«Тут пародий ветра не шумят…»

№ 2021 / 37, 07.10.2021, автор: Владимир БУЕВ

---

Феликс Чечик

Фосфоресцирует сознанье
подсвечивая изнутри,
полуразрушенное зданье
больного тела… Снегири
слетаются на подоконник,
набрасываясь на пшено.
Стоп-кадр! Недосмотрел покойник
многосерийное кино.

 

Владимир Буев

Покойник был не камергером,
а орнитологом крутым.
Когда он стал пенсионером,
то стал голодным и худым.
Но, умирая, с голодухи
он не забыл зерно купить.
Посыпал на окно на кухне,
чтоб… брюхо мясом птиц набить.

 

Феликс Чечик

Дождю спасибо – усыпил.
Спасибо птице – разбудила.
Я на отечество забил,
которое меня забыло.
По вечерам смотрю в окно
на сумрачную Палестину;
и сказки русские давно
я не рассказываю сыну.
Он шпарит на иврите, как
мне и не снилось – Аллилуйя!
По телевизору «Спартак»
продул «Баварии» вчистую.
А мне и дела нет. Дебил!
Ещё недавно лез без мыла!
Дождю спасибо – усыпил.
Спасибо птице – разбудила.

 

Владимир Буев

Осадки – сонный порошок.
А птица – будто бы будильник.
Я испытал культурный шок,
умчав туда, где нестабильно,
Или, напротив, всё путём,
но сын толкует по-иному.
Гори ты, Родина, огнём,
А, впрочем, не сгореть фантому.
Что телевизор, что окно –
и то, и сё по барабану.
Знать, больше мне не суждено
без мыла влезть в любую ванну.
Вот с мылом – мой теперь конёк!
Так лучше: чисто и стабильно.
Осадки – сонный порошок.
А птица – истинный будильник.

 

Феликс Чечик

И по’ небу с горящим взором,
в неподражаемом авто,
летит, летит, клеймя позором,
безумный господин Никто.

Пока не превратится в точку
его надменный силуэт.
– Пардон! вы платите построчно?
Ах, нет! Тогда – Adieu! Привет!

 

Владимир Буев

Никто по небу нынче носится.
ничто представилось авто.
Слова позора произносятся,
но вот услышал бы их кто.

Никто то точкою почудится
то силуэтом с гонором –
так гонорар замутится,
ведь строчек дали доноры.

 

Феликс Чечик

Как любил я стихи Соколова!
Так уже не любил никого.
На Калининском – с палкой, хромого,
я однажды увидел его.

Подражая во всём, как ни странно,
я хромал целых пол-января:
– Марианна! – вздыхал – Марианна! –
Ира, Таня, Галина – всё зря,

всё не то. Как издёвка, как вызов –
разминулись, не встретились мы.
В час, когда щебетали карнизы
посреди глубочайшей зимы.

 

Владимир Буев

То ль с кумиром своим повстречался,
то ли вовсе его не встречал.
То ли щебет карнизов раздался,
то ль из окон донёсся вокал.

То ль виною подобных метаний
Таня, Ира, Галина, Мари-
анна. То ль изувечил сознанье
Соколов, поселившись внутри.

О глубокой зиме если слово –
православное, знать, Рождество:
то ль стихи полюбил Соколова,
то ль его полюбил самого.

 

Феликс Чечик

Часы привычный ход замедлили,
а люди думали – стоят,
в комиссионке так, для мебели,
купили много лет назад.

Отсчёт невидимого времени
ведёт старинный механизм,
секунда в новом измерении –
как человеческая жизнь.

И вот уже новорождённого
(как все закручено хитро)
за дверью ждут из похоронного
бесцеремонного бюро.

И мастер, починявший Ленину
часы в 17-ом году,
причину этого явления
не знает к своему стыду.

А люди плакали, невинные,
и не могли уснуть никак
под бесконечное, старинное,
громоподобное «тик-так».

 

Владимир Буев

Возможно, те часы волшебные.
А может, собственник сошёл
с ума, не проглотив целебные
пилюли (плюхнулись под стол).

Верней вторая будет версия,
ведь взвинченный хозяйский мозг
необратимую конверсию
прошёл и превратился в воск.

Отсюда и новорождённого
из похоронного бюро
приносят, Вовой наречённого,
и сразу всё политбюро.

В составе полном эта братия
мешает собственнику спать.
(миг беспорочного зачатия
не хочет старец прозевать).

Алеют революционные
давно ушедшие года,
И память провокационная –
как те часы: туда-сюда.

 

Феликс Чечик

 

ИЗ ЖИЗНИ ФАУНЫ И ФЛОРЫ

Собака, нюхая цветы,
как все взыскует красоты.

Не лезет в драку и не воет –
пьяна от маков и левкоев.

Бегонии и львиный зев
рассматривает, обалдев.

Пыльцой, как охрой, перепачкан,
прохладно-мокрый нос собачий.

И лает бабочке вослед
благоухающий букет.

 

Владимир Буев

Хозяин пса, любитель маков
Собаку подсадил на каку.

Плохое чтобы скрыть и злое,
Сверх маков сунул к макам псу левкои.

Собака, обалдев, чихает,
Однако эту дурь вдыхает.

На юге где-то было дело.
Собаку жалко: околела.

По полю бабочки порхают,
Скрывать дурманы помогают.

 

Феликс Чечик

Все цветы превратив в незабудки,
не забудь обо мне, не забудь,
и казённых речей в промежутке
возложи незабудки на грудь.

Чтоб по имени-отчеству звали
собутыльники и кореша;
а нечётные благоухали,
а по чётным болела душа.

 

Владимир Буев

Ботаничкою если не стала,
незабудками стоит ли звать
те цветы, что сейчас созерцала?
Это розы – могла б угадать.

Я ведь деньги потратил на розы,
утром с корешом не пригубя.
Алкогольною суточной дозой
Я пожертвовал ради тебя.

 

Феликс Чечик

Парк культуры и отдыха. Лето.
Воскресенье. Салют над рекой.
Я почти что на небе, а где-то
там, внизу, муравейник людской.

Как гирлянды развешаны звезды,
хочешь – выключи, если не лень.
И на «Шипре» настоянный воздух
только портят цветы и сирень.

И от запахов этих пьянея,
я уже не боюсь ничего.
Жизнь прекрасна у папы на шее
лет за двадцать до смерти его.

 

Владимир Буев

Я на небе. Не поняли сразу?
Я – Господь, а людишки – внизу.
Отдаю неземные приказы,
ибо праздник уже на носу.

Взмах руки – и салют над рекою.
Взмах второй – и сияние звёзд.
Всей своею бессметной душою
счастлив я, что мне всё удалось.

Пробежалась волна биотоком.
Тут пародий ветра не шумят.
…Дети все, словно ангелы, с Богом
на одном возвышенье стоят.

 

Феликс Чечик

Рыдаю, глаз не отводя,
кина не надо,
над «мыльной оперой» дождя
и листопада.

И неба кинопростыня
свинцовой масти
обрушивает на меня
потоки страсти.

У чёрта, видимо, украл
сюжет коронный,
где молнии во весь экран
сменяют громы.

И с незапамятных времён
и до могилы
смотреть, рыдая, обречён
всё то же «мыло».

 

Владимир Буев

Скупых мужских не надо слёз
теперь бояться.
Пусть в три ручья текут всерьёз,
не стоит мяться.

Рыдай открыто, коль грозы,
чувак, боишься.
Пусть слёз скупых полны тазы,
ты не спали́шься.

Ведь сверху льют, как из ведра
потоки влаги.
Природа страстная мудра:
скрывает баги.

А посмотреть со стороны:
пацан отважный
не испугался сатаны
и был куражным.