Умер великий хант – поэт и философ

Рубрика в газете: Мы – один мир, № 2024 / 22, 13.06.2024, автор: Вячеслав ОГРЫЗКО

 

С Ямала пришла скорбная весть: умер Леонтий Тарагупта. Это большое горе для хантыйской культуры, нашего Севера, всей России. Мы ещё до сих пор не поняли, кем для всех нас был этот замечательный и с виду неприметный человечек, пахавший по двенадцать-пятнадцать часов в сутки, и какой огромный вклад он внёс – без преувеличения – в осознание мировой цивилизации.

Многие профессора, умеющие лишь болтать языками и говорить одни банальности, считали его всего лишь старательным записчиком и оригинальным интерпретатором эпических сказаний шурышкарских хантов. Тарагупта, конечно, и этим занимался. Не зря к нему очереди выстраивались из финоугроведов (к примеру, венгерка Ева Шмидт одно время из-за Леонтия чуть не прописалась в старинном Обдорске, носящем теперь имя Салехард), а музеи бились за право иметь в своих коллекциях диски с записями в исполнении Леонтия старых преданий о древних богатырях, обживавших седой Заполярный Урал. Но Тарагупта был больше, чем фиксатор уходящих в небытие героических песен хантов.

Во-первых, он сам был очень большим поэтом. Одна его поэма «Пословский причал» чего стоила. Другое дело, Леонтий так и не нашёл адекватного его огромному таланту сильного переводчика (лично я в девяностые годы мечтал, чтоб с ним стал сотрудничать русский гений Юрий Кузнецов, и даже прикладывал к этому определённые усилия).

И, во-вторых, Леонтий, конечно же, был очень значительным философом, который по-своему истолковывал строение мира и имел свой взгляд на так называемую цивилизацию. Правда, понимали его лишь считанные единицы. Столичная профессура, привыкшая к штампам, очень долго смотрела на него как на чудака, далёкого от реалий современного мира. Для московских знаменитостей он был не более чем экзотика.

Другой на месте Тарагупты, может, устроил бы какой-нибудь бунт. Мы же не забыли мансийского поэта Ювана Шесталова, который в каждой бочке был затычкой и, если кто-то его оттирал от кормушки, такой хай устраивал, что мама не горюй. Он начинал на публику камлать, орать, осыпать всех проклятиями и в итоге пробивал себе квартиры в Питере, Югре, Венгрии, угодья на берегах прекрасной реки Сосьва, многотомники, государственные премии и прочее. Тарагупта же никогда столь экстравагантными методами себе дорогу не мостил. Конечно, его угнетало, что ни в коридорах власти, ни в академических институтах к нему не прислушивались. Но как он это оценивал? Значит, начальники и академики ещё не созрели, ещё не дотянулись до его уровня, и он смиренно ждал, когда чиновники начнут понимать хотя бы простейшие вещи нашего бытия, а не заниматься только бытом.

Надо с сожалением признать, что большинство наших современников пока ещё не осознали масштаб личности Тарагупты. А он был, повторю, гением. Да, да, гением, без каких-либо натяжек, выдающейся фигурой. Без него хантыйский мир, наш Север, вся страна опустели. Мы будем помнить Леонтия и постараемся сделать всё, чтобы сохранить его уникальное наследие. Не сомневаемся, что Тарагупту ещё будут изучать во всех крупнейших университетах мира.

Прощай, дорогой Леонтий.