Изумляемся вместе с Ольгой Рычковой

№ 2006 / 39, 23.02.2015

Толстой как «наше всё»

«Никакого толстовства и моего учения не было и нет, есть одно вечное, всеобщее, всемирное учение истины, для меня, для нас особенно ясное выраженное в Евангелиях» – эти слова великого классика взяты эпиграфом к изданию «Толстой. Новый век. Журнал размышлений о Толстом, о мире, о себе» (издатель – Государственный мемориальный и природный заповедник Музей-усадьба Л.Н. Толстого «Ясная Поляна»). Недавно вышел второй номер журнала, круг авторов которого чрезвычайно широк: писатели, публицисты, критики, литературоведы, священники, социологи, профессора, школьники, депутаты и даже самый настоящий президент.
Только не думайте, что перед нами очередной «курган», где свалено в кучу всё подряд на толстовскую тему – от заумно-высоколобых эссе до детского лепета ученических сочинений. В издании гармонично представлены разделы «Писательский форум», «Гений места», «Размышления», «Параллели», «Война и мир», «Круг чтения». Первый из них, как понятно из заглавия, отдан современным писателям – Отару Чиладзе, Афанасию Мамедову, Владимиру Ермакову, критику Валентину Курбатову. Курбатов в статье «Попозже, Господи, попозже…» пишет о ежегодных «Международных яснополянских писательских встречах», собирающих в сентябре, ко дню рождения Толстого, литераторов со всего мира: «На минуту воображаю, как Лев Николаевич спускается к нам… равноправным участником «встреч» и читает нам свои столетние статьи 1905 года – «Конец века», «Зелёная палочка», «Как и зачем жить?». И не могу представить нашей реакции. Ну что он, нарочно, что ли? Подати не плати, в армию не ходи, тридцатиэтажные дома не строй. Нет, не зря Алданов звал его «противообщественным деятелем». И мы, как его противники сто лет назад, одними и теми же словами смеёмся над его «наивностью». Как государству без налогов? Как без армии? (Вот насчёт не хождения в армию – особенно в её нынешнем виде – с классиком согласятся очень многие! – О.Р.) Как супергородам без высоток? И всё-то он про равенство людей, когда мы только-только изгнали идею равенства как тормоз и смерть, чтобы наконец хоть тридцать процентов молодого предприимчивого населения могли пожить «по потребностям». Послушали бы, послушали, да и вон – чего наивности-то слушать? А в спину бы нам неслось, что люди, «спрашивая себя: зачем живут, не находя ответов, живут дальше», а потом так привыкают к оправданиям дурной жизни, что «не только продолжают жить дурно, но и отгоняют от себя разумные и вечные вопросы о том, как жить и зачем жить»…
В «Гении места» писатель, литературовед, ректор Литературного института Борис Тарасов рассуждает на тему «Л.Н. Толстой о человеке, разуме и науке, демократии, цивилизации и прогрессе» на основе дневниковых записей Льва Николаевича. Священник Георгий Ореханов пишет про «Последние дни жизни Л.Н. Толстого и Русскую православную церковь: нерешённые источниковедческие и историографические проблемы»…
В разделе «Размышления» напечатана притча самого Льва Николаевича «Всем равно» (1910). Сюжет: пятилетняя Соня и шестилетний Петя «из благородных» встречаются с голодными деревенскими сверстниками и отказываются от еды, пока няня не поделится с юными крестьянами молоком и хлебом. Объяснения, что одним Бог дал много, а другим – ничего, Соню и Петю не устраивают и даже вызывают богоборческие настроения: «Злой Бог, гадкий Бог, не буду за это Ему молиться». Однако деревенский старик увещевает: Бог добрый, просто люди забыли, что Он велит всё делить поровну. «Вырасту большой, так и сделаю», – клянётся Петя. «И я сделаю», – вторит ему Соня… «А что будет дальше, мы все увидим», – так заканчивается история. До «дальше» классик не дожил, а мы знаем, к чему привело стремление «всё поделить»: революция, Гражданская, «военный коммунизм», и т.д. После «сказочки» следуют комментарии писателя и публициста Сергея Кара-Мурзы, диакона Филиппа Ильяшенко и учеников яснополянской школы. «Прошло почти сто лет после этой истории, а люди живут по-разному. Одни живут хорошо, а другие плохо. Я так думаю, что так будет всегда, потому что нельзя всех уравнять. А нельзя всех уравнять потому, что все люди разные» – не разделяет настроений «маленьких революционеров» Сони и Пети четвероклассник Максим Мун.
А вот и вышеупомянутый президент: на вопросы журнала отвечает глава Республики Абхазия Сергей Багапш. В свете грузино-абхазского конфликта толстовское отрицание войны как абсолютного зла особенно актуально. Багапш не собирается спорить с великим писателем, хотя считает, что избежать войны с Грузией у Абхазии не было шансов: «Поданная нами рука повисла в воздухе. Мирное, цивилизованное расширение противоречий не входило в планы грузинского руководства…»
Впрочем, стоп: обо всём, что есть в журнале, написать невозможно. Об интернет-диалоге Людмилы Сараскиной и Сергея Романова «Русский человек на rendez.ru», стихах священника Андрея Кононова, обзоре изданий авторов журнала… Лучше познакомиться с «Толстым. Новым веком…» не с чужих слов – и убедиться: не только Пушкин является «нашим всем». А если есть свои мысли на эту тему – редакция журнала «отвечает на письма, внимательно рассматривает присланные рукописи, по желанию авторов их возвращает».

Ножки с обложки

Вообще-то супердлинные ноги, украшающие обложку, сразу навевают на мысль об очередном «пляжном» или «транспортном» романчике для скучающих дамочек – лёгком, пустом и необязательном. В котором обложка, по сути, и составляет всё содержание. Однако поближе познакомившись с книгой Маши Царёвой «Московский бестиарий. Болтовня брюнетки» (издательство «РИПОЛ классик»), я отказалась от скоропалительных выводов.
Героиня – одинокая москвичка тридцати с лишним лет, журналистка Саша Кашеварова – для заурядного дамского чтива слишком иронична и самокритична: «Этот город полон одиноких девушек, таких как я… Одиночество – вовсе не диагноз, а образ жизни, вполне удобный для особ с повышенным уровнем эгоизма… Москва – беспроигрышная лотерея. У каждого есть шанс сорвать джекпот».
Однако жизнь мегаполиса сулит не только удобства: Саша не раз и не два попадает в смешные, нелепые, а то и опасные ситуации (например, была ограблена прямо на улице в полшестого утра, когда возвращалась из ночного клуба). Каждая глава посвящена «социальной мини-группе», занимающей свою нишу в московском бытии. Книга в целом подтверждает приписываемую Аристотелю фразу с рекламных плакатов столичной «подземки»: «Город – единство непохожих». Как в калейдоскопе, мелькают яркие картинки из жизни обитателей «московского бестиария» – «Лейбломанов», «Мачо», «Метросексуалов», «Нимфеток», «Стриптизёров и стриптизёрш», «Татуировщиков», «Эзотериков», «Экстремалов» (все – названия глав) и других многочисленных Сашиных знакомых. И каждый ждёт от Москвы славы, любви, денег, успеха… И не просто ждёт, а борется за свой кусочек счастья, как умеет.
Вот две «злейшие подруги» – 19-летние модели Маша и Наташа. Они время от времени встречаются в модных кафе, болтают о своём, о девичьем:
«– Как, ты разве не слышала? У меня роман с Соболевым, из «Газ-Инвеста». Говорят, ты к нему на вечеринке Mercury подкатывала. Он мне рассказывал. Машка, ты бы пила поменьше, а то синяки под глазами, и приличные мужчины, видишь, шарахаются.
– Наверное, ты меня с кем-то перепутала. Я знаю Соболева, но никогда бы к нему не подошла. Ты что, он же жирный».
Но это «милое» бросание камушков друг в друга – пустяки по сравнению с тем, что у каждой за пазухой. Там не просто камни – целые булыжники! Когда-то по Наташиной просьбе на конкурсе красоты Маше подсыпали в пудреницу толчёное стекло, чуть не загубив навсегда лицо и карьеру. А Маша лишила подругу возможности заключить контракт с американской косметической компанией: в самый последний и ответственный момент по дороге к офису Наташу втащили в проезжающий джип и насильно влили бутылку водки. Контракт, конечно, сорвался: «и президент агентства, и его встревоженные секретарши… и американцы» – «все они видели Наташу пьяной, взлохмаченной, в грязных заблёванных джинсах». Вот такая женская дружба по-московски.
Впрочем, сама Саша в меру цинична, но не стервозна. Она не чуждается сиюминутных удовольствий «секса в большом городе» – и по-прежнему мечтает об идеальном мужчине, хотя точно знает, что «таких на свете нет». Словом, обычная московская девушка – длинноногая, но неглупая. Так что не судите по обложке, дамы и господа. Господа – особенно.

Гоголь № 333

«Любите ли вы смеяться, уважаемый читатель? Любите ли вы роскошный, сочный, великолепный язык непревзойдённой русской сатиры Николая Васильевича Гоголя и Михаила Васильевича Булгакова? Любите ли вы ни на что не похожие произведения? Если не любите, то потрясающе смешной, блистательно остроумный, ни на что не похожий роман Александра Николаевича Мещерякова «Летопись» – не для вас. Но тогда вы рискуете остаться в стороне от истинного события в современной отечественной литературе». Когда читаешь подобные аннотации-«зазывалки», хочется взять рекламируемый «шедевр» и положить куда подальше. И даже знаю, почему: приход «нового Гоголя» или «нового Пушкина» нам сулили десятки и сотни раз. Но и Пушкин, и Гоголь, и Булгаков и прочие классики восставать из мёртвых не торопятся.
Итак – Александр Мещеряков, «Летопись: Роман-путеводитель по Кремлю и окружающей его вселенной» (издательство «РИПОЛ классик»). Книга начинается с «Приглашения» (название первой главы): «Профессор и доктор исторических наук с красноречивой фамилией Любомудров расковырял конверт благородной плотной бумаги, нерабочими гибкими пальцами вытянул тоненькую картонку с чудесными золотыми буковками. Сердце приятно ёкнуло. А ещё говорят, что понедельник – день тяжёлый и горестный. Как бы не так и как для кого! Для лучшего оптического фокуса Нестор Борисович изо всех сил прищурился, похмельный туман рассеялся в задумчивом воздухе Отдела Фундаментальных Проблем – золотая вязь сложилась в осмысленное приглашение». Кудряво писано, кудряво… И следование традициям писателей-классицистов, наделявших своих персонажей «говорящими» фамилиями (фонвизинский Скотинин и другие), – вещь хорошая. Правда, в реальности профессора и даже академики часто оказываются какими-нибудь банальными Петровыми (что никаких ассоциаций не вызывает) или даже Капицами.
Ладно, бог с ними, а то до блистательного остроумия не доберёмся. Уже на следующей странице нас ожидает «Проект Любомудрова по деисламизации североевропейских стран» – тема злободневная, есть где разгуляться сатирическому перу. Итак: «Одежда есть существенная часть культуры. Человек, лишённый своей одежды, превращается совсем в другого человека». После этого чрезвычайно остроумного и, главное, свежего изречения предлагается изменить мусульманскую сущность заполонивших Европу восточных женщин отказом от ношения чадры. Под предлогом, что в суровых северных условиях «организм, покрытый чадрой, испытывает резкий недостаток витамина Д, что приводит к развитию рахита и искривлению позвоночника». Это, по крайней мере, отдалённо напоминает знаменитого финского писателя Мартти Ларни с его «Прекрасной свинаркой» или «Четвёртым позвонком». Хоть и не обхохочешься. Более того, и над другими страницами романа посмеяться до колик и истерик тоже не получилось. Улыбнуться – пожалуй: в книге масса фантасмагорических штучек, способных увлечь воображение, хотя вторичность приключений порой очевидна. Профессор, парящий в плащ-палатке над Кремлём, сразу отсылает к полёту булгаковской Маргариты, но ведь автор – не Булгаков. И слава богу: лучше быть первым Мещеряковым, чем сорок пятым Булгаковым или триста тридцать третьим Гоголем.
Когда вместо «симпатично» кричат «гениально!», это чревато читательскими разочарованиями. Уважаемые авторы и издатели, давайте помнить: чересчур пышная аннотация может сослужить книге недобрую службу. И не уподобляться унтер-офицерской вдове, которая сама себя высекла.