Такого Москва ещё не видела
Неведомые шедевры Максимилиана Волошина
Рубрика в газете: Хрупкий хребет Киммерии, № 2019 / 41, 07.11.2019, автор: Юрий РОСТОВЦЕВ
22 акварели известного художника и поэта возвращены к жизни московскими реставраторами.
Эти листы пролежали десятилетия в запасниках, т.к. поступили в музей от прежних владельцев в повреждённом виде.
Два года работы двенадцати реставраторов Центра Грабаря увенчались успехом, и теперь москвичи и гости столицы смогут наслаждаться великолепными – неизвестными прежде – пейзажами Киммерии, сотворённой гениальной фантазией художника и поэта в своей эмоциональной, завораживающей живописи и в проникновенных восторженных стихах.
Сокровища волошинской музы представлены в Иконотеке имени А.Н. Овчинникова, новой площадке ВХНРЦ, по адресу: Москва, Пречистенский пер., дом 5А.
Моё знакомство с именем и судьбой Максимилиана Волошина произошло осенью 1965 года в стенах филологического факультета ЛГУ. Доцент Виктор Мануйлов устроил в одной из аудиторий волошинский вечер. Свой рассказ о творчестве поэта и художника, о личном общении с киммерийским кудесником – наш преподаватель сопроводил показом нескольких акварелей.
Вдохновенный и в ту пору моложавый, – выглядевший гораздо моложе своих лет, – Виктор Андронникович зажигал аудиторию словом увлечённого и умелого оратора. Он гордился тем, что был приглашён в Коктебель для знакомства. Поездка состоялась. А потом была переписка и мечты о скорейших – новых встречах с человеком, который стал для рассказчика своего рода путеводной звездой на всю оставшуюся долгую жизнь.
Слушая нашего преподавателя, мы как бы и в самом деле видели реальный портрет поэта, художника, мыслителя… Хотя не всё ещё можно было сказать открыто, но Мануйлов сумел нам представить своего кумира как человека отваги и совести. В годы революции он находился в Крыму, где к власти приходили то красные, то белые. Поэт сумел оставаться самим собой, протягивая руку помощи каждому, кто в этой помощи нуждался.
Дом поэта оставался островком человечности…
Выручало его и то, что имя Максимилиана Волошина в предреволюционные годы приобрело широкую известность. Это обстоятельство также помогало ему оставаться над схваткой.
Мануйлов читал нам завораживающие волошинские строчки…
Всё видеть, всё понять, всё знать, всё пережить,
Все формы, все цвета вобрать в себя глазами,
Пройти по всей земле горящими ступнями,
Всё воспринять и снова воплотить…
Или вот, ещё строки, они сильней и определённей:
Будь прост как ветр, неистощим, как море,
И памятью насыщен, как земля,
Люби далёкий парус корабля
И песню волн, шумящих на просторе.
Весь трепет жизни, всех веков и рас
Живёт в тебе. Всегда. Теперь, Сейчас.
Да, поэтическое слово звучит здесь как наказ человеку, как напоминание о чести, доблести и долге.
Однако, оказалось, что настоящее потрясение нас ждёт впереди – когда Мануйлов начал сказ о Волошине-художнике.
Свои суждения и оценки он иллюстрировал несколькими акварелями. Фантастическая реальность картин поражала.
Вечер закончился. Мы с товарищем вышли на Университетскую набережную и молча шли к Дворцовому мосту. Вдруг он произносит:
– Чувствуешь, шатает? Это не ветер. Нас с тобой шатает красота. Впечатление от увиденного.
***
За прошедшие с того вузовского эпизода годы я углубил свои знания о творчестве М.Волошина, время от времени встречал на выставках одну-две, а то и три его работы. Все они яркие, эмоциональные и духоподъёмные. Каждая прелестна по-своему. И хотя это пейзажи одних и тех же мест, они не повторяют друг друга, а дополняют накопленные впечатления о Киммерийском пространстве…
И вот на прошлой неделе я узнаю, что в Москве открывается выставка «Акварели Максимилиана Волошина». 22 работы, которые прежде никогда и нигде не фигурировали. Оказывается, эти акварельные листы повреждены их прежними владельцами и в таком виде сохранялись в фондах музея-заповедника «Киммерия М.А. Волошина». Два года назад эти листы-инвалиды поступили из Дома поэта в Коктебеле во Всероссийский художественный научно-реставрационный центр имени И.Э. Грабаря (ВХНРЦ) на исследование и возрождение. Двенадцать реставраторов занимались возвращение к жизни шедевров Макса Волошина. И вот работа закончена. Теперь столичные реставраторы и музей-заповедник «Киммерия М.А. Волошина» представляют результаты совместного проекта на суд публики.
Вместе с отреставрированными картинками Волошина Центр Грабаря представляет и свою новую экспозиционную площадку. Из бывшей мастерской скульптора Веры Мухиной создано новое художественно-выставочное пространство, где разместилась Иконотека А.Н. Овчинникова, нашего знаменитого реставратора и иконописца. В двух залах этого удивительного сооружения и развёрнута выставка возрождённых волошинских акварелей.
В самом деле – 22 работы!
Теперь у нас есть хорошая возможность для погружения в мир Киммерийских грёз выдающегося художника. И, конечно же, не меньшее восхищение и благодарность вызывает мастерство и подвижничество группы реставраторов, сотворивших профессиональное чудо.
Накануне открытия экспозиции мне удалось поговорить с Ольгой Сергеевной Темериной, она реставратор графики высшей категории и заместитель директора ВХНРЦ по научной и выставочной работе.
– Нам показалось наиболее эффектным разместить экспозицию именно в залах Иконотеки, так как нам самим эти взмывающие ввысь – до уровня третьего этажа – окна напоминают тот художественный простор, который находил Волошин в окружавшей его природной среде. Была тут и ещё одна идея – показать Иконотеку, которой мы гордимся, зрителям. Думаю, что эта красота никого не оставит равнодушным.
И в самом деле, павильон – из стекла и света – созвучен вольному, прозрачному творческому пространству, которое сопровождало Максимилиана Волошина в природе и в собственном творчестве.
Стоит обратить внимание посетителей выставки и на то, что в центральном выставочном зале выставлена большая подборка уникальных снимков, которые представляют повседневность художника, то парижанина, а то – отшельника. Думается, что даже искушённые знатоки волошинского мифа всё же найдут много для себя неожиданного в представленной здесь фотобиографии.
Ну а сами акварели – они все первопоказные. О них нет упоминаний в каких-либо альбомах или каталогах. Они туда не попадали, т.к. десятилетия пребывали в состоянии, которое можно определить как удручающее. Что ни лист, то по всему полю картины «болезненные» ржавые пятна, так называемые фоксинги, а ещё и замятия, и разрывы, а порой и утраты изобразительных фрагментов акварели. Многие работы имели грубые крепёжные наклейки и недоброкачественный картон в виде подложки, на которую наклеивали живопись.
– Встреча с этими вещами была грустная и тревожная. Посетители выставки в специальных просмотровых витринах смогут познакомиться с первоначальным видом поступившего материала и увидеть последующие этапы работы наших коллег. Увидеть и стадии преображения пострадавших листов от первоначального вида до итогового результата, – вступает в разговор заведующая отделом реставрации графики Ю.В. Савкова.
– Какие встретились трудности? – спрашиваю я опытного реставратора.
– Нам было известно, что в 1920-е годы Волошин зачастую испытывал дефицит и в качественной бумаге, и в красках. По этой причине реставрации предшествовал обширный комплекс физико-химических исследований. Он зачастую выявлял необычный состав красок. Ведь временами художнику приходилось использовать в качестве пигментов перетёртые крымские камни.
Эксперименты с материалом он предпринимал и для испытания своих способностей, считая, что самоограничение воспитывает творческий дух. Он писал в автобиографии: «в художественной самодисциплине полезно всякое самоограничение <:> недостаток краски, плохое качество бумаги, какой-либо дефект материала, который заставляет живописца искать новых обходных путей и сохранить в живописи лишь то, без чего нельзя обойтись. В акварели не должно быть ни одного лишнего прикосновения кисти. Важна не только обработка белой поверхности краской, но и экономия самой краски, как и экономия времени…». Именно поэтому он стремился работать с напряжением, выкладываясь, но достигая наглядного результата. Иначе говоря, большинство его пейзажей писались в течение одного дня. При этом главной темой своих акварелей он называл изображение воздуха, света и воды.
Достигнув профессионального мастерства, он утверждал, что пейзажист «должен изображать землю, по которой можно ходить, и писать небо, по которому можно летать, т.е. в пейзажах должна быть такая грань горизонта, через которую хочется перейти, и должен ощущаться тот воздух, который хочется вдохнуть полной грудью, а в небе те восходящие токи, по которым можно взлететь…».
«Вся первая половина моей жизни посвящена большим пешеходным путешествиям, – вспоминал Волошин, – а теперь акварели мне заменяют прежние прогулки. Это страна, по которой я гуляю ежедневно, видимая естественно сквозь призму Киммерии, которую я знаю наизусть и за изменением лица которой я слежу ежедневно».
Так случилось, что работы, представленные на выставке, в основном созданы в 1920-е годы. Гармоничное расположение акварелей. Если говорить о творческом методе автора, то едва ли здесь встретим какое-то буквальное прочтение окружавшего его в Коктебеле пейзажа. Пожалуй, нигде нет прямых аналогий с окружавшей его живой природы. Вдохновляясь красотой мира, он преломлял свои впечатления в образы идеалистической Киммерии.
Письмо Волошина богато колористическими решениями и по манере сугубо индивидуально – с яркой манерой письма, с узнаваемым художественным мышлением.
Лёгкий, полупрозрачный и почти иллюзорный мир и всё-таки… реалистичный. Всё это не просто творческие фантазии, а образы Киммерии. Горний мир!
Можно ещё и ещё вглядываться в работы художника, искать и находить более или менее удачные определения для характеристики его творческой манеры. Но, пожалуй, лучше вчитаться и вникнуть в суть его высказывания о себе.
«Ни один пейзаж из составляющих мою выставку не написан с натуры, а представляет собою музыкально-красочную композицию на тему киммерийского пейзажа. Среди выставленных акварелей нет ни одного «вида», который бы совпадал с действительностью, но все они имеют темой Киммерию. Я уже давно рисую с натуры только мысленно.
Я пишу акварелью регулярно, каждое утро по 2–3 акварели, так что они являются как бы моим художественным дневником, в котором повторяются и переплетаются все темы моих уединённых прогулок. В этом смысле акварели заменили… то, что раньше было моей лирикой и моими пешеходными странствованиями…».
***
Стоит сказать и о том, что Дом Максимилиана Волошина в Коктебеле был и остаётся культовым местом для нескольких поколений отечественной интеллигенции. Здесь с радостью принимали и знаменитостей и совсем молодых людей, делающих первые шаги в искусстве… Кстати, именно в Коктебеле, будучи в гостях у Макса – молодая поэтесса Марина Цветаева познакомилась с Сергеем Эфроном.
Выставки акварелей Волошина – редкое событие в мире искусства. Причиной тому жёсткие условия экспонирования графических произведений: солнечный свет и малейшие перепады температурно-влажностного режима губительны для бумаги и цветовой насыщенности акварелей.
Стоит сказать и о том, что для посетителей выставки предусмотрена обширная образовательная программа, включающая лекции по теории и практике реставрации графики, мастер-классы по технике акварели, поэтические вечера, посвящённые Серебряному веку.
В течение двух месяцев Мир света и живописи Максимилиана Волошина будет представлен в Пречистенском переулке, в самом центре Москвы. А потом работы художника вернутся в Крым.
Говорил-говорил, даже интересно. И вдруг “вместе с картинками Волошина”. И все стало на свои места. Картинки, они и есть картинки.
ЗДЕСЬ ВОЛОШИНА МУЗА ЖИЛА Николай ЕРЁМИН
1. Волошин в Коктебеле, 1932 г.
Посох стёрт… Хитон изношен…
Одинокий и больной,
Берегом
бредёт
Волошин,
Он бредёт к себе домой…
Солнце светит – так обычно…
Море плещется у ног…
Что – первично? Что – вторично?
Отвечал, покуда мог.
Но, первичны в самом деле,
Хороши или плохи,
Пожелтели акварели
И журнальные стихи…
Вдохновения Жар-птицу
Не вернуть, увы и ах…
Не вернуться за границу,
В храм богини Таиах,
В край, где жизнь благоухает
Наяву или во сне…
Ах, дыханья не хватает
На родимой стороне!
От безумного раздора
Воздух мёртвым стал уже.
Не хватает разговора
По душам – живой душе…
Он домой бредёт,
В надежде,
Что с краёв России всей
Вновь к нему,
как было прежде,
Понаехало гостей…
2. Вулкан Кара-Даг
“И на скале, замкнувшей зыбь залива,
Судьбой и ветрами изваян профиль мой”
М.Волошин 6 июня 1918
Над морем – вдохновенный, молодой,
Как Прометей, прикованный к Отчизне,
Здесь, в скалах, разглядел он профиль свой –
И памятником стал себе при жизни.
Здесь отдал дань он чувству и уму,
И слово – суть его запечатлело,
И время, как положено ему,
Разъяло плоть на душу и на тело.
И каменно сомкнулись – к ряду ряд –
Над ним черты потухшего вулкана…
Но до сих пор они в себе хранят
Обличье человека-великана.
О, не случайно соединены
Здесь Запада заветы и Востока!
Я на него гляжу со стороны
И не скрываю грусти и восторга.
3.
Дом поэта
Монолог Волошина
Море выбросило камни,
Из камней я дом сложил
И без лишних нареканий
В этом доме жизнь прожил.
Извините, домочадцы,
Просыпаюсь я с трудом…
Вот и всё. Пора прощаться.
До свиданья, старый дом!
Ухожу, ни с кем не споря…
И, любуясь на зарю:
“До свиданья…” – слышишь, море,
Тихо-тихо говорю.
Где мы встретимся, не знаю,
За незнанье извини.
Только дом, волной играя,
Не разрушь, а сохрани…
Пусть живёт в нём тот, кто хочет,
Наблюдая каждый год,
Как волненье берег точит
В довершенье всех невзгод…
И, выбрасывая камни,
Море, не забудь о том,
Кто влюблёнными руками
Строил этот крепкий дом.
4.
Золотой сердолик
Хорошо,
что ещё
я не стар
И что, с сердцем сверяя свой шаг,
Я взошёл на Кучук-Енишар,
На потухший вулкан Кара-Даг…
…………………………………….
Будто шёл я по лестнице слов
На Парнас (вот какие дела)
В этот дом, где гостил Гумилёв,
Где Волошина Муза жила…
Где в окне – удивительный вид:
Сквозь немыслимые времена
В мастерскую поэта шумит –
Как строка
за строкою –
волна…
…………………………………….
Хорошо, что Волошинский лик
Разглядел я в скалистом Крыму,
Что успел золотой сердолик
Положить на могилу ему…
Николай Ерёмин.Коктебель-Красноярск
1988г-2011г-2019г
Стихотворец, я видел этот хитон на выставке, почти новый. И акварели не желтеют, они выцветают. Их нельзя на свету хранить.
МЕДИТАТИВНАЯ ЛИРИКА
Ответить
«акварели не желтеют, они выцветают. Их нельзя на свету хранить»
кугель: 09.11.2019 в 23:51
ОТВЕТ ВОЛОШИНА
***
Выцветают мои акварели
В Коктебеле
Под солнцем, увы…
Не случайно они постарели…
Никому
Не сносить головы:
Так безжалостен к нам
Этот свет!
Выцветаем… Спасения нет…
С Того света скажу вам, друзья:
И в тени
Сохраниться нельзя…
Николай ЕРЁМИН 12 ноября 2019 г Красноярск