Сергей МОРОЗОВ. Легенды и мифы Дальнего Востока

№ 2017 / 39, 10.11.2017

Есть ощущение, что россияне излишне практичны в смысле отношения к собственной истории. У нас история одна на всех – большая, политическая, та, что делается в Кремле. Больше нам не надо, этой-то уже многовато.

В какой-нибудь завалящей Америке, стране, в общем-то, молодой, с каждым кустиком, речушкой или холмом, не говоря уж о поселениях, связано множество преданий. Отважные индейцы, бессердечные ковбои. Легенды о таинственных местах и странных событиях. Всего этого полным-полно. Описано учёными, зафиксировано вездесущими журналистами, отражено в поэзии и прозе. А у нас почти ничего.

«Одинокие в миру, мы миру ничего не дали» – почти двести лет назад сказал Чаадаев. Ощущение, что всё так и есть. Была у нас не тысячелетняя история, а сплошное бурление производственных сил и отношений. В отвлечённой историософской схеме растворилось живое непосредственное отношение человека к себе и своему прошлому. Большая история заслонила малую.

Мы готовы до хрипоты спорить о количестве шинелей и галифе в гардеробе товарища Сталина, по сотому разу писать о ГУЛАГе и Лубянке, и совершенно безразличны к истории своего края. Его прошлое является для нас чем-то скучным и безликим, мёртвым и далёким. Что нам известно о людях, живших сто или двести лет назад, знаем ли мы о том, что их волновало? Как правило, нет.

История началась сейчас. До нас было пустое место. Нигилизм подобного рода передаётся от одного поколения к другому. Живое прошлое умирает вновь и вновь без всякой надежды на возрождение, остаётся один арифметический счёт лет и общая абстрактная картина провинциальной жизни, лишённой индивидуальных черт.

Здесь же, как нигде ярко проступает обычная проблема всей российской исторической науки – история народа подменяется историей государства, чиновничьего аппарата и государей. Жили ли люди на этой земле? Кто его знает. А вот учреждение было всегда, и руководитель при нём.

Современная российская псевдоисторическая проза отражает подобную картину. Она продолжает воспроизводить историю государства Российского, даже тогда, когда начинает перепевать пушкинскую историю Евгения и Медного всадника.

Между тем всего-то и надо, что не полениться, оторваться от бесконечного пережёвывания общих мест большой истории, полюбопытствовать, заглянуть в архивы и понять, что жизнь кипела и здесь, в «непоротой губернии, непотрошеной волости», куда так и не добрались щедринские градоначальники. А в центре её стоял не урядник и не губернатор, не интеллигент в очках, а простой обыватель, которого вести о местных происшествиях интересовали куда больше вопросов большой политики.

Узость взгляда, его расфокусированность, замутнённость разного рода мифами, слухами, суевериями сообщали мировоззрению провинциального жителя совершенно иную картинку, глубоко отличную от той, что привыкли рисовать в своих монографиях академики.

Была ли она верной? Для литературы это, в некоторой степени, не имеет значения. Для неё намного важнее зафиксировать сам факт её существования. Эстетика должна главенствовать над онтологией и гносеологией. Поэтическое доминировать над политическим. Конкретное над отвлечённым.

Всё это есть в книгах Константина Дмитриенко («Повесть о чучеле, Тигровой Шапке и Малом Париже» – М.: Издательство «Э», 2017) и Алексея Винокурова («Люди чёрного дракона» – М.: Издательство «Э», 2017), и оно придаёт им момент свежести и своеобразия на тусклом фоне российской словесности.

Перед нами история глазами обывателей. И она, как ни странно, намного привлекательнее унылой, лишённой фантазии и заблуждений, официальной. В вымысле, господствующем над излишне трезвым восприятием действительности, содержится правда совершенно особого рода. Правда тайны, непредсказуемости, причудливости, иррациональности жизни и истории, о которой в последнее время стали забывать.16 Povest o chuchele Tigrovoy SHapke i Malom Parizhe 600x727

Из душного интеллигентского рационального нарратива оба автора совершают побег в область мифологии и легенд. При этом стратегии их отличаются друг от друга. Дмитриенко в большей степени тяготеет к легендам, проза Винокурова, действительно, мифологична.

Дмитриенко в своей «Повести», следуя преданиям о жизни Дальнего Востока рубежа XIXXX веков, словно хочет доказать, что может собственных Джесси Джеймсов и Джонов Уэсли Хардинов российская земля рождать. Его вариант художественной истории Дальнего Востока – американский, индивидуалистический. В России, как в Греции, было всё: свои индейцы, роль которых выполняют китайцы, безумные перестрелки и дуэли, ограбления, истории дружбы и страстной любви, положившей ей конец. Временами, в процессе чтения, кажется, будто ты попал в мир компьютерной игры Call of Juarez: Gunslinger. Сидишь, словно в трактире, а заезжий охотник за головами травит тебе байки о ковбоях, индейцах и сокровищах, перемежая это дело мистическими историями. Тот же приём ненадёжного рассказчика, с той разницей, что в его роли выступает не конкретное лицо, а обобщённый обыватель, толкующий события прошлого на основе неполной информации, в силу своих интересов и представлений. И так же, как и там, это не столько боевик, сколько красочный обзор недалёкого прошлого.

Винокуров в «Людях чёрного дракона» использует реальную почти анекдотическую ситуацию сосуществования трёх народов (собрались как-то вместе русский, китаец и еврей), творит собственную мифическую историю. Вся книга его, не имеющая, кстати говоря, жанрового определения – собрание мифов-анекдотов. Смешение культур, взаимодействие их между собой позволяет ему создавать довольно экзотичные истории о Мойшке – «первом големе Чёрной реки», войне русских мужиков с амазонками, пришествии таинственного даоса, нарушившем покой деревенского сообщества. Героического бандитизма у него почти нет, его заменяет юмор (его много и он высокого качества), мистика, бытовые истории, подчас весьма поучительные. Единственное, что подводит Винокурова – объём. Любые шутки с течением времени начинают утомлять. Автору и издателю изменило чувство меры. Если бы книга была меньше на треть, она от этого бы только выиграла. Как говорится, потехе – час. Тут она несколько подзатянулась.

16 VinokurovЧто ещё радует в этих книгах помимо обращения к вечно живому миру преданий и устной истории? В первую очередь, отсутствие признаков «большой литературы». Ни Дмитриенко, ни Винокуров никого не поучают, ничего не разоблачают, и не стремятся донести до читателя никаких «больших идей».

Оба автора вполне сознательно отказываются от последовательного, связного изложения событий истории. «Повесть о чучеле, Тигровой Шапке и Малом Париже» – сборник фрагментов, эпизодов из потаённой дальневосточной истории. Словно из старой папки выложили на пол все фотографии, и теперь они все в беспорядке лежат перед тобой. Эпизодичность характерна и для «Людей чёрного дракона». К обеим книгам невозможно подобрать чёткое жанровое определение. Но одно совершенно ясно: романами их назвать невозможно. Здесь, скорее, повествование в чистом виде. Устное начало вообще ощутимо в обеих книгах, сбивчивость и недоговорённость их только украшает.

И «Повесть» Дмитриенко, и «Люди чёрного дракона» Винокурова лишены патетики, героического начала во всех смыслах этого слова. В них нет центрального персонажа. Невозможно выбрать кого-то из мелькающих действующих лиц на роль морального авторитета, идеала, или типичного представителя. Да, есть сквозные персонажи, но не более того. Все равноправны. Возможно потому, что в центре внимания не человек, а бытие. Винокурова и Дмитриенко привлекает сам окружающий мир, пусть даже и представленный в мифологизированных поэтизированных тонах. Изгнание из текста вечно бубнящего, тянущего одеяло на себя авторского Я – громадное, по нынешним временам, достижение.

Наконец, перед нами книги, рассчитанные на читателя. Они написаны для людей, а не для внутрилитературной тусовки, премий и наград. Читать эти книги интересно. Они не сделают вас умнее, не перевернут ваше мировоззрение, не заставят вас расчувствоваться и испытать какой-то невероятный прилив эмоций, но позволят неплохо провести время и увидеть далеко на востоке нашей страны целый мир, таинственный, загадочный, уникальный.

 

Сергей МОРОЗОВ

 

г. НОВОКУЗНЕЦК

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.