Сады и трущобы булгаковедения
№ 2009 / 7, 23.02.2015
Грустные мысли приходят после прочтения в 92-й книге уважаемого издания «НЛО» статьи Виолетты Гудковой под развесистым названием «Когда отшумели споры: булгаковедение последнего десятилетия».
Грустные мысли приходят после прочтения в 92-й книге уважаемого издания «НЛО» статьи Виолетты Гудковой под развесистым названием «Когда отшумели споры: булгаковедение последнего десятилетия». С чего бы это вдруг? И какие это «отшумели споры»? Последний спор отшумел в далёкие советские времена, когда спорили «физики» с «лириками».
 |
| Маргарита готовится к полёту |
Первые слова булгаковедческого обозрения г-жи Гудковой «Булгаков сегодня не остро актуален» являются неправдой. Книжные магазины заполнены книгами Михаила Булгакова, которые активно раскупаются читателями. По меньшей мере в полутора десятках крупнейших театров Москвы идут спектакли по пьесам и прозаическим произведениям Михаила Булгакова. Понятно, что успех любой инсценировки зависит от качества литературного материала. Этот материал, если будет позволено так выразиться, у Булгакова высочайшего класса и обладает огромной духовной заряженностью.
Совсем ещё недавно буквально все телезрители России и сопредельных стран не отрывались от экранов, на которых показывали телеэпопею Владимиpa Бортко «Мастер и Маргарита» с чётко обозначенными морально-этическими ориентирами и честным взглядом неангажированного художника на нашу недавнюю историю. Громоподобным событием стала премьера фильма Алексея Балабанова «Морфий» по известному рассказу Михаила Булгакова.
Приблизительно обозначив направленность доступных ей булгаковедческих работ, г-жа Гудкова принимается за их анализ с помощью различных подручных средств. Например, при рассмотрении книг Всеволода Сахарова она уделяет первостепенное внимание обложкам этих книг, подробно их описывая. Указав на ряд других недостатков в книге, г-жа Гудкова дала несколько советов доктору филологических наук В.И. Сахарову: «…вместо печатных сокрушений можно заняться делом. Первым полезным шагом могло бы стать элементарное соблюдение принятых академических норм: цитируя текст, давать сноски на источник, не перепечатывать дефектные публикации и др.». К величайшему сожалению, мы уже никогда не узнаем, а что скрывается за «др.» и каковы были ответные рекомендации Всеволода Сахарова г-же Гудковой.
Далее был упомянут ещё один доктор наук, Б.В. Соколов, с его «Булгаковской энциклопедией», и вслед за этим г-жа Гудкова вдруг заговорила о том, что «поле битвы после боя принадлежит мародёрам». Оставляя в стороне исключительную тонкость словесной комбинации, отметим, что отныне именно г-же Гудковой принадлежит приоритет введения в булгаковедение понятия «мародёр». Надо понимать, что речь должна идти о случаях фальсификации текстов уже умершего писателя, который, естественно, лишён практически возможности помешать надругательству над своим творческим и духовным наследием.
И вот наступила очередь третьего доктора филологических наук. И его не пожалела г-жа Гудкова. И… и… и… Этого менее всего можно было ожидать. Во имя неизвестной цели был подвергнут виртуальной декапитации доктор филологических наук Е.А. Яблоков. Его-то за что, представителя формальной школы наиболее чистой ветви полосатой науки литературоведение, наименее политизированного и наиболее добросовестного исследователя творчества Михаила Булгакова.
В ход идёт старый проверенный метод навешивания ярлыков: «слово филолога <…> торопливо, размашисто, небрежно до натяжек», «густая сеть цитат и известных наблюдений раздувают работу», «поток необязательных ассоциаций и малоубедительных параллелей», «очередной недодуманный пассаж».
Покончив с булгаковедами-профессорами, «простых» исследователей г-жа Гудкова скопом подводит под статью о непрофессионализме и принадлежности к организованной преступной группе паралитературоведов. В целях экономии сил и времени г-жа Гудкова прикладывает их целыми обоймами, завершаемыми многозначительным «и др.», одновременно сетуя на «окончательную сбитость ориентиров».
Странным образом вне поля внимания Гудковой оказалась научная публикация найденной рукописи заключительной главы «Белой гвардии», подготовленной в ИМЛИ им. Горького.
 |
| Гелла и Бегемот |
В то же время, на мой взгляд, было уделено слишком много места работам на религиозную тематику по роману «Мастер и Маргарита». Нелишне напомнить слова Иешуа: «…путаница эта будет продолжаться очень долгое время». У Михаила Булгакова нигде нет даже косвенных указаний на связи Иешуа со Спасителем. Автор счёл на всякий случай ввести в текст романа эпизод с появлением Иешуа в Иерусалиме. В Новом Завете рассказ о входе Иисуса Христа в град Иерусалим присутствует во всех четырёх Евангелиях. И все эти четыре евангельских эпизода никак не связаны с романными реалиями. Следует раз и навсегда принять за истину то, что Иешуа является бродячим философом и сказителем, прообразом всех живших, живущих и будущих писателей на Земле, а главная мысль автора в том, чтобы абсолютная власть (Пилат) проявила волю, чтобы понимать душу народа (Иешуа).
Всё-таки непонятно: а с каких позиций выступает в такой директивной статье г-жа Гудкова? С точек зрения, базирующихся на основах православной культуры? Нет этого. Может, по инерции, с позиций адепта теории социалистического реализма? Так, кое-какие методологические ухватки проскакивают, но и только. Или автором движет горькая обида на попрание норм литературоведческого профессионализма и строгого академизма? Но о каком профессионализме можно говорить, когда Гудкова во время оно из двух писем Булгакова состряпала третье, да и уконтропупила его в «Новом мире»; а в обстоятельной статье о повести «Собачье сердце» старательно обошла вопрос о первой публикации повести в Париже в 1969 году.
Замечательный, трогающий до глубины души призыв г-жи Гудковой к тому, чтобы в «исследовательской работе должны присутствовать как минимум новое наблюдение или неизвестный материал», она же сама сопровождает горьким признанием в том, что для неё «профессионал и дилетант, исследователь и заимствователь неразличимы», в её сознании «разнокачественность их работ» «стёрта». И, наконец, сокровенное: «Компьютер и принтер, равнодушные механические устройства, обманчиво «уравнивают» запечатлённые на листе бумаги мыслительные возможности любителя и специалиста». Кроме того, что компьютер и принтер всё-таки не механические, а электронные устройства, в остальном какая верная и свежая мысль. Становится до слёз жалко Виолетту Ивановну.
Теперь о новой книге «Михаил Булгаков», вышедшей в знаменитой серии «ЖЗЛ» и принадлежащей перу писателя Алексея Варламова. Г-жа Гудкова могла бы поправить «не перу, а компьютеру», но ведь результат на выходе всё-таки один и тот же – книга. 840 страниц и 1434 сноски, не считая постраничных примечаний – громадный труд, вызывающий уважение. Теперь о смысле этого труда, как мы его понимаем.
Помимо, разумеется, автора, в книге присутствуют весьма влиятельные регуляторы воздействия творчества Булгакова на массовое сознание из ныне действующих персон, образуя замкнутую группу единомышленников. Все они чувствуют себя свободно, дружески подмигивают друг другу, «Записки покойника» называют «Театральным романом», делают знаки, понятные только этому узкому кругу посвящённых. Главная сущность у них одна – это нелюбовь к русскому писателю Михаилу Булгакову, как бы перешедшая по наследству от всех тех, кто преследовал писателя, выслеживал и фальсифицировал его творческое наследие. Подпитывается эта нелюбовь смещением внимания читателя от творческой составляющей жизни писателя в сторону интимных обстоятельств личной жизни и политических интерпретаций его социальных и творческих связей, широким использованием «устных мемуаров» – проще говоря, сплетен, всяческих передержек и умолчаний, особенно в повествовании о последних месяцах жизни Михаила Булгакова. В то же время трудно удержаться от старческого брюзжания по поводу отсутствия в книге анализа связей творчества Булгакова с великой русской литературой.
Читателю предлагается разнообразная нарезка из мемуарных, биографических и литературоведческих работ, очень похожая на состав телевизионных документальных фильмов, только вместо «говорящих голов» в книге присутствуют развёрнутые авторские комментарии и соображения. Язык этих авторских текстов зачастую небрежен, а то и просто коряв, что не есть вина автора. Просто нынешняя финансово-экономическая политика партии и правительства, приравняшая издание книг к производству скоропортящихся продуктов, мало что уничтожила массу любимейших издательств – «Прогресс», «Худлит», «Мысль», «Русская книга» и многие-многие – заодно практически ликвидировала редакторов и корректоров как класс, поскольку денег на оплату их труда нет.
Заканчивается книга о Михаиле Булгакове отрывком из письма одной дамы к другой даме: «Похоронили мы Булгакова, было тяжко. Думалось о его таланте и его неудачной жизни». И последнее предложение авторского текста – «Более заслуженной эпитафии герою этой книги, увы, не найти…»
Не хотелось бы и нашу рецензию заканчивать на столь печальной ноте. Просто порадуемся обилию в книге политики и то ли эротики, то ли секса, хорошему творческому веселью с танцами – дамы приглашают кавалеров, «нэ будэм завыдовать», а порадуемся их системному успеху и будем ждать следующего.
Эпитафию на свою могилу Михаил Булгаков сочинил задолго до наших булгаковедов. Она совсем простая – «Дописать раньше, чем умереть».
В статье использованы иллюстрации Дмитрия Катаева к «Мастеру и Маргарите»
Игорь ВЛАДИМИРОВ
Добавить комментарий