Поколение хамов

№ 2010 / 14, 23.02.2015

Не везёт Иркутску в последнее время – всё чаще случаются у нас события, не укладывающиеся в рамки здравого смысла. Здесь и техногенные катастрофы, и социальные катаклизмы

Не везёт Иркутску в последнее время – всё чаще случаются у нас события, не укладывающиеся в рамки здравого смысла. Здесь и техногенные катастрофы, и социальные катаклизмы, и поразительные по своей жестокости деяния отдельных людей, и ледяное равнодушие окружающих.

Несколько месяцев назад показали по центральным каналам сюжет про то, как два юнца убили своего односельчанина – ветерана войны, орденоносца – только за то, что он не дал им денег на водку. Восьмидесятилетнего старика забили до смерти, превратив его голову в кровавое месиво, а потом выгребли из дома всё ценное, не исключая и боевых наград, после чего преспокойно отправились за пойлом в ближайший магазин.

Мы изумились этой бесчеловечности, этой эмоциональной тупости, этому беспричинному зверству. Подумали – ну это там, в сельской глубинке. Нынешняя российская глубинка – это нечто неописуемое, жуткое, иррациональное. Если бы Данте Алигьери довелось её увидеть, то к девяти кругам Ада добавился бы десятый – наш, российский вариант, ни на что не похожий и совсем уж безобразный.

Но мы, городские жители – уж мы-то хорошие! Мы не садисты, не изверги, не психопаты. Мы не убиваем стариков и детей, среди нормальных людей это совершенно невозможно (успели уже забыть детоубийцу и душителя старух – некоего Кулика (дипломированного врача!), наводившего ужас на иркутян в 80-е годы прошлого века).

Так мы тешили себя, успокаивали совесть.

И вдруг – очередное происшествие. Да какое! В городе Шелехово (а это, фактически, пригород Иркутска – между ними по автостраде всего 14 километров, можно домчаться за 10 минут, если, конечно, в кювет не кувыркнёшься), так вот, в этом самом Шелехово произошёл грандиозный скандал. Вдруг выяснилось: на протяжении трёх месяцев ученики избивали свою учительницу! Натурально били её, пинали, катали по полу. Учительнице – 73 года. Она всю жизнь отдала школе, детям.

И вот – получила такую благодарность на старости лет.

Обычные ученики! Приличная школа. Прямо на уроках! Ставят учительнице синяк под глаз! Пинают её с разбега и сбивают с ног! Заматывают в волейбольную сетку и катают по полу беспомощного человека.

Какой Достоевский придумает такое?

Таких сюжетов ещё не было в русской литературе. Жизнь, как всегда, превосходит всякое воображение.

Но избиения учительницы – это ещё не самое плохое в этом деле!

Никто пальцем не пошевелил, чтобы остановить эту гнусность – не исключая и так называемый педагогический коллектив школы. Уж я не говорю об учениках школы, среди которых не встрепенулось ни одно сердце, не вспыхнуло благородное негодование. А ведь завтра они войдут в студенческие аудитории, а послезавтра, быть может, сами станут учителями, врачами или милиционерами.

Ученики старших классов не только избивали 73-летнюю учительницу физкультуры, но преспокойно снимали избиения на камеру и затем размещали эту съёмку в Интернете – на потеху всем интересующимся, а себе – во славу! Они гордились этим, хвастались перед одноклассниками и знакомыми, считали себя героями!

Съёмку издевательств ученики выкладывали в Интернете

Спросим себя: возможно ли было такое в 19-м веке? Мальчики Достоевского из «Братьев Карамазовых», крестьянские дети Тургенева из «Бежина луга», наконец, «Юнкера» Куприна… Можно ли представить себе, чтобы кто-то из них осмелился поднять руку на своего учителя? И ответим уверенно: нет, этого не может быть никогда, ни при каких условиях. «Те» дети и юноши – были совсем другими. Они спорили, опровергали, метались и мечтали о будущем – многое можно поставить им на вид с высоты нашего времени. Кроме одного: они не были жестокими и бессердечными, они не способны были переступить ту грань, после которой человек перестаёт быть человеком.

Чего же стоит тогда весь наш прогресс?

Но зададимся теперь другим вопросом: а что же родители? Как они оценивают действия своих отпрысков? И здесь нас ожидает ещё одно разочарование. Никто из них даже не подумал извиниться за деяния своих чад, а родители одного ученика подумали-подумали, да и подали встречный иск на ту самую учительницу, которую избивал их сын, дескать, это учительница била их сына, а он, бедный, не знал, куда от неё деться!

Вот такая круговая порука. Дети – уроды. Родители – адепты уродства. И педагоги, которые заботятся лишь о своей репутации, выгораживают школу и берегут честь мундира. В нескольких интервью, которые удалось у них вырвать, все они с неохотой соглашаются, что да, случилась такая неприятность, что это не есть хорошо, но и не надо делать из этого трагедии, всё здесь сложно и запутанно, нужно разобраться, что же там было на самом деле, да следует понять и учеников, нужно принять во внимание низкую зарплату и кадровую нехватку, и проч. и проч. – в том же духе. При этом они как бы не понимают – что же на самом деле произошло! До них не доходит – что это они главные виновники всего случившегося!

То есть понятно, что ученики совершили преступление и должны за него ответить по всей строгости закона – тут всё ясно. Так же ясно и то, что родители учеников также должны быть наказаны. Но ведь преступление совершалось на территории школы, и преступники не только ни от кого не прятались, но ещё и афишировали свои действия, цинично бравировали этим.

Педагоги не могли не видеть очевидного – зарвавшихся, охамевших учеников. Не могли не видеть синяков на лице у своего коллеги, подавленного состояния, глубочайшей депрессии. Конечно, они видели – и ничего не предприняли.

И это уже не простое равнодушие. Это – должностное преступление, сродни тому, что в УК классифицируется как преступное «невмешательство» и «неоказание помощи лицу, оказавшемуся в беспомощном положении». Я уже не говорю об этике, о взаимовыручке, о педагогической солидарности – этого не было и в помине, так что смешно и говорить об этом.

А между тем, этого случая не произошло бы, если бы инцидент был задушен в самом начале. И таковы почти все преступления, все гнусности, какие только были на земле, у всех народов.

Не буду далеко ходить за примерами. Приведу случай из собственной практики. В последний год в подъезде моего 10-этажного дома стала регулярно собираться молодёжь – по 5, по 10 и даже по 15 человек разом. До позднего вечера стоят на площадках, гогочут, пьют пиво и вино, курят, плюют на пол, бросают непогашенные окурки. Утром выйдешь в подъезд –лестничная площадка вся заплёвана, стоят бутылки, мусорная корзина сожжена, а окна – распахнуты или выбиты. Стал ломаться лифт, посыпались плафоны и стали (прошу прощенья) появляться испражнения в самых неподходящих для этого местах.

Короче говоря, молодёжь обнаглела. Но не это меня удивило – молодёжи оно как бы и положено наглеть в известный период своего развития. Но меня восхитило олимпийское спокойствие обитателей нашего подъезда!

Пришлось мне в лучших традициях русской литературы написать воззвание к жителям подъезда и развесить его там и сям. Я обратился ко всем жильцам, призвал их не быть равнодушными, не проходить мимо великовозрастных лоботрясов, гнать хулиганов из подъезда и, если надо, звонить в милицию.

Между прочим, когда я пришёл к участковому милиционеру посоветоваться относительно возникшей проблемы, пока ещё не случилось беды, тот даже не стал со мной разговаривать – ему всё это показалось мелко и недостойно для обсуждения. А проблема вовсе не была ничтожной. Через день после моего похода к участковому в подъезде произошла драка, а правильнее сказать – нападение на одного из жильцов. Четверо молодых людей изрядно приняли на грудь и стояли возле лифта на первом этаже. В половине третьего ночи возвращался домой с дежурства спецназовец, живущий на 6-м этаже (а был он в гражданской одежде). И этот спецназовец (крепкий такой хлопец с железным рукопожатием и немигающим взглядом голубых глаз) – сделал замечание четверым парням, каждый из которых был на голову выше его.

Спецназовец рассказал мне в ту же ночь, что на него, когда он уже входил в лифт, бросились эти парни. Он их, конечно, разбросал как щенков, кому-то разбил сопатку, кого головой об стенку хряпнул – в общем, успокоил, как мог. Все разошлись по домам, в подъезде надолго стало тихо и спокойно.

Сам я ни разу не бил непрошеных гостей нашего подъезда – как-то обходился человеческими словами. Но уж зато я ни разу не прошёл мимо подростков.

Поэтому я и недоумеваю теперь: что же помешало педагогам шелеховской школы № 1 остановить издевательства учеников над престарелой учительницей? Если они в самом деле не замечали происходящего (во что я не могу поверить) – тогда все они профнепригодны и их нужно гнать из школы поганой метлой. А если знали да молчали – так это ещё хуже.

Но я бы задал вопрос шире: а что нам всем мешает схватить за руку хулигана? Почему мы все так спокойно взираем на то, как на улице четверо избивают одного? Или как тащат за руку ребёнка в подворотню, а тот упирается и орёт благим матом? Даже если это и родитель ребёнка – кто дал ему право издеваться над маленьким человеком? Случайна ли та волна жестокости и насилия в отношении детей, о которой теперь заговорили вслух и даже назначили уполномоченного при президенте?

А когда у соседей случается скандал с мордобоем – кто вмешается? Да почти никто. Дело прекратится само собой – кончится или синяками, или тяжкими телесными повреждениями, или искалеченным трупом. И тогда все будут довольны. Кто-то пойдёт в тюрьму, кого-то увезут в больницу, а кого-то и на кладбище. И жизнь пойдёт дальше.

Мы всё требуем у кого-то: дайте нам это, обеспечьте нам то и сё, защитите нас, создайте нам условия для труда и отдыха. Всё это законные требования – я не спорю. Но почему-то мы ничего не требуем от самих себя. Такое мышление есть пережиток казарменного социализма, когда личная инициатива душилась в зародыше, зато государство должно было решать буквально всё. Но вот уже нет того намордника, сброшена стягивающая узда – а мы всё те же – безынициативные, робкие, словно живущие одним днём. Нам не приходит в голову, что сделать замечание шумящей молодёжи в подъезде – это себе же во благо. Не нужно ждать милиции – она приедет уже за трупом (возможно, за вашим трупом). Но чтобы не было трупа и гроба на колёсиках – не поленитесь, накиньте курточку на плечи, выйдите в коридор и вежливо поинтересуйтесь у честной компании, а что, дескать, тут за собрание? О чём речь? При этом можно пошутить и обязательно нужно спокойно выслушать ответ. Не надо при этом с ходу грозиться и ругаться – нужно вежливо попросить молодых людей долго «тут» не сидеть и не шуметь. «Пятнадцать минут вам хватит?» – «Хватит!» – «Вот и славно».

Уверяю вас, что в 90% случаев инцидент будет исчерпан, ниточка прервётся, и где-то там, через полгода или через несколько лет – кто-нибудь останется жив и здоров, а кто-то не сядет в тюрьму, кому-то не придётся носить передачи в местное СИЗО.

Это даже удивительно – как мало нужно усилий для того, чтобы предотвратить большую беду. И если бы педагоги шелеховской школы в первые же дни забили тревогу, собрали бы педсовет, вызвали бы на него учеников (да ещё и родителей в придачу), да пропесочили бы их хорошенько (вплоть до исключения из школы одного-двух в качестве меры воспитания) – то они принесли бы тройную пользу, или даже четверную. Они преподали бы ученикам урок на всю жизнь – урок, который убережёт их от ещё большего преступления. Кроме этого, урок получили бы и все остальные ученики, они поняли бы, что нельзя безнаказанно унижать не только учителя, но и любого человека. Также учителя спасли бы собственную честь – тем, что выполнили свой профессиональный и человеческий долг. Уж я не говорю о том, что эта несчастная учительница, отдавшая всю сознательную жизнь школе, проработавшая в ней почти полвека – избежала бы позора и унижения, выпавшего ей под старость лет. Что теперь она чувствует? – об этом можно лишь догадываться. Такие события невозможно вместить в сознание, сознание вытесняет их – и тогда наступает потеря памяти, выпадение целых временных пластов – что и произошло с этой женщиной. Она ничего не помнит из того, что с ней случилось, и ей теперь нужна врачебная помощь.

Я выражаю ей сочувствие и приношу извинения от всех нас, допустивших это унижение, не защитивших её, не выполнивших свой человеческий долг.

И всё же я надеюсь, что человеческое в нас возобладает, что идеалы благородства, справедливости и милосердия – займут подобающее место в нашей жизни. Пока этого нет – всё будет не впрок, до тех пор мы будем «гробы повапленные», до тех пор мы будем хамским отродьем и будем пожинать плоды своего хамства.

Обидно всё это писать. Но нужно быть честными перед собой. А иначе ничего не изменится в нашей жизни.

Александр ЛАПТЕВ,
г. ИРКУТСК