Бессилие всемогущих

№ 2010 / 5, 23.02.2015

Не­дав­но мос­ков­ским шко­лам пред­ло­жи­ли са­мо­сто­я­тель­но и до­б­ро­воль­но от­ка­зать­ся от ча­с­ти ра­бо­чих ста­вок, по­ло­жен­ных по штат­но­му рас­пи­са­нию. По­доб­ную ви­ви­сек­цию нас уже за­ста­ви­ли сде­лать год на­зад.

Недавно московским школам предложили самостоятельно и добровольно отказаться от части рабочих ставок, положенных по штатному расписанию. Подобную вивисекцию нас уже заставили сделать год назад. Видимо, кому-то понравилось. Ещё бы! Школы никто не урезает! Они сами… Этакая унтер-офицерская вдова, которая сама себя высекла. Зарплату пообещали НЕ увеличивать минимум два года. Продолжающийся переход на новую систему оплаты радует только чиновников, составляющих победные реляции.


От чиновничьего волюнтаризма и непрекращающихся проверок школы трясёт как от свиного гриппа. Странно как-то начался этот год, заявленный как «Год учителя».


Может, мы что-то не поняли? Может, в названии года слово какое-то пропущено? Например, «истребления» или «искоренения»?


А тут ещё Первый канал со своим фильмом. И назвали-то как! Прямо как Гайдар: «Школа»! (Я про Аркадия Гайдара, писателя.)





Фильм, собственно, так себе, да и не про школу он вовсе, фильм – про подростков. Этакий мир глазами вчерашнего ребёнка, измученного гормональными выбросами переходного возраста. Неукротимое стремление доказать свою «взрослость» любыми средствами: алкоголь, сигарета, хамство. (Они бы так себя и вели, да кто же им позволит?) Реальность искажена собственными фантазиями, и вот уже подросток сам не понимает, где действительность, а где вымысел.


Именно так вам и опишет школу подросток лет тринадцати-четырнадцати, если почувствует себя с вами свободно, как с незнакомым сверстником. «Учителя – козлы (козы) и тупицы, а мы – крутые, умные, талантливые, у нас и секс, и кайф, а на уроках мы творим что хотим». Будет хвастаться своей мнимой «крутостью», врать, путаясь и противореча сам себе, по необходимости сдабривая враньё реальными зарисовками из школьной жизни.


Впрочем, что ещё могла снять девочка-режиссёр, в школе практически не учившаяся и судящая о ней по подобным рассказам да интернетовским блогам этих самых подростков?!


Похоже это на школу глазами взрослых? Весьма отдалённо. В принципе, не показано ничего такого, чего не могло бы произойти в школе, но вот так, в таких масштабах – это вряд ли. Вроде как претензия на достоверность, стиль документальности, а детское враньё так и прёт из всех щелей. Мне, как учителю, четверть века простоявшему у доски, фильм смотреть не хочется – неинтересно. А подросткам?


Прежде чем взяться за эту статью, я провёл анонимное анкетирование у моих десятиклассников. Результат: 50% не видели ни одной серии, из тех, кто видел, только один написал, что фильм – копия школы, остальные считают, что всё преувеличено, 21% оценил – «интересно», 29% – «ничего», 50% – «отстой», 16% – будет смотреть дальше, 21% – как получится, 63% – посмотрят что-нибудь другое.


Получается, что фильм неинтересен не только взрослым, но и подросткам. На него и внимания бы никто не обратил, если бы не выступление главы Департамента образования, предложившей запретить его показ. Для производителей фильма это была манна небесная. Появилась возможность превратить неудачный сериал в скандальный. Вот тут всё и началось!


Впрочем, если всё-таки фильм смотреть, можно увидеть и отблески реальных животрепещущих проблем, мучающих сегодня школу, о которых, судя по всему, авторам фильма попросту неизвестно.


Директор школы в фильме постоянно говорит резко, безапелляционно, в тональности, срывающейся на крик. А вот почему он так себя ведёт, из фильма понять невозможно. Поверьте, кричит на детей лишь плохой учитель. Хороший говорит тихо. Кричат обычно от бессилия.


Как же так? Какое бессилие? Кто самая важная персона в школе? В 99 случаев из 100 ответ однозначный – директор! У него в руках три главных рычага власти: учащиеся, учителя и финансы. Он может всё.


Чего же ждёт эта VIP-персона? Неужели он не может стукнуть кулаком по столу и навести порядок? Выгнать парочку зарвавшихся хамов, поставить остальных на место?


Нет, не может. Ученика нельзя выгнать из школы НИ ЗА ЧТО!





Даже если ученик не учится совершенно, прогуливает три четверти уроков, делает в диктанте 40–50 ошибок и не знает таблицы умножения, его нельзя не то что оставить на второй год, но даже поставить двойку за четверть. Нет, официально никто этого не запрещает. Но на практике… В ноябре, впервые за много лет, наша школа по итогам первого триместра рискнула – подала в округ сведенья о двоих неуспевающих. В результате школу посетило с десяток проверяющих, успешно потрепавших нервы учителям, посмевшим поставить эти двойки, завучу и директору; были написаны кучи объяснительных, опрошены сами неуспевающие, их одноклассники. Думаю, по итогам второго триместра двоек уже не будет. Зачем связываться?!


Два года назад в нашей школе учитель труда был вынужден силой вывести расшалившегося шестиклассника из мастерской. Привыкший к вседозволенности дома, мальчишка не давал вести урок, толкал одноклассников, что в столярной мастерской с верстаками, когда у детей в руках стамески, пилы и молотки, опасно для жизни. Замечания учителя он попросту игнорировал, словно жужжание назойливой мухи, покинуть класс не желал. Учитель буквально за шкирку выволок шалуна в коридор.


Последствия? Заявление мамаши в милицию об избиении учителем её ребёнка. Шесть месяцев нервотрёпки, проверок, объяснительных и пр. Хорошо, что удалось доказать, что справка о синяках и сотрясении мозга была липой, что ребёнку не было нанесено никакого вреда, что действия учителя были вызваны необходимостью, и учителя отстояли.


Несколько лет назад директор московской школы с грузинской фамилией, москвич Бог знает в каком поколении, сделал замечание своему ученику-десятикласснику по поводу его поведения. В ответ услышал: «Понаехали тут чернож…». Директор дал ему пощёчину, именно пощёчину, как ответ на оскорбление. Еле-еле отстояли этого директора силами всего округа во главе с начальником.


Учитель труда теперь на уроках инструмент не выдаёт, в основном изучает с детьми учебник. Как теперь ведёт себя с хамами этот директор, я не знаю.


В сериале «Школа» мелькают учителя химии, которых на уроке просто не слушают, учитель – сам по себе, дети – сами по себе. Бывает такое. Не часто, но случается. Если уж говорить откровенно, на любом уроке всегда часть детей учителя не слушают. Но они обычно хотя бы изображают внимание. Если же подавляющее большинство «не видит в упор» учителя, значит, это не учитель. Ну, не дано ему, не умеет. По-хорошему, ему нужно искать другую работу, а если он сам этого не понимает, то директор должен его уволить.


Поверьте, способность успешно работать с детьми невозможно получить в вузе или на курсах усовершенствования. Она или есть, и тогда из человека может получиться учитель, либо её нет, и тогда получается позорище. Но главная беда заключается в том, что директор не может от такого учителя избавиться. Понятия «профессиональная непригодность» не существует. В обществе подспудно сохраняется уверенность, что учить детей – удел неудачников, ни к чему дельному не способных. И это ясно отражает КЗОТ. Есть только три случая, когда учителя можно уволить: нетрезвое состояние, прогул и рукоприкладство. В школе, где 90% женщины, такие случаи, согласитесь, редкость.


Директор всё видит, но сделать ничего не может.


А что же финансы? Они-то в руках директора?


И при старой, и при новой системах оплаты финансами директор распоряжается весьма условно. Сколько и кому можно заплатить, решает не директор, а бухгалтер, директору ни в коей мере не подчинённый. Даже там, где вроде бы финансовая самостоятельность. Что ни делай, бухгалтер стоит насмерть, т.к. если пропустит он, всё равно запретит его начальник, а его самого взгреют вплоть до увольнения. Директор не имеет права реально материально оценивать деятельность подчинённого. Это делает инструкция, составленная чиновником. И если чиновникам их начальники велят сокращать траты, делается это за счёт школ, которым предлагают добровольно отказаться от части рабочих ставок, положенных по штатному расписанию, «оптимизировать» его. Зато число бюрократических структур продолжает расти.


Вот и кричит наш киношный директор от бессилия. Вот вам и VIP–«очень важная персона».


Вообще-то, в английском языке звучание слова «важный» (important) почти не отличается от звучания слова «бессильный» (impotent). Разница только в ударении: импОтент – Импотент. А так никакой разницы. Кажется, в случае директора российской школы этот филологический нюанс и вовсе не имеет значения. Даже в Год учителя.

Василий ВАШКОВ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.