Елена ЧУБЕНКО. У НАС ВЕЛИКАЯ ИСТОРИЯ (На конкурс “Расскажу о своём народе”)

№ 2017 / 26, 21.07.2017

Что можно рассказать о моём народе? Это удивительный, геройский народ! По малолетству не очень верилось, что в моём маленьком селе могли быть настоящие герои. Настоящие – они в кино, например, в «Повести о настоящем человеке». А какие герои наши старики? – думала я в детстве, неверяще глядя на хроменьких, порой нелепо подпрыгивающих старичков … Ума хватило заняться поисками своих корней и своей истории. Здесь – несколько моих недавних исследовательских находок. Когда читаю свои записи родным погибших, плачут они, будто письма с фронта читаю. И от этого в груди комок. От сопричастности к тем событиям, от того, что подарила им ещё одну весточку о воевавшем дедушке или отце. Хочу, чтобы каждый, кто читает эти строчки, ещё и ещё раз гордился тем, что принадлежит к народу, имеющему ВЕЛИКУЮ ИСТОРИЮ.

В кабинете директора школы с. Дешулан А.А. Худяковой есть стандартная папочка с файлами. Под плёнкой, среди других документов, бережно хранятся два охранных обязательства на братские могилы в с. Дешулан и Старые Ключи. Обязательство подписано директором Дешуланской школы Борисом Александровичем Смышляевым в далёком 1958 году. Директор школы, согласно поручения отдела культуры Улётовского райисполкома принял обязательство осуществлять уход за памятниками борцам за Советскую власть.

Минуло с тех пор почти 60 лет. Выросла ученица этой школы Тоня Ковалёва, в директора школы, Антонину Афанасьевну, уже 40 лет преподающую историю в родной школе. И все эти годы на уроках истории, на занятиях кружка рассказывала детям о людях, что погибли в страшном 1919 году.

Внучка погибших в Ключах Волошиных Вера Тимофеевна Волошина (Акимова) пишет: «Я хорошо помню и никогда не забуду рассказ моей мамы Волошиной Татьяны Пахомовны. Она плакала и рассказывала о своём детстве. Родилась она в 1903 году в селе Старые Ключи Улётовского района Читинской области в семье крестьянина – середняка Волошина Пахома. В 1919 году моей маме исполнилось 14 лет. Во время гражданской войны отец и семь маминых братьев участвовали в партизанском движении. Когда в дом Пахома пришли белогвардейцы-семёновцы, Таня с двумя племянниками, трёхлетним Демидом и пятилетним Никитой спрятались в подполье, где просидели три дня и три ночи. Чудом спаслись эти дети от смерти. Когда Таня с племянниками вылезла из подполья, то увидела страшную картину – расстрелянные тела висели на заборе их огорода. Из всей семьи остались Таня, Демид и Никита. Об этом же рассказывает и Александра Никитична Тарасова (Волошина), чей отец – Никита, тоже прятался в подполье. «Просидели три дня. Не издавая ни звука. Когда вылезли. Увидели страшную картину. Истерзанные люди, их останки на заборах, даже головы были на кольях, тела расчленены… В шестидесятых годах мой отец Никита Трофимович сварил железный памятник членам своей семьи» – рассказывает она.

Односельчане похоронили партизан в братской могиле. В 1959 году в Старых Ключах был поставлен металлический памятник борцам революции, где покоятся участники партизанского движения Волошины – 8 человек, Максим Сергеевич Ларионов, Константин Злобин и один неизвестный партизан» (газета «Ветеран Забайкалья»№ 7 (24) ноябрь 2014 г.).

А помимо того – целая семья (помимо Пахома и 4 его сыновей) перечислены и мать четырёх сыновей Елена Васильевна, Устинья Семёновна и дочь её, Мария (вероятно, невестка и внучка Пахома Волошина). Кстати, это письмо Вера Тимофеевна принесла в редакцию газеты, возмутившись тем, что казаки Забайкалья провели панихиду по Семёнову. Попытка сделать из Семёнова героя заставила её провести параллель с ситуацией на Украине, где Бандера стал народным героем.

Возле памятника в Старых Ключах (уже давно исчезнувшее село) чисто и убрано, памятник ухожен. Пионеры из дешуланской школы подготовили стихи, и рассказали их приехавшим из Читы и Улёт внучкам Волошиных. И возле памятника состоялся самый настоящий митинг, как когда-то в старину.

Гости осмотрели и документы школьного музея, посвящённые событиям гражданской войны, а потом посетили второе братское захоронение в с. Дешулан, где тоже – родственники Волошиных (со стороны матери).

Надпись на постаменте: Сазонов Артамон Никифирович, сыновья – Илларион, Василий и Николай Артамоновичи, Филатов Самсон Антипович, Богданов Иван Григорьевич, погибшим в 1919 году от рук семёновских бандитов.

Старожил села Антон Яковлевич Нагаев вспоминает: (Он служил в конной разведке, имел два георгиевских креста, один за спасение командира полка, а второй – взяли в плен целый батальон австрийцев.) «Не сохранились батькины награды, – сожалеет Антон Яковлевич. – По воспоминаниям старших знаю, что семёновцы были в Дешулане. Сотня тут ихняя стояла, пиратничали, не дай бог! Реквизировали георгиевские кресты. А дед Иван Левич геройский был мужик. Пьяный семёновский сотник пытался его приструнить, но тот отматерил вояку. Дали приказ арестовать всю семью (там только детей было 12 душ), но тот увёл всю семью в утёсы и спас. А вообще семёновцы в Дешулане были расквартированы целой сотней. В тепляке Тимофея Капустина была временная каталажка. Там запирали пойманных со всей округи партизан. Двух молоденьких чикойских парней расстреляли у поскотины, где сейчас лежат два огромных камня – валуна. И под яблочками Машиной горы тоже расстреливали тех, кто противился семёновцам». Расстрелянных и порубленных партизан перезахоронили на сельском кладбище и поставили им памятник.

А в песне, которую сочинила сельская поэт и сельский же музыкант, ставшей визитной карточкой села, есть и такие строки, посвящённые своим дедам:

 

Крыл могилы бойцов яблонь розовый цвет,

Но спешил на крыльцо тот июньский рассвет.

В Катаржанку вели на расстрел партизан

Стыли залпы вдали, в скорби стих Дешулан…

 

 

Со школьного крыльца – в бессмертие

 

На праздновании Дня Победы я обратила внимание на одну из участниц Бессмертного полка – Наталью Лысикову (Писаренко). В руке у неё был портрет молодого человека с тремя орденами Красной звезды на груди. Собственно, одно это обстоятельство и подвигло меня обратиться к Наташе, расспросить, кто изображён на портрете.

– Это мой дядя, старший брат моего отца, Евгений Александрович Писаренко. Прямо из школы ушёл он на фронт, геройски воевал. На фронте с 18 октября 1942. Воевал на Волховском, Ленинградском, Прибалтийском фронтах. Трижды ранен на Волховском фронте – 23 февраля и 28 марта 1943 года, 14 января 1944 года.

Первый орден был получен в январе 1944 года. Из текста представления о награждении: «В боях с 20 по 21 января 1944 года рота под командованием старшего лейтенанта Писаренко, преследуя отходящего противника, первой овладела укреплённым рубежом противника близ Лизево и высотой 1910. За проявленные личные подвиги, за овладение укреплённым рубежом противника достоин правительственной награды орденом Красной Звезды».

Второе представление: «В боях по прорыву вражеской обороны в районе Рензенки, Верби Латвийской ССР с 25 августа 1944 года показал себя смелым, стойким разведчиком, умеющим организовать разведку. Взвод пешей разведки под его руководством всё время давал нужные сведения о противнике. За время боёв разведчиками взято 11 человек пленными.

27 августа 1944 года, ведя разведку, Писаренко внезапно напал на группу немцев, уничтожил 20 солдат и офицеров, оттеснил противника на 500 метров, тем самым обеспечив занятие нашей пехотой господствующей высоты в районе озера Юмурда. Лично сам Писаренко находился со взводом разведки в боевых порядках. Будучи контуженным, не покинул поле боя до выполнения боевой задачи. За проявленные подвиги достоин награды орденом Красной Звезды 27.09.1944».

В октябре, после освобождения Риги, приказом 542 армии помощник начальника штаба 237 стрелкового полка Краснознамённой Нарвской дивизии Писаренко награждён ещё одним, третьим орденом Красной звезды. В представлении к награде указано: «Участвуя в оборонительных и наступательных боях под Нарвой в Эстонской ССР и на территории Латвийской ССР т. Писаренко показал себя смелым, отважным и храбрым офицером. Полковая разведка под его личным руководством выполнила с честью ряд боевых задач, а сам он проявил умелое руководство в бою, инициативу и находчивость. Руководимая им полковая разведка имеет на своём счету несколько десятков уничтоженных солдат и офицеров противника, огневых точек и организованных ДЗОТов. Достоин представления к награде орден Красной Звезды».

Жизнь, отмеченная высокими звёздами, оборвалась трагически: за 50 дней до Победы. В землях Латвии сложил свою голову бедовый начальник полковой разведки.

Надо сказать, что после одного из первых ранений, когда Евгений потерял много крови, его жизнь от кровопотери спасла начальник эвакогоспиталя старший лейтенант Людмила Трофимова. Крови первой группы не было в запасе, и Людмила дала свою. После того, как взяли 400 граммов крови, ей стало плохо, и её отпустили в палатку отдохнуть. Очнулась она от взгляда. На неё смотрел молодой человек, которому она дала свою кровь.

С этой встречи между ними завязались романтические отношения, переросшие в настоящую любовь. О Евгении, кстати, она уже знала из фронтовой газеты: о храбром разведчике неоднократно писали, фотографировали перед развёрнутым знаменем дивизии. А через день Трофимову вызвал к себе начальник медсанбата. Перед нею стояли два офицера – спасённый ею парень и второй, заместитель командира по политчасти. Перед начальником госпиталя офицеры поблагодарили девушку. И попросили принять подарок от всей разведроты, за спасение их командира – золотые часы и медальон. Как ни отнекивалась девушка от дорогого подарка, офицеры настояли на его принятии. Да и начальник госпиталя сказал, что подарок – заслуженный.

Пока медсанбат находился рядом, Евгений наведывался каждый день к Людмиле. Да и потом, несмотря на сложную обстановку, роман продолжался. Когда Евгений уходил в свой последний бой, Людмила сняла свои дарёные часы, надела ему на руку как талисман и залог возвращения. Евгений убыл в очередной свой разведпоход. Ей иногда приносили от него смешливые записочки. А 21 марта ординарец принёс страшную весть о его гибели. Как рассказал ей потом сослуживец, сержант Горуля, их ошибочно ориентировали, что в двух первых траншеях – наши, а потом немцы. Обнаружив, что произошла роковая ошибка и уже во второй траншее немцы, Писаренко, обернувшись назад, крикнул: «Назад, там немцы!». Под пулемётными очередями взвод отходил к своим. А командир был убит 21.03.1945. Произошло это в Латвийской ССР, Лиепайский уезд, хутор Беззобьи.

Историю любви Евгения и Людмилы рассказала она сама, в письмах к Ефросинье Григорьевне Писаренко, матери Евгения. После войны она вышла замуж за военнослужащего их же дивизии. Родила сына, которого назвала Женей, в честь своего погибшего любимого. Ефросинью Григорьевну называла в письмах своей мамочкой, потому что свою мать потеряла во время войны.

Хочется освежить страницы великой книги Памяти – об этом удивительном юноше, выпускнике Улётовской школы. Со школьного порога он шагнул в бессмертие. Путь яркий, стремительный, образец беспримерного подвига и героизма, самоотверженности. Я пишу о нём, и всё время думаю о комете, оставляющей на небосводе яркий скоротечный след. Пусть след от кометы «Евгений Писаренко» останется в наших сердцах подольше, пусть будет путеводной звездой для тех, кто сегодня уходит служить в армию. Нужно, чтобы помнили…

 

 

Не покинул огневой рубеж

 

Александр Иванович Куйдин – уроженец с. Николаевское, позже житель с. Шебартуй Улётовского района. Оттуда и призвался в армию в июне 1940 года. Служил в морфлоте, сменив свою крестьянскую одежду на дерзко– полосатую тельняшку. Мечтам о возвращении домой после армии сбыться было не суждено – началась война. Воевал в 63 отдельной стрелковой бригаде отдельного морского стрелкового батальона. Солдатская выучка и спасала в первые военные годы, когда молодых призывников из деревень косило, как косой. Беда подкараулила позже.

19 сентября 1942 года на стыке границы СССР с Финляндией приняли бой с немецкой разведкой, а затем с ротой атакующих немцев и венгров. Атака была отбита силами одного отделения, находящегося в боевом охранении. Они не сдали своих позиций и причинили противнику большой урон.

30 октября 1942 года в наступлении за овладение сопкой Яйцо автоматчик Куйдин получил сквозное пулевое ранение в икру левой ноги. На предложение командира покинуть поле боя отказался. Выбрав удобную позицию, своим огнём не давал возможности немцам сосредоточиться на атаке. Будучи замечен, подвергся артобстрелу, где получил тяжёлое ранение в обе ноги. Раненный, продолжал оставаться на поле боя и вёл огонь по врагу. Затем был ранен в лицо и голову. На уничтожение точки одного автоматчика Куйдина немцы послали офицера и двух солдат, которых он подпустил на расстояние 10–15 метров и гранатой уничтожил их. Изнемогая, раненый красноармеец Куйдин в течение 4 суток держал оборону на своём участке.

Красноармеец Куйдин А.И. своим поведением и отвагой показал достойного защитника своей Родины. Впоследствии обе конечности были ампутированы до верхней трети бедра, достоин правительственной награды Ордена Отечественной войны II степени (данные из наградного листа). Дата подвига – сентябрь и октябрь 1942 года, награда нашла героя только в 1947 году. Вторым орденом Отечественной войны I степени был награждён в юбилей Победы.

Таким и изображён он на портрете в картинной галерее Славы колхоза Победы в с. Танга: с двумя орденами на одной стороне пиджака и россыпью медалей – на другой, опирается рукой на гармонь.

Горжусь, что лично знала Александра Ивановича. Умница, очень интеллигентный. Правда, встречи были по достаточно грустному поводу – пиратничал по пьяни его сын, обижал отца. Эх… если бы он знал подлинную цену той беспомощности, которая покоилась на деревянной «безногой» подставке! Знал, как своей кровью держал рубеж краснофлотец Куйдин в 1942 году. Наверное, горело бы от стыда сердце непутёвого сына. Увы… Знание и раскаяние порой приходят очень поздно. А порой и вовсе не приходят, покаянно спрятавшись за покосившимся памятничком на сельском погосте.

 

 

Папкина пуля в узелке

 

В доме у Андрея Ефимовича Фотина есть заветный уголок, где лежат наградные документы отца, его фотографии, и маленький узелок, внутри которого заржавленная пуля. После первого ранения на фронте на полях Украины измотанный операциями врач посоветовал «достать после Победы».

Даже забывал солдат про вражеский подарок, а шевельнулся таки! В 1975 году оступился, остро заболела остро единственная нога. И обратился к врачу, в Улётах. Врач, Мария Николаевна Машурова достала «военный трофей», и с тех пор пуля лежала в узелке у отца. Ненавидел её Андрей Ефимович по молодости. А сейчас понимать стал: пуля выполняла свою тяжёлую работу, и не ненавидеть её надо, а молиться, что ударила в ногу – солдат живой вернулся с войны, ребятишек с женой нарожал, вырастили всех.

– Папкина это пуля. Он её в узелке хранил, и этот узелок теперь у меня. Не хочется, чтобы забывали люди фамилии тех, кто защищал нашу Родину от фашистов, – начал свой разговор со мной Андрей Фотин. – В нашем военкомате даже нет фотографии моего отца на стенде с изображениями фронтовиков. И, знаете, обида в груди, что его уже убрали из каких-то списков. Понимаю, что кадры меняются, что могли что-то потерять, но всё равно боль за это забвение гложет. Расскажите и о моём отце. Я уходил в армию из нашего военкомата, его внуки уходили, один, кстати, служил от МВД в «горячих точках», второй воевал в Сирии. Геройские у отца моего внуки, а он не мог их оттуда проводить в армию. Он, кстати, всегда скромный был, никогда не ходил на митинги, не выступал, хотя было чем гордиться, как теперь я понимаю по документам.

Ефим Константинович Фотин, 1925 года рождения, был призван в армию в январе 1943 года Дульдургинским райвоенкоматом. 15 мая 1944 года окончил Забайкальское пехотное училище с годичным сроком обучения, и ему было присвоено звание младший лейтенант с назначением на должность командира пулемётного взвода. Первое ранение в ногу было не тяжёлым. Подлатали.

Снова пошёл в наступление, дивизия уже шла по Украине. 29 июля 1944 года ранен второй раз. Рассказывал о том, последнем для себя бое сыну. Говорит, прикрывал отход своих сразу из двух станковых пулемётов. Подавил много живой силы противника. Наши, отойдя назад, выставили «сорокапятку», чтоб помочь ему отойти. А фашисты уже начали обстреливать место его дислокации снарядами. Всё сокрушался потом отец, что сглупил, не поменял её. После двух разорвавшихся рядом снарядов третий накрыл его вместе с пулемётами.

Ранение было тяжёлым. Оторвало ногу – чуть повыше щиколотки. Был направлен после боя в госпиталь в Астрахань. Там ногу подлечили. Отняли повыше, под колено, но началась гангрена. Вот и отняли всю ногу. Одноногий Ефим вместе с другими ранеными постепенно шёл на поправку. Вместе со всеми ходил в местный кинотеатр, где под пальмами, как они потом шутили между собой, встретил свою девушку. Она бежала с оккупированной Украины в Астрахань с братом. Брат работал на железной дороге, а она – на переправе. Вот так в 1944 году и встретились украинка Прасковья Ивановна Волколупова и забайкалец Ефим Фотин.

Некстати, наверное, но вспоминаются мне нынешние скоропостижные браки: брак – развод, брак – развод. Здоровые, сильные, расходятся, потому что, – и длинный список претензий друг к другу.

А избранница Ефима приехала в Забайкалье, однозначно зная, что будущий муж – одноногий инвалид. Но костерок любви, разожжённый на фронтовых перекрёстках, и не подумал погаснуть. И хоть были проблемы с приездом в Забайкалье, но через паспортный стол, где он работал помощником начальника, Ефиму Фотину удалось организовать вызов и приезд жены (так он назвал её в запросе). В 1946 году у пары уже родился первенец, в 1948 году – дочь, ещё двое парней в 1951 и 1953, а в 1962 году родился Андрей.

Несмотря на инвалидность, отец работал, – продолжает свой рассказ Андрей Ефимович. – Сразу после войны – в МВД. Потом счетоводом в нескольких организациях. В 1967 году перевёлся в Улётовский узел связи, куда позвал прежний руководитель Георгий Петрович Васильев. Кстати, в Улётах жил сослуживец по Житомирской дивизии Павел Газинский. Тоже безногий фронтовик. Несмотря на тяжёлое увечье, был очень крепок физически, тягал гири по 16 кг в каждой руке. Их связывала крепкая дружба. А ещё радовался ветеран письмам с Украины, из Совета ветеранов Житомирской гвардейской дивизии. (К счастью, в то время не было понятий « майдан» и «русские захватчики» которые снова расставляют людей по разным сторонам баррикад.)

Только в 1972 году неугомонный пулемётчик ушёл на пенсию. Почти 60 лет прожили вместе супруги Фотины, вырастили всех детей, помогали с внуками. И материнская медаль «За материнство», и юбилейная «50 лет Победы» привычно соседствуют с наградными документами.

Из представления на награждение: «При прорыве сильно укреплённой обороны противника показал себя храбрым и мужественным офицером. В бою в районе села Красма Тернопольской области 19 июля 1944 года лично сам из своего станкового пулемёта в упор уничтожил 5 немецких солдат. В бою в районе села Красма Тернопольской области 19 июля 1944 года командуя стрелковой ротой, уничтожил до тридцати немецких солдат и офицеров. В бою 29 июля 1944 года был ранен. За мужество и храбрость, проявленные в бою, достоин правительственной награды ордена «Красная Звезда».

После разговора с Андреем, и особенно после прочтения представления я представляла себе его отца зрелым взрослым человеком, а потом, посчитав, в очередной раз удивлялась: ведь практически собой закрывал своих 19-летний пацан! И у него не имелось даже свободной секунды подумать, как спастись!

И хоть хранится сейчас у Андрея Ефимовича внушительная стопка наградных документов отца (сами медали и орден – у старшего внука), бережёт, как зеницу ока, седой уже сын отцовскую пулю – как завещание, как нужно жить. Чтобы перед той отцовской кровью, что на пуле, стыдно не было.

 

Елена ЧУБЕНКО

 

г. ЧИТА

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *