Материалы по номерам

№ 2017/2, 19.01.2017

Борис Тимофеевич Евсеев родился в 1951 году. Прозаик, эссеист, член Союза российских писателей, вице-президент Русского ПЕН-центра. Получил музыкальное, литературное и журналистское образование. В советское время печатался в Самиздате. Лауреат Премии Правительства Российской Федерации в области культуры, Бунинской, Горьковской и других премий, финалист «Ясной Поляны», «Большой книги», «Русского Букера». В настоящее время ведёт семинар прозы в институте журналистики и литературного творчества (ИЖЛТ, Москва).

№ 2017/2, 19.01.2017

Пётр Павленский, художник-акционист и лауреат премии Вацлава Гавела (Гарри Каспаров номинировал), на некоторое время ставший знаменем «прогрессивной общественности» (с того момента, как прибил себя за подходящее место к Красной площади у Мавзолея) – решил эмигрировать с семьёй во Францию. С женой Оксаной и двумя детьми. Неуютно стало в России – кругом стукачи, всё как в проклятые сталинские времена. Причём стукачами оказываются самые близкие друзья-либералы…

Это, как говорится, разрыв шаблона. Наверное, близкий к прошлогоднему Улюкаев-гейту. Впрочем, ведь всё в период социально-экономического кризиса меняется на глазах – вчерашние герои и трибуны становятся либо антигероями, либо царедворцами (что часто одно и то же). Призывавшие в 2012-м на Пушкинской площади быть беспощадными к обитателям Кремля, нынче с ними близко сдружились и даже дарят свои книги…

Так что же натворил Павленский, начинавший в Ленинграде, то обмотавшись спиралью Бруно, и вызывавший восхищённые ахи столичных дам, то рот себе зашивающий? Так вот в том-то и анекдот, что не акцию на этот раз он совершил. В общем-то «бытовуха» встала на повестку. Настучала в полицию не кто-нибудь, а актриса Театра.doc Настя со знаковой для любого либерала фамилией Слоним. Обвинила, причём не одного художника, а и его супругу – в домогательствах. Письменно обвинила, детально, в классическом доносе. «Сдала»… И ведь не споёт об этом под гитарку Натали Болтянская на «Эхе Москвы», ой, не споёт! А вот Всеволод Емелин тиснуть юмореску бы мог.

Вы вот смеётесь, а Павленскому грозят до десяти лет лишения свободы. После допроса Павленский вместе с Шалыгиной и их двумя детьми уехал на автомобиле на Украину через Белоруссию. Оттуда он улетел во Францию. Подозреваемые свою вину отрицают.

Вот так период «болотного подъёма» сменился реалиями «нетрадиционного быта», который по привычке (а за акционистами принято следить не только «органам») попадает на глаза общественности. Впрочем, тут нечего осуждать – ничего же и не было. Но вот подлые повадочки – это да, это повод. Но повод ли бежать сразу из всей страны? Отчего же люди, пытавшиеся самоистязанием что-то доказать обществу, капитулируют перед ним, перед обществом, при первом же проявлении подлости, а точнее, недружелюбия (ведь «секс на троих» – требует не просто согласия, а чего-то большего)?

Все эти вопросы мы задали Антону Николаеву, художнику, соватору книги «Запретное искусство» и признанному эксперту в акционизме, концептуализме, лауреату премии им. Демьяна Бедного за 2016-й год, который знаком не только с семьёй Павленского, но и с Петром Воротниковым лично, стоял у истоков арт-группы Война и имеет собственную арт-группу Бомбилы, которая Войны постарше.

№ 2017/2, 19.01.2017

Приезжая на Родину в Острогожский район Воронежской области, я обязательно посещаю на вид благополучное село Коротояк. Как я сказал, на вид, а на самом деле внутри у большинства сельчан одни стенания.

№ 2017/2, 19.01.2017

В писательском и научном сообществах до сих пор нет единого мнения о том, должен ли писатель иметь специальное литературное образование. В девятнадцатом веке почти все классики происходили из дворян. Естественно, сначала они получали прекрасное домашнее образование, потом многому учились в лицеях или гимназиях и лишь некоторые затем продолжали учёбу в университетах. Но после октябрьского переворота семнадцатого года в литературу хлынули также дети крестьян и рабочих, которые далеко не всегда были в ладу со словом. Во многом именно для нового поколения творцов в 1921 году власть разрешила Валерию Брюсову открыть высший литературно-художественный институт. Однако этот институт просуществовал всего несколько лет, после чего его остатки переехали в Ленинград, где потом влились в состав Государственного института искусствоведения.

№ 2017/2, 19.01.2017

Сегодня мало кто решится отрицать, что российский олимпийский бокс находится в состоянии серьёзного кризиса. В лучшем случае глубокой и болезненной стагнации. И как итог, нестабильные и весьма скромные результаты национальной сборной на нескольких подряд Олимпиадах. А ведь именно Олимпийские игры являются своеобразным индикатором, показывающим эффективность и качество работы на протяжении четырёхлетнего временного отрезка. При самом поверхностном взгляде на итоги выступлений наших бойцов на трёх последних Играх сразу же бросается в глаза совершенно очевидная и неумолимая тенденция к снижению результатов. В самом деле: Пекин 2008 – второе общекомандное место (2 золота и бронза), Лондон 2012 – четвёртое общекомандное место (1 золото, 2 серебра и три бронзы), Рио-де-Жанейро 2016 – пятое общекомандное место (1 золото и две бронзы). Здесь даже и комментировать нечего. Такие результаты могут удовлетворить только безответственных горе-руководителей или дилетантов, совершенно незнакомых со славной и по большей части победной историей советского, российского бокса. В Рио, кроме традиционно сильных Кубы и Казахстана, нас опередили ещё и такие прежде небоксерские страны как Узбекистан и Франция. Не припомню, случалось ли подобное за всю историю участия отечественных бойцов на Олимпийских играх, начиная с далёкого 1952 года.

В связи с этим возникает сакраментальный вопрос: кто виноват? Пока что, виноватыми объявили двоих: исполнительного директора Федерации бокса России Евгения Судакова и бывшего главного тренера сборной Александра Лебзяка. Характерно, что «козлами отпущения» назначили именно тех, кто занимался реальным делом и старался купировать всевозможные негативные последствия равнодушия и полной бездеятельности высокого руководства российского бокса. И ведь, что интересно, Лебзяка сняли, несмотря на точное выполнение им медального плана, спущенного сверху: золото, серебро (тогда ещё М.Алоян не был лишён своей награды) и две бронзы.

№ 2017/2, 19.01.2017

Боевая фантастика была и остаётся одним из самых популярных жанров популярной литературы. Погрузиться в мир рукопашных схваток, звона мечей, дальних походов; встретиться с чудовищами, приобщиться к великим тайнам это всегда горячило воображение. К сожалению, в последние десятилетия этот сектор книжной продукции наводнила литература, насыщенная героями и реалиями, чуждыми нашему менталитету. Начиная от Д.Р.Р. Толкина и К.С. Льюиса, подражающих им наших авторов типа Ника Перумова и заканчивая множеством писателей калибром поменьше. Я не собираюсь хвалить или осуждать литературные достоинства «Властелина Колец» или «Хроник Нарнии». Точно можно сказать, что эти миры чужие нам. Они живут в другом мире, с другими ценностями. Нашего, с нашими корнями в них удручающе мало. Однако есть произведения, которые являются приятным исключением и выходят далеко за рамки развлекательной литературы. Таков, например, цикл романов Александра Мазина «Варяг», в котором для нас открывается мир восточных славян Х века.

№ 2017/2, 19.01.2017

Популярный анимационный продукт «Миньоны» повествует о маленьких жёлтых существах, которых до этого зрители видели в серии мультфильмов «Гадкий я». Миньон, согласно фильму, существует дольше, чем человек, и всегда служат какому-нибудь злодею. Однако всех своих хозяев миньоны по чистой случайности угробили. Без хозяина миньону жизни нет, поэтому весь фильм жёлтые существа ищут хозяина, временно найдя его в суперзлодейке Скарлетт, которая хочет завладеть короной королевы Англии Елизаветы, в чём ей миньоны помогают. В конце фильма они встречают того самого Грю, которого ранее мы видели в мультфильме «Гадкий я».

№ 2017/2, 19.01.2017

Я не хочу сказать, что «Викинг» плохой фильм. Я смотрел с интересом. Очень достойные битвы, натуралистично, реалистично. Поведение и одежды подобающие, многое сделано правдоподобно. Правда, некоторым кажется,
что с перегибом. «Почему, – спрашивают особенно дотошные зрители, – в фильме все постоянно орут?» Да, в самом деле, отчасти есть такое, но корни тут, я думаю, не в поиске реалистичности, а российской театральной традиции.