БАБУШКА С МОЛОТКОМ

№ 2015 / 12, 23.02.2015

Необходимо признать, что книгоиздание в России либерально ориентированно. Это бизнес, ничего личного. Сначала вручение той или иной премии даёт толчок тексту, затем автоматически вырастает тираж и, как следствие, увеличивается спрос. Откровенно слабые тексты до финала премий в большинстве своём не доходят, но кто сказал, что среди либеральной общественности нет талантливых писателей?

 

Возьмём, к примеру, Людмилу Улицкую. Можно по-разному относиться к её произведениям, но отрицать её талант нельзя. В 2000-м году я познакомился с творчеством этой писательницы. В «Новом мире» вышел роман «Путешествие в седьмую сторону света», который через год будет всем известен, как «Казус Кукоцкого». Толковый, внятный роман. С художественной точки зрения вообще никаких претензий. Успех его объясним тем, что на излёте постмодернизма с читателем, наконец, заговорили на равных. Ну, да, ненавидит автор свою страну, издевается над её прошлым, собирательный образ народа – бывший милиционер, который по праздникам режет заточкой несознательных граждан; да, Кукоцкие – символ вырождения русского человека, старший Кукоцкий – алкоголик, дочь его – потаскуха, жена доведена до сумасшествия. Но кого это может удивить, ещё и в начале «нулевых»? Никого не забыли? Ах, да, многострадальный еврейский народ, персонифицированный в образе Ильи Гольдберга. Сей персонаж несколько раз сидел, боролся с режимом и, наконец, победил, уехав в США. Кажется, ничего не упустили. Скажем прямо: такой роман не мог не взять премию «Русский Букер». Тема несчастного народа, на шее которого сидит русский Иван, будет продолжена в романе «Искренне ваш, Шурик». И надо сказать, это пестование еврейской темы служит автору дурную службу. Улицкая с упоением вещает, что евреи в Советском Союзе сидели в ГУЛАГе, писали в стол, подвергались нападкам, но ни слова не говорит о тех евреях, которые сражались в Великой Отечественной войне, строили заводы, вспахивали целину, поднимали экономику. В конечном итоге, не в евреях и не в русских дело. Столкновение наций лишь инструмент для Улицкой. Молоток в руках бабушки, которым она забивает в страну гвозди стыда за своё прошлое. Не нарезвились в 90-е, всё мало.

Людмиле Евгеньевне стыдно за наш гимн, за советское время, за имперские потуги варваров. Но уезжать из страны она не собирается. «Мы живём в России, и Россия – моя единственная культура», – говорит она в одном интервью. «Я русский писатель еврейского происхождения и христианского воспитания», – добавляет она о себе. Прекрасные слова! Но как писатель христианского воспитания может подписывать письмо в защиту PussyRiot? Что-то здесь не сходится.

В одном из своих эссе «Европа, прощай!» Улицкая предельно откровенно объясняет, за что она не любит свою страну, за что ей стыдно перед просвещённой Европой. После выхода этого эссе поднялся шквал негодования. Началась травля писательницы. Последовало множество ответных писем, опровержений. Но ведь ради этого, наверное, всё и затевалось? В погоне за гонимостью (извиняюсь за тавтологию) все средства хороши, но ничего нового изобретать не нужно. У российского общества достаточно болевых точек, на которые надо лишь вовремя надавить. Но ещё лучше – забить гвоздь. А ореол гонимого писателя в условиях рыночной экономики самым благотворным образом работает на тираж.

Очень не хочется встраивать свой голос в общую травлю, я просто пытаюсь разобраться, как так вышло, что талантливые люди используют свой талант во зло своей стране, культуре, народу? Может, не видят России во всей её необъятности? Не чувствуют связи с её организмом, с этой огромной, холодной и такой родной территорией? Швыряют её от Европы к Азии, и никак не могут поверить, что у 1/6 части суши может быть своя судьба, свой путь и своя история. Не европейская, не азиатская – своя. А земля, напитанная потом и кровью предыдущих поколений, досталась им не в виде бонуса, но как дар, который необходимо беречь; потому что в один прекрасный день их дети и внуки спросят: отчего мы здесь чужие? что вы сделали не так в своё время? Дай им Бог, чтобы у них был ответ.

Это, конечно, лирика, которой так не хватает нашим талантливым писателям, косящим взгляд в сторону Европы. И разговоры об особом русском пути ведутся уже не одно столетие. Но сам путь от этого короче не стал. А вопрос, по сути дела, простой: какая цивилизационная матрица тебе ближе? И если ответ на этот вопрос вступает в противоречие с твоим народом, то дальнейший выбор уже касается категории порядочности: принять волю большинства или пытаться перекроить это большинство по своим лекалам. Наша либеральная общественность очень любит цитировать фразу, приписываемую Вольтеру: «Я не согласен ни с одним словом, которое вы говорите, но готов умереть за ваше право это говорить». Не верьте, ребята, не готовы они ни за что умирать. Если бы были готовы – не обвиняли бы всех не согласных с их убеждениями в невежестве, дурости и азиатчине.

Отдельно стоит остановиться на книге «Зелёный шатёр». Убеждён, что это центральное произведение из всего написанного Людмилой Улицкой. Ошибаются те, кто считают этот текст вторичным по отношению к Рыбакову. И в «Детях Арбата», и в романе Улицкой даётся искажённая картина эпохи, напитанная отвращением ко всему советскому, но Улицкой удаётся большее – она притягивает ту эпоху к современности, настраивает читательское зрение в строгом фокусе собственных оценок. И – самое главное – герои в её романе не выглядят несчастными. Они одухотворены собственной борьбой с государством. Не случайно роман открывается сценой похорон Сталина, во время которых в давке гибнет множество людей. Акцент на гибели, на давке. И это даёт оправдание всей борьбе за свободу. Понятие свободы в тексте не раскрыто, но это уже нюансы для искушённого читателя. Таких не много.

Книга по мере чтения вызывает тягостное, удручающее впечатление. Картина мира, описываемая Улицкой, вступает в противоречие с реальной историей, и это передёргивание поднимает в душе волну раздражения. Становится физически неприятно, хочется избавиться от книги, чтобы её никогда больше не было в твоём доме. И эта внутренняя нечистоплотность текста прорывается в неоправданном мате, бесконечных соитиях героев к месту и не к месту.

Роман заканчивается смертью Бродского. Так автор подводит черту, обозначая конец эпохи. Никакой жалости. Никаких сомнений. Страна уже развалена, герои живут в США. Никакой тоски о потерянной Родине.

Улицкая жила в другой стране, в которой только сажали, расстреливали, лечили в психушке, доносили, предавали… Вирус ненависти ко всему советскому так глубоко проник в сознание автора, что выхода нет.

Улицкая и сейчас живёт в другой стране. В придуманной. Никогда не существовавшей. Рухнул Советский Союз, но вирус ненависти никуда не делся. Его ведь только любовью можно победить, а откуда ей взяться? Не любит Улицкая нашу северную природу, морозную и открытую русскую душу. Вроде и на одном языке говорим, а не понимаем друг друга. Глянешь на неё – божий одуванчик. Тихая интеллигентная улыбка, неловкие аккуратные жесты, спокойная речь. И только в глубине глаз прорывается этот вирус. Дай ему волю – всех захлестнёт. Так и хочется сказать: «Не держите его в себе, Людмила Евгеньевна, выпускайте наружу. Мы уж как-нибудь разберёмся, не впервой. Замёрзнет эта дрянь в нашем воздухе». Не выпускает. Держит. Улыбается. Плотнее сжимает молоток.

Господь ей судья.

Дмитрий ФИЛИППОВ,
г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.