Какой восторг! Я – русский!

№ 2007 / 4, 23.02.2015

Слова в заголовке принадлежат не мне – их произнёс в минуту душевного подъёма полководец Александр Васильевич Суворов. И я вот тоже, прочитав книгу Владимира Бояринова «Открываешь ставень райский», и потому тоже находясь в состоянии душевного подъёма, не нашёл ничего лучшего, как повторить слова генералиссимуса. Тем более что на первой же странице Владимир Бояринов подтвердил слова Александра Васильевича своими строками: «Я под клятвою Отчизне расписался жгучей шашкой». Не зря я начал со слов победоносного полководца, не зря. Как-то уж слишком часто последнее время приходится читать стихи о России – грамотные, мастеровитые, с образами и подобиями, но какие-то горестные, будто не читают поэты свои стихи, а причитают над безвременно погибшей Отчизной. И эта вот бесконечная угнетённость возводится в ранг любви к России, будто любить её можно только с печалью в глазах! Ничего подобного, ребята, успокойтесь. Не все так думают, не все так пишут – заламывая руки и состыковав худо-криво строки. «С птицами на плечах, с радостью на лице вижу тебя в лучах на золотом крыльце» – это Владимир Бояринов. Знаете, чем зацепили меня стихи Владимира Бояринова? Весёлая победоносность. Пишет ли он о России, о Костроме, о счастливой любви или о том, что ушла любимая, когда, казалось бы, беда в душе (Ты ушла – и след простыл… Мне без воли – свет постыл!), я знаю, что в конце беды будет счастье! (Ты пришла – мои надежды мигом скинули одежды!). Хочу сразу предостеречь – здесь речь идёт не о каком-то частушечном счастье, многие стихи поэта по-настоящему глубоки и трагичны. Но он не упивается печалью и не размазывает по щекам выдавленные по случаю слёзы. В стихах Владимира Бояринова не надо искать повествовательность, рассказ о растроганности увиденным или о посещении мест знаменательных и знаменитых. Поэт выше этого, его стихи скачут через очевидное, в них есть пронзительность искренности, небоязнь заглянуть в себя и поделиться увиденным там, в себе.Просыпается ночью залётная боль И пронзает меня поперёк и повдоль, И над ложем мой ангел-хранитель летает. Мне тебя не хватает, Тебя не хватает!Я привожу здесь эти строки, потому как знаю, что стоит за ними и как это бывает. Пусть другие приведут в своих записках другие строки, те, которые понравились им. Мне хочется отметить то, что важно для меня в стихах Владимира Бояринова – их отличает чистое, талантливое озорство. Это называется мастерством. Какие бы тяжкие муки, рисковые мысли нас ни посетили, не все слова годятся для стихов об этих муках и мыслях. Один известный поэт написал когда-то неплохие строки – «Я помню чудное мгновенье…», а знающие люди читали об этом же мгновении его дневниковую запись – отличие разительное. В стихах Владимира Бояринова очень точная выверенность и в интонации, и в словах. В книге нет ни единого слова чужого, неудачного, стоящего поперек строки или поперёк мысли («Я стал забывать про тебя, но легче не стало»). Поэт, овладевший истинным мастерством в своём деле, может иногда позволять себе некие шалости, которые нередко оборачиваются находками и достижениями. А о чём эти, простите, стихи? – спросит кто-то лукавый и вроде бы простоватый. А ни о чём! – ответит ему автор, и я с ним соглашусь – настоящие стихи не могут быть слишком уж конкретными – с именами, датами и названиями. Именно такие вещи мы называем стихами, а их авторов – поэтами. «Сорвётся стылая звезда, сорвётся лист, сорвётся слово – всё будет завтра, как всегда, и послезавтра будет снова. Всё повторится в простоте: в ночи с гнезда сорвётся птица и растворится в темноте – чтоб никогда не повториться». Я сознательно написал эти стихи в прозаическом исполнении, чтобы ещё раз убедить читателя – написанные и вот так они всё равно остаются поэзией. Вполне возможно, что автор более ценит другие свои строки, но это не важно – я сейчас не о нём, я о себе. Что бы он у себя ни ценил – его дело, а сейчас, в эти вот минуты, встревожен я… «Между мной и тобой – ворон с чёрною трубой. Он играет – а в соседнем сосняке от беды на волоске стая грает. Всё равно тебя люблю! Все равно ружьё куплю! – пусть не грает. Два заряда вколочу!.. А трубу позолочу – пусть играет». Это мне близко. Помните моего «Ворошиловского стрелка»? Там Михаил Ульянов тоже купил неплохое ружьё с оптическим прицелом… И два заряда вколотил. Удачно так вколотил, не промахнулся. И ещё одно – то, что мне нравится, то, в чём и я, надеюсь, грешен… Ирония. В книге Владимира Бояринова много стихотворений печальных, но он всегда находит слово, которое как бы смягчает горе и этим делает его непереносимым. Когда-то греки открыли закон – не показывать лицо человека страдающего, пусть он как бы отвернётся, прикроет ладонью искажённый судорогой рот… Вспомните Лаокоона. Я не верю, что Владимир Бояринов расчётливо следовал давнему закону, это попросту невозможно. Тем более что там скульптура, а здесь поэзия. Но своё открытие он сделал – не надо слишком уж налегать на собственные переживания, результат будет обратным. Если тема не допускает шуток – это несерьёзная тема.Всё, что было прожито – было ожиданием… Я как лист, что осенью примёрз к земле родной. И лучшего нет и не будет Ни в буднем, ни в праздничном дне, И молодость нас позабудет – Не будет, не будет вдвойне! Не будет прощенья у Бога, И память покуда жива – Навстречу несётся дорога И кругом идёт голова!Хемингуэй когда-то сказал, что для писателя нет выше похвалы, чем сказать о нём: «Это хороший писатель». И я грешный в заключение своих поспешных заметок могу спокойно сказать: «Владимир Бояринов – хороший поэт».

 

Виктор ПРОНИН