А НА ТОМ БЕРЕГУ НЕ ПОГАСНЕТ КОСТЁР…
№ 2007 / 2, 23.02.2015
Ровно 60 лет назад вышел роман Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда». Всю денежную часть своей Сталинской премии автор отдал на приобретение колясок для инвалидов войны. Действующие лица: Виктор НЕКРАСОВ, русский эмигрант в Париже. Виктор КОНЕЦКИЙ, писатель, капитан дальнего плавания. Станислав КУНЯЕВ, литературовед, главный редактор журнала «Наш современник». Ян ВАССЕРМАН, судовой врач и дальневосточный поэт. Грант ХАЛАТОВ, магаданский врач, поэт. В эпизодах: писатели Юрий Казаков, Виктор Астафьев, литературный критик Валентин Курбатов и автор этих строк.
*** Ночной звонок
В советские времена издавались толстенные справочники с адресами и телефонами членов Союза писателей СССР. Даже не зная кого-то лично, можно было ему позвонить – с чем-нибудь поздравить, что-то спросить. Вот так сидел ночью у себя в ленинградской холостяцкой квартире Виктор Конецкий, листал свежий номер литературно-художественного и общественно-политического журнала «Север» (выходивший с 1940 года в Петрозаводске), попивал коньяк. Его внимание обожгла публикация некоего Владимира Христофорова под названием «Послушай! Не идёт ли дождь?» о недавно ушедшем из жизни писателе с мировым именем Юрии Казакове. Это было самое первое воспоминание о прозаике, о котором Юрий Нагибин в журнале «Дружба народов» напишет: «Никто и не заметил, что с нами рядом жил живой классик русской литературы». …Где-то под утро всё той же промозглой сентябрьской ночи 1985 года у меня в московской квартире раздался телефонный звонок. «С хорошей вестью можно звонить в любое время даже незнакомому коллеге, правда? – Голос Конецкого слегка заплетался, как, впрочем, и мой. – Хочу вас поздравить с публикацией о Казакове. Она самая первая… Сколько у вас сохранилось писем Юрия Павловича? Дюжина? А у меня около или более ста, начиная с 1958 года. Я напишу об этом отдельную книгу». Действительно, после моих небольших по объёму воспоминаний появилось много других. С тех пор встречались мы с Виктором Конецким в столичном Доме литераторов уже как старые приятели. «Представляешь, еду за счёт Союза писателей в Париж. Перестройка», – со значением и как всегда с некоторой язвительностью сказал однажды Виктор Викторович. О нём всё известно, но напомним: родился в 29-м, начал ходить по морям ещё юнгой, капитан дальнего плавания. Автор многих известнейших книг, среди которых 7-книжный роман-странствие «За доброй надеждой». С именем Конецкого связано создание фильмов «Тридцать три» и «Полосатый рейс». Некогда Виктор Астафьев писал литературному критику Валентину Курбатову: «Ты мне Витю Конецкого описал… Очень хороший мужик, в самом деле, и писатель первоклассный, но у нас же блядство, а не критика, вот и замалчивают его. Впрочем, читатель его хорошо знает, настоящий читатель, а не массовое это барахло, производимое самой «передовой» в мире педагогикой и оголотелой демагогией». В свою очередь Курбатов как-то написал Астафьеву: «Ездил в Ленинград вызволять Конецкого из тягчайшего запоя, и, увы, не вызволил… он ведь один-одинёшенек». Виктор Конецкий умер 30.03.02 г. И позже вышла его книга «Эхо» – о всех тех, с кем он дружил, переписывался.
Лучшая книга о войне
Воспоминания Конецкого стояли у меня на полке не читанными несколько лет. А тут взял и сразу наткнулся на любопытный эпизод. В Париже Виктор Конецкий конечно же разыскал своего давнего друга Виктора Некрасова. Они встретились в кафе, разговорились. Некрасов вдруг спросил о владивостокском судовом враче и поэте Яне Вассермане. Конецкий ответил, что жив-здоров и прочитал по памяти одно из последних стихотворений Яна – «Залив Креста». Дело в том, в 1979 году я с Чукотки переехал жить во Владивосток и остановился у Яна Вассермана. А так как на Чукотке последние четыре года я жил в Эгвекиноте – это Залив Креста, – и туда же заходило судно, на котором работал судовым врачом Ян, то он и написал это стихотворение, посвятив его мне. Оно создано на отголоске сталинских лагерей, и есть в нём такие строки: «Там лагерь был. Войди и посмотри: / Сторожевые вышки, как бояре. / Сутулятся, как батраки, бараки, / С засовами снаружи – не внутри». Некрасов спросил, а будет ли стихотворение Вассермана опубликовано. Конецкий ответил: «Теперь всё будет опубликовано. Гласность». Прежде чем рассказать о малоизвестном ныне враче и поэте Яне Вассермане, надо вспомнить, что книге Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда» в этом году исполняется 60 лет. За два дня до своей кончины (а умер Некрасов 3.07.87 г.) Виктору Платоновичу принесли свежий номер «Московских новостей», в котором писатель-фронтовик Вячеслав Кондратьев заявил, что «В окопах Сталинграда» остаётся лучшей книгой о войне. Некрасов попросил жену дважды перечитать эти строки. Он умирал на 77-м году жизни от рака лёгких. Ему об этом сказал врач, так как во Франции не принято скрывать диагнозы от безнадёжных больных. На что он ответил: «Боже, как скучно». И так случилось, что в последние минуты перед потерей сознания Некрасов услышал про себя эти великие слова Вячеслава Кондратьева. Кондратьев и раньше писал: «Окопы» – родоначальница всей истинно военной прозы, предельно правдивая, честная, принятая всеми бывшими фронтовиками». Сам Кондратьев, чьё имя навсегда вписано в советскую литературу о войне, не избежал приступов тяжёлой депрессии, и 23 сентября 1993 года, хорошо поддав, застрелился. Было ему 73. А знаменитый Виктор Некрасов родился в 1911 году, долго жил на Крещатике, дом № 15, где в 90-м появилась мемориальная доска. Отсюда в 1974-м вынужден был эмигрировать из страны. Полковник Самуил Гольдберг в 88-м вспоминал: «Написанная им книга «В окопах Сталинграда» отражает во многих её разделах ту исключительно тяжёлую обстановку, в которой мы оказались с ним (Некрасовым) в те дни в одной землянке, на Тракторном заводе и у берегов Волги». Впервые произведение Некрасова появилось в журнале «Знамя» в 1947 году. Говорят, сам Сталин, подписывая список лауреатов своей премии, вписал имя писателя. Это было голодное и страшно неустроенное время. Мама писателя, врач Зинаида Николаевна, которую все во дворе звали «народным доктором», одобрила (или сама посоветовала) решение сына отдать все громадные по тем меркам лауреатские деньги на изготовление колясок для тяжёлых инвалидов-фронтовиков. С высоты наших дней поступок невероятный, но такие жили люди до нас… Зинаида Николаевна скончалась 7.10.70 года и похоронена на Байковом кладбище в Киеве. Слава Богу, она не дожила до тех времён, когда в 1975 году книга «изменника» Некрасова была изъята из библиотек, когда вовсю поползли слухи, что он якобы никогда не был в окопах Сталинграда. Неприятности с власть предержащими у Некрасова начались с того момента, когда он вместе с другими деятелями советской культуры поднял голос о необходимости соорудить памятник жертвам гитлеровцев в Бабьем Яру. (Он и был установлен 2 июля 1976 года). Кроме того, после резких слов Н.Хрущёва в адрес писателя Некрасова обвинили в «низкопоклонстве» перед Западом, у него произвели обыск, изъяли почти весь архив, допрашивали, ну и так далее…
Вассермана знали все
Ян жил в очень хорошей квартире в центре Владивостока. Ему страшно не повезло с женой, той, которая родила ему дочь. Ян безумно любил обеих. Даже будучи в разводе и неудачно женившись на другой (это уже было на моих глазах), он умолял непутёвую бывшую супругу вернуться, готов был «за компанию» с ней лечиться (хотя сам был абсолютно здоров) от какой-то болезни. Всё у этого разносторонне талантливого человека доходило до крайностей, включая пристрастие к алкоголю. В 1979-м он работал врачом на крупной рыболовецкой базе «50 лет Великому Октябрю», в просторечии – на «полтиннике». У него был то ли отпуск, то ли отгул. Ранним утром он сказал мне: «В восемь открывается аптека. Мы берём по четыре флакончика муравьиного спирта, опохмеляемся, и я тебе покажу письма Вики Некрасова. Они у меня в тайнике, чтоб в случае обыска их не нашли и не изъяли. Понял? Тебе первому показываю». Муравьиная кислота мне, избалованному на Чукотке югославским бренди, не пошла совсем, чему очень огорочился Вассерман и даже заколебался – показывать письма Некрасова или нет. После седьмого флакончика всё же показал… Оказывается из 50 лет (речь идёт о 1981 годе) почти половину жизни Вассерман, кроме врачебной работы, ещё был инструктором альпинизма, в частности на Камчатке. Туда же прилетал и Виктор Некрасов, для которого песня Высоцкого «Лучше гор могут быть только горы» тоже была своего рода гимном. А познакомились они ещё в Киеве… Оказавшись в Париже, Некрасов умудрялся каким-то образом пересылать Яну письма, что могло грозить последнему немалыми неприятностями. Содержание показанных писем Некрасова я не запомнил. 
Вообще, у этого Яна всё было ярко, начиная с родословной. В Гражданскую войну его отец, профессиональный революционер, командовал в бригаде Котовского, в Отечественную – заправлял стрелковой дивизией. Бескомпромиссный и крайне несдержанный, он чудом избежал репрессий даже тогда, когда советские евреи попали под мощный кремлёвский прессинг. Таким вырос и Ян. Как-то он написал восторженное письмо Станиславу Куняеву по поводу выхода у того книги «Солнечными ночами». И тут же гневно упрекнул поэта-патриота в очернении еврейской нации. Два с лишним года длился этот эпистолярный далеко не шуточный идеологический спор. Не сдержанный Вассерман порою открыто материл Куняева, объявляя его стихи бездарными. Не скупился на уничижительные эпитеты и широко известный поэт. В его «Книге воспоминаний и размышлений» одна главка посвящена переписке с Вассерманом. Куняев пишет, как всё это началось: «…получив письмо от Вассермана, я, ни разу не встречавшийся с ним, вспомнил, что где-то на восточной окраине живёт такой еврей сибирской породы, лихой парень, человек такого склада, которых Борис Слуцкий с уважительной иронией называл «иерусалимскими казаками». Приведу несколько строк из этой переписки. Вассерман: «Евреи меня считают чужаком, и совершенно правильно считают. В морях и в горах я их не видел. Но я не хочу, чтобы другие руки, которые давят меня, как поэта, проделывали это под лозунгом мести еврейству, так много принесшему зла русскому народу». Он посылает Куняеву свой стих, я приведу лишь последнее четверостишие: Голос крови… Я не слышал зова. Сколько нас осталось, знаешь ты? На три дня древнегерманской злобы, На пять лет расейской доброты. Куняев великодержавно обиделся и так ответил Вассерману: «…кроме «древнегерманской злобы» и «расейской доброты», есть ещё в мире кое-что пострашнее. (…) А ты всё кричишь: городовые! Вместо того чтобы каяться за своих «соплеменников» – организаторов всероссийского ГУЛАГа». Точку в переписке поставило последнее письмо Вассермана Куняеву: «Стас! Когда-то давным-давно за год до моей смерти (такая метафора. – В.Х.) ты написал мне, что у меня деревянные мозги. Так вот, лучше быть с деревянными мозгами, как у Буратино, чем с мозгами, залитыми гудроном, по которым ты маршируешь в своих лакированных сапогах. Посылаю тебе стихи, чтобы ты хоть что-то понял. Хотя ты ни х… не поймёшь. Потому что твой талант уже в третьем нокдауне». И ранее он писал Куняеву, правда, малоубедительно: «Вы доказываете отсутствие у евреев самокритичного отношения к себе, приводя Гоголя, Пушкина, Блока. А я бы мог привести Бабеля – очень самокритичного в национальном плане. Или поэта Хаима Бялика». …Получив по ходатайству Сергея Михалкова хорошую квартиру, я вскоре покинул Владивосток. По слухам, Вассерман поменял своё жильё на Ялту, где, кажется, он ранее жил с родителями. Далее следы этой колоритной личности затерялись. И вдруг, листая книгу Виктора Конецкого «Эхо», нахожу фамилию известного магаданского врача и поэта Гранта Халатова. В начале 1996 года он пишет Конецкому в Ленинград: «Дорогой дядя Витя! Как я рад, что вы живы и телом и душой. Душой? – потому, что так долго горевать о смерти Яна Вассермана может только живая душа. Не думаю, что он ушёл от водки… сколько Янов ушло из той собачьей жизни». Выходит, Вассерман умер в 1995 году? Магаданский армянин, специалист по лучевым болезням Грант Халатов умер от рака лёгких 5 июня 1966 года.
И снова Конецкий
Юрий Казаков умер от диабетического криза и инсульта 29 ноября 1982 года в возрасте 55 лет. Ещё раньше, «при мне», у него вырезали жёлчный пузырь. Запреты на алкоголь и никотин не действовали никак, слишком высока была зависимость. За неделю до своей смерти Казаков писал Конецкому: «А лежу я, брат, товарищ и друг, в Центральном военном госпитале по поводу диабета и отнимания ног (…) А вообще-то настроение – хуже некуда… Пульс у меня последнее время 120, давление 180/110. Сегодня утром чуть сознание не потерял, говорят, спазм в мозгах, загрудинная боль схватывает раза два в день. Так что, на всякий случай, прощай, друг мой, не поминай лихом. Остаюсь любящий тебя Ю.Казаков». Я заканчивал Высшие литературные курсы. Был на похоронах. Одно из своих писем Юрий Казаков написал мне во Владивосток в 1979 году, и тоже из больницы. «Дорогой Володя! Не писал я вам, т.к. всю зиму был в шоковом состоянии, не писал никому, мать у меня провела всю зиму в больнице… Ну, а теперь о вас. (…) Мне больше понравилась «Невеста для отшельника». А вот «Деньги за путину», по-моему, слабее… Прочтите Конецкого «Солёный лёд», мало того что талантлив, он профессиональный моряк, и одно удовольствие читать о корабле, о разных вахтах и тому подобное. Крепко жму руку! Ваш Ю.Казаков». С матерью Казакова, Устиньей Андреевной, я продолжал изредка видеться, в чём-то ей помогал, она была совершенно одинока, почти слепая, еле передвигалась. Как всё же трудна судьба у героев этого рассказа. Берега, берега… У всякого они свои, и всякий ждёт часа, чтобы зажечь свой костёр. Не всем удаётся. Москва 
Владимир ХРИСТОФОРОВ
Господи, ну чего вы все так на Яна Вассермана ополчились? Умер он от рака тонкого кишечника в Кишиневе. Не от пьянства. Не от рака поджелудочной железы. Попал в аварию на скорой, где работал врачом. Ушиб перерос в опухоль. ДО смерти побывал в Ялте – сам попросился туда, я его отвезла, несмотря на нехватку денег, в 1990 году. Издал третью книгу в Кишиневе – Горькая молодость. Ну не сочиняйте того, чего не знаете. Наш с ним брак длился с 1988 по 1990 год. КАкие такие страсти вы сочиняете, Христофоров? Ян о Вас всегда хорошо отзывался, помяните покойника добрым словом. Не надо лишнего писать.
Христофоров, чисто КАрла Маркс, пишет и пишет. А у Яна Вассермана и внуки есть, и дочь жива. Ну зачем Вы так, не зная подробностей сочиняете? Загоните в Яндекс, может, просветлеете. Бог с Вами, уже не нужно столько лет мусолить подробности смерти человека, которого вы знали по пьянке.
Христофоров уже не мог ответить…
Владимир Христофоров умер от сердечного приступа 20 марта 2013 года
Валентина Батяева скоропостижно скончалась 15 декабря 2020 года
А есть такие личности, которые свою высокую нравственность могут только на чужом фоне демонстрировать. Иначе ее не видать. Вот автор из таких.