Московское хамство

№ 2009 / 13, 23.02.2015

Всю ны­неш­нюю зи­му моск­ви­чи слу­ша­ли бо­д­рые ра­пор­ты о том, как ус­пеш­но в на­шей сто­ли­це стар­то­ва­ла рас­счи­тан­ная на во­семь лет про­грам­ма по ка­пи­таль­но­му ре­мон­ту жи­лых до­мов, по­ст­ро­ен­ных до 1991 го­да. Но кра­си­вые от­чё­ты ру­ко­во­ди­те­лей ком­плек­са го­род­ско­го хо­зяй­ст­ва, как вы­яс­ни­лось, не сов­па­ли с вы­во­да­ми Кон­троль­но-счёт­ной па­ла­ты.

Всю нынешнюю зиму москвичи слушали бодрые рапорты о том, как успешно в нашей столице стартовала рассчитанная на восемь лет программа по капитальному ремонту жилых домов, построенных до 1991 года. Но красивые отчёты руководителей комплекса городского хозяйства, как выяснилось, не совпали с выводами Контрольно-счётной палаты. Эксперты пришли совсем к другому выводу: широко разрекламированная программа оказалась на грани срыва.

Рис. Василия Дубова

Впрочем, иначе и быть не могло. Ибо в самом начале люди, руководящие комплексом городского хозяйства, приняли целый ряд серьёзных неверных управленческих решений. Они ввязались в бой без какой-либо подготовки.

Во-первых, никто не просчитал масштабы работ и соответственно не продумал вопрос о том, кто или какие структуры в состоянии осуществить руководство новой масштабной и финансовоёмкой программой. Что-то поручили префектурам, что-то окружным дирекциям единого заказчика, а общий контроль возложили на городской департамент жилищно-коммунального хозяйства, который и без того перегружен всевозможными срочными делами.

Во-вторых, московское правительство не могло определиться с концепцией нового проекта. Сначала прозвучала информация о том, что в тех домах, которые попали в программу, якобы произведут полный капремонт. Но затем власти сделали уточнение: капремонт будет выборочным. Как говорят в Одессе, почувствуйте разницу. Ну а потом началась свистопляска. Ремонтные работы вроде бы уже и начались, но заказчики продолжали вносить добавления, говорить о необходимости утепления фасадов, смены электросчётчиков, установки приборов учёта воды и т.д. Спрашивается, почему нельзя было изначально сформировать чёткую и ясную программу? Почему потребовалось правила игры менять чуть ли не каждый месяц?

В-третьих, организаторы нового проекта даже не выяснили, есть ли в Москве необходимое количество профессиональных компаний, способных качественно справиться с огромным объёмом ремонтных работ.

Последствия такого бездумного подхода к масштабной городской программе не замедлили сказаться. Москвичи столкнулись с театром абсурда. Во многих домах капремонт осуществляли какие-то шабашники из пяти-семи гастарбайтеров низкой квалификации. Денег, похоже, тоже никто не считал. Сколько было случаев, когда в одном доме в течение одного квартала дважды меняли газовые трубы и электросчётчики, но ничего так и не сделали по энергохозяйству и обустройству лестничных площадок.

Обращаться же куда-либо было бесполезно. Городская бюрократия крайними сделала районные управы и бывшие ЖЭКи, отлучённые от проведения тендеров и процедур заключения договоров с подрядчиками.

ЖЭКи, по сути, остались без каких-либо рычагов влияния на ход капремонта. Но почему-то именно они должны были выслушивать и решать все обращения москвичей.

Увы, все другие структуры, входящие в комплекс городского хозяйства и причастные к программе капремонта, продемонстрировали как минимум свою некомпетентность, которую попытались прикрыть грубым хамством.

Сколько бабушек в минувшем году от капремонта и хамства московских чиновников пережили страшные стрессы. Но кого это волновало.

Чиновники чихать хотели и на бабушек, и на дедушек, и на прессу. Сошлюсь на личный пример. Я на протяжении нескольких месяцев в качестве главного редактора газеты пытался связаться, чтобы получить разъяснения, с главой управы «Царицыно» О.Малининым, префектом Южного административного округа Ю.Булановым и его заместителями Л.Мартьяновой, В.Щербаковым и И.Беспаловой, руководителем Мосжилинспекции В.Объедковым, начальником недавно созданного департамента по капремонту А.Кескиновым и наконец с первым заместителем московского мэра П.Бирюковым. Бесполезно. Наши вельможи окружили себя сверхпреданными секретарями, которые ревностно оберегают своих шефов от москвичей.

При этом как виртуозно все эти секретари научились хамить. Помню, позвонил я в приёмную к руководителю аппарата префектуры Южного административного округа. Безымянная секретарша сначала устроила мне форменный допрос, действительно ли я работаю в газете, затем заявила, что она тщательно перепроверит мои телефоны и лишь потом решит, надо ли меня соединять с её начальницей. Решение, разумеется, оказалось не в мою пользу. Вот такие нынче нравы царят в наших префектурах.

Ещё изящней поступила секретарша Кескинова. Отказавшись соединять со своим шефом, она предложила мне взять на себя миссию кадрового агентства и подыскать ей напарницу. (Интересно, готов ли был Кескинов оплатить услуги кадрового агентства.)

Все секретарши больших московских начальников убеждены, что газетчики должны общаться с их руководством исключительно через письменные запросы. Можно, конечно, и так общаться. Только какой от этого прок? Начальники нынче не боятся подписывать откровенную ложь. Причём в мастерстве лгать, по-моему, всех превзошли руководители Мосжилинспекции. Они без зазрения совести подписывают ответы о том, как, якобы не жалея сил, продолжают капитально ремонтировать дома москвичей фирмы, с которыми двумя месяцами ранее официально были расторгнуты все контракты. Видимо, заместители г-на Объедкова по совместительству работают волшебниками.

Да, над Объедковым есть свой начальник. Это первый заместитель московского мэра Бирюков. Но Пётр Павлович, похоже, даже не догадывается, что творится в его аппарате. А зря. Ему бы не мешало послушать речи своих сотрудников, хотя бы г-на Ступакова. Сергей Борисович искренне не понимает, в чём вина, к примеру, Мосжилинспекции. «Мы же не можем работать и отвечать в режиме он-лайн», – считает московский чиновник. Я решил поинтересоваться у непосредственного начальника Сергея Борисовича, действительно ли сотрудники аппарата Бирюкова не могут в установленные законом сроки реагировать на обращения москвичей. Но мне это не удалось. В приёмной Бирюкова мне долго, причём в категорической форме отказывались дать даже номер телефона начальника управления координации деятельности комплекса городского хозяйства Н.Трифонова. Но потом, видимо устав от моих настойчивых требований, продиктовали номер, который постоянно включён на факс.

Кстати, позже мне вроде бы повезло: я получил от Трифонова на его фирменном бланке какую-то отписку. На бланке обнаружил телефон подписанта и перезвонил по нему. Но вновь попал на секретаршу г-на Бирюкова, которая грубо попросила меня более по набранному номеру не звонить. Что ещё? В конце отписки Трифонова я нашёл фамилию исполнителя документа – всё того же Ступакова, не умеющего работать в режиме он-лайн. Я не поленился, набрал указанный номер. Но, как выяснилось, приведённый номер принадлежит не Ступакову, а его подчинённым. И тут надувательство.

Получается, что наши чиновники врут в большом и в малом. И как им после этого можно верить?

Вя­че­слав ОГ­РЫЗ­КО