Любовная лодка разбилась о быт

№ 2010 / 7, 23.02.2015

В ка­че­ст­ве ли­те­ра­тур­ной ос­но­вы для это­го спек­так­ля взят от­но­си­тель­но со­вре­мен­ный текст Жа­на Ануя, в свою оче­редь опи­ра­ю­щий­ся на тра­ге­дию Лу­ция Ан­нея Се­не­ки. И ес­ли у Се­не­ки Ме­дея изо­б­ра­же­на не­ис­то­вой зло­дей­кой

Луций Анней Сенека – Жан Ануй. Медея. Московский Театр Юного Зрителя. Режиссёр-постановщик Кама Гинкас.

В качестве литературной основы для этого спектакля взят относительно современный текст Жана Ануя, в свою очередь опирающийся на трагедию Луция Аннея Сенеки. И если у Сенеки Медея изображена неистовой злодейкой, противопоставившей себя всему миру, то у французского драматурга конфликт ещё более заострён: Медея как представительница необузданной, стихийной природной силы противопоставляется буржуазной, обывательской позиции своего остепенившегося и стремящегося к покою и благополучию мужа Ясона, а также его будущего нового тестя, законника-администратора Креонта.

Наконец, в постановке К.Гинкаса острота ещё усилена: текст Ануя в патетические моменты дополняется стихотворными строками Сенеки и даже Иосифа Бродского. Содержание поэмы «Портрет трагедии» как будто буквально иллюстрирует эволюцию трагедии от античной классики до сегодняшней постановки К.Гинкаса:

Раньше, подруга, ты обладала силой. Ты приходила в полночь, махала ксивой, цитировала Расина, была красивой. Теперь лицо твоё – помесь тупика с перспективой.

Действие спектакля Московского ТЮЗа происходит в огромной кухне коммунальной квартиры, со стенами из голубого кафеля (художник Сергей Бархин).

На кухне есть пригорок, на котором расположены старая театральная газовая плита и разделочная доска с курицей. А кран, похоже, течёт, и образовался небольшой водоём, углубляющийся к авансцене так, что в конце спектакля в нём даже тонет ставшая ненужной двойная детская коляска.

На кухне, пригорюнившись, сидит Медея (Е.Карпушина, удивившая диапазоном своего голоса – от едва слышного до очень низкого и громкого) со своей кормилицей. Кормилица бедна, в телогрейке. Медея тоже, видно, в нужде. По всей кухне стоят использованные винные бутылки – похоже, здесь привыкли заливать проблемы хмельным зельем.

Медея – женщина колхидского происхождения – чужая в этом городе.

В молодости принц – Ясон (Игорь Гордин) – был направлен отцом в командировку за золотым руном (среди подчинённых Ясона был даже Геракл – будущий герой из героев!), в случае достижения цели ему было обещано некое небольшое царство. Добыть золотое руно помогла колхидская принцесса Медея. Потом уплыла за принцем на Запад, а это не так-то просто, и чтобы вырваться в «цивилизованный» мир, ей пришлось убить брата, предать отца.

Вообще, режиссёр не скрывает, что симпатии его на стороне Медеи, которая «за свободу», в отличие от бюрократа Креонта и омещанившегося Ясона. Таким образом, вроде бы К.Гинкас переворачивает наизнанку идею Ж.Ануя, который, наоборот, в пьесе, написанной вскоре после кровопролитной Второй мировой войны, пытался заставить публику задуматься, что привлекательнее: дикая воинственность и необузданные страсти или стремление цивилизованно обустроить жизнь…

Ильдар САФУАНОВ