцать третий роман которого про сэра Ричарда Вася уже дочитывает. Друзья такого писателя к своему сожалению не знали, но выяснив у Васи, что Орловский написал уже сорок с лишним романов, рекомендовали ему больше выше упомянутого писателя не читать, а попробовать читать или Гайто Газданова, или Генри Миллера.

Видимо, не лишней оказалась и та бутылка водки, которая нашлась в объёмистом обшарпанном портфеле Васи, после которой все полезли на свои полки и дружно захрапели.

Васе надо было выходить в Колпино, это или за тридцать километров до Питера, или за тридцать минут – сейчас уже и не вспомнишь. Проводница разбудила его заранее, ещё затемно, в половине шестого.  Мои друзья Жмуркин и Криворотов тоже проснулись. Жмуркин, с трудом разлепив глаза, тут же начал разглагольствовать о необходимости поправить здоровье и о  невозможности решения возникшей проблемы в ближайшее время, а Криворотов, натянув джинсы, пошёл курить в тамбур.

Покряхтев и помотав своей похмельной и нечёсаной головой,  Вася спрыгнул с верхней полки и стал обувать кроссовки, пожелав Михаилу доброго утра. Миша, не оставаясь в долгу, тоже пожелал Васе чего-то хорошего, заметив, что тот уронил на пол паспорт, спрыгивая с верхней полки. Вася поблагодарил внимательного Мишу, поднял с пола паспорт и, засунув его в боковой карман портфеля, пошёл умываться.

Состав стоял в Колпино три минуты, и друзья быстро распрощались с Васей, напомнив ему про Гайто Газданова и про Генри Миллера. Вот теперь они заказали у проводницы по два стакана чая с лимоном и попытались привести себя в рабочее состояние, не употребляя спиртного.

— А странные люди бывают на свете: прочитать двадцать романов какого-то непонятного автора и уже планировать прочитать ещё двадцать, – заметил Илья.

— Ну, чего же особенного – наверное, мы с тобой тоже странные с чьей-то точки зрения, – откликнулся Михаил, – вот этот Вася чуть не остался без паспорта сегодня, и только благодаря мне у него сохранился статус гражданина.

— Как это так?

— А так: когда он спрыгивал со своей второй полки, то  уронил на пол паспорт, а я заметил.

Илья как-то странно прищурился, сунул руку под подушку, на которой только что спал и замер.

— Что с тобой? – спросил Михаил.

— А то, что ты отдал этому босяку и любителю Гая Орловского мой бумажник, а не его паспорт.

— Что ты имеешь ввиду?

— А то, что я всю свою сознательную жизнь, когда еду куда-то в поезде, и мне там приходится спать, то кладу бумажник с деньгами под свою подушку. И так я поступил и вчера. И ты…

— Что я?

— Наверное, когда я пошёл курить, то сам и задел свою подушку, и стряхнул бумажник на пол, а ты был очень любезен.

— А причём тут я-то?

— А при том!

— Главное, я ещё подумал: что-то толстоват его паспорт для паспорта-то! А может, ты ошибся? Давай ищи!

— Нет уж, брат! Я, когда сигареты утром брал, видел его, свой бумажник, и хотел ведь сунуть в карман, да подумал, потом. А теперь… У меня же там все мои деньги были!

— А сколько там было-то?

— Сорок тысяч.

— Да, неплохо подлатался наш любитель Гая Орловского.

— А тебе весело, да?

— Нет, мне ни капельки не весело, только что же теперь плакать что ли?

— А ты не понимаешь, что это ты отдал этому Васе мои деньги?

— Нет, я просто заметил, что что-то там упало.

— А сообразить, что  это упали мои деньги, ты не мог?

— Нет.

— Так вот – я ни на какую конференцию или на этот ваш круглый стол не пойду и не поеду! Я сейчас сдам билет и поеду сразу домой, а ты, как хочешь. Мне неприятно пока что вообще с тобой общаться. Так и знай, и не приставай ко мне больше сегодня. Ты понимаешь, что сегодня ты все мои деньги своими руками отдал незнакомому мужику?

— Да, не трогал я своими руками твои деньги, и бумажник не трогал. Я вообще подумал, что это паспорт его. А кто мудак – так это ты, так и знай.

Проект Михаил Жмуркин защищал один, и грант в три миллиона рублей друзья получили, проведя заявку через Союз журналистов, и сейчас мучаются они, не знают, как они будут теперь отчитываться за эти деньги – надо для этого какого-то опытного человека нанимать.

Один комментарий на «“Сам всё отдал”»

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.