БИТВА ЗА МАТ

№ 2015 / 3, 23.02.2015

Пока на Востоке Украины идёт настоящая кровавая война, у нас снова вспыхнули «культурные» баталии… и вокруг чего?! Вокруг запрета на нецензурщину в произведениях искусства. Казалось бы, приняли закон, оградили людей (особенно юных) от засилья разрушающей душу матерщины (хотя бы в публичной сфере), и слава богу. Ан-нет! Оказывается, за сквернословие у нас готовы и побороться, и поругаться, называя закон «идиотским», тоталитаристским и т.д. При том, что «закон о мате», вступивший в силу 1 июля 2014, был практически единогласно принят ГосДумой, у некоторых деятелей искусства он сразу же вызвал недоумение и протест. Мол, не троньте своими грубыми чиновничьими лапами свободу творчества и не покушайтесь на достоверность отражения реальности. Матерная ругань, дескать, неотъемлемая часть нашей реальности. Шуршались, шипели, крутили пальцем у виска, однако, показалось, что в какой-то момент культурное сообщество смирилось с маргинальностью ценителей мата, и в основном настроилось обходиться без ненормативной лексики…

 

Но не тут-то было. Драгоценный русский мат оказался столь важен для высокого искусства, что на прошлой неделе группа известнейших российских режиссёров (отнюдь уже не маргиналов) вновь подняла вопрос и выступила за ревизию закона – за то, чтобы мат  мог быть использован в кинофильмах, если того требует художественный замысел, а ограничения коснулись бы лишь возраста зрителей, допускаемых к просмотру картины (пресловутые «18+»). Письмо на имя премьер-министра России Дмитрия Медведева подписали не кто-нибудь, а Фёдор Бондарчук, Карен Шахназаров, Сергей Мирошниченко, Олег Табаков, Владимир Хотиненко и даже Никита Михалков, подчёркивая при этом в тексте, что «нецензурная брань сама по себе является частью нематериального культурного наследия». А я-то всегда думал, что «нематериальным культурным наследием» является целый великий и могучий русский язык. И, между прочим, большой вопрос, какое место в нём занимает мат, и не подобен ли он в организме языка злокачественной раковой клетке (если мы, к примеру, изумляемся выразительности речи жителей русской глубинки, густо сдобренной матерком, то не была бы ли она ещё выразительнее, если бы эти слова-сорняки замещались ныне уже забытыми словами-ягодками).

Из дальнейших споров выяснилось, что снятие запрета на мат в кинофильмах поддерживает и ещё один киномэтр – Владимир Бортко. К слову, последний недавно выступил с законодательной инициативой заставить школьных учителей обращаться на уроках к ученикам только на «вы», что, по мнению режиссёра и депутата-коммуниста, повысит в юношах и девушках всей нашей необъятной страны чувство самоуважения… Если думать о школе, то, по-моему, большей заботой о «нематериальном культурном наследии» было бы введение в школьную программу и подробное изучение русских народных пословиц и поговорок, хотя бы собранных В.И. Далем. Там нашлось бы много чего для замены матерных выражений…

Мне всё-таки ближе позиция главы комитета по культуре ГосДумы Станислава Говорухина (кстати, намедни он был отмечен «Золотым орлом» за вклад в отечественное кино), который категорически против инициативы режиссёров-ревизионистов. Он опасается, что «если идти по предлагаемому принципу, то можно слишком далеко зайти. Сначала вернём мат в кино, в литературу, в театры, потом разрешим карикатуры на религиозные темы…».

Почему я в начале помянул войну? Никто не спорит, что есть сферы и моменты жизни (и война первее всего), где без мата трудно обойтись, но если убивают в кинофильмах всё-таки понарошку, то мат, если он там есть, звучит и имеет свой эффект наяву. Может быть, в каких-то фрагментах художественных произведений для густоты реализма и стоит допускать ненормативную лексику, «как в жизни». Но – дурное-то дело нехитрое – гадость эта просочится, «куда надо», и минуя запреты. И защищать матерщину – последнее дело, заслуживающее усилий. У мата, как у всякого зла и низа, очень велика инерция. Он так стремительно и легко проникает в речь, влипает в образ мышления человеков (особенно молодых), что никакие усилия к тому, чтобы остановить этот процесс, на мой взгляд, не будут лишними. А уж людям, обладающим хоть немного религиозно-мистической чуткостью, стоит заглянуть хотя бы в Интернет, и они найдут там массу статей, свидетельствующих о родстве или даже отождествлении мата с языком бесов. Достаточно, допустим, разок послушать аудиозапись сквернословия, изрыгающегося из уст одержимого, чтобы холодок прошёл по телу, и долгое время язык не поворачивался материться теми же выражениями. Для верующих людей мат – своего рода антимолитва, которая отчуждает от всего святого и доброго и взывает ко всему нижайше-адскому. И ограничение «18+» здесь отнюдь не разрешает всех вопросов. Во-первых, в каком-то смысле все люди – дети, а детей надо ограждать от зла. А во-вторых, что хорошего в коллективном внимании группы людей (как в кинотеатре) к злокачественным заклинаниям и причитаниям, пусть даже фрагментарным и бессмысленным, коими является любая матерщина? Не за это стоит биться, не за это…

Евгений БОГАЧКОВ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.