Не каждый боксёр может управлять литпроцессом
№ 2010 / 31, 23.02.2015
Накануне всемирного Дня поэзии я осмелилась в одной из газет Приморья вспомнить нашего замечательного лирика Геннадия Лысенко. Но, видимо, те вопросы, которые я подняла, руководитель Приморской писательской организации Александр Ткачук
Накануне всемирного Дня поэзии я осмелилась в одной из газет Приморья вспомнить нашего замечательного лирика Геннадия Лысенко. Но, видимо, те вопросы, которые я подняла, руководитель Приморской писательской организации Александр Ткачук принял на свой счёт, иначе как объяснить появление в очередном альманахе «Литературный Владивосток» статьи под названием «Вынуждены ответить», направленной не только против меня, но и тех, кто лично Ткачуку неугоден, поскольку имеет собственное мнение и не делает Ткачуку реверансы.
В моей статье речь шла о том, что поэт – «классик дальневосточной ветви русской поэзии», по определению профессора Сергея Крившенко, незаслуженно забыт. На здании писательской организации до сих пор не установили даже мемориальную доску в честь Лысенко. Что ответил Ткачук? «Монументально обозначить пример суицида в писательском помещении, освящённом православным священником, считаем неуместным».
Так вот, значит, где собака зарыта? Дескать, допился до чёртиков и сам в петлю залез, и незачем о нём вспоминать. Когда я сталкиваюсь с подобной позицией, я думаю о том, где бы мы все были, если бы видели не творчество и то наследие, которое оставили, например, Цветаева, Маяковский, Есенин, а то, что они свели счёты с жизнью? А Есенин к тому же был неравнодушен к алкоголю и хулиганил, бывало? К счастью, нашлись те, кто бережно обошёлся с их стихами, и благодаря этому мы можем прикоснуться к богатейшему творческому наследию, составляющему золотой фонд русской классической литературы.
Лично мне нет дела до того, какие проступки были в жизни Геннадия Лысенко, это остаётся за кадром, мне интересны прекрасные, звучные стихи, которые он оставил. Я хотела бы иметь сборник его стихов в своей библиотеке, может, Ткачук, как руководитель организации, подскажет, где купить? А негде, потому что их нет. На стенде в Приморской писательской организации стоит разная литература, но его книжечка, пусть даже скромно изданная, отсутствует.
Недавно мне пришлось побывать в Москве, гуляя по Арбату, я обратила внимание, как много там мемориальных досок, не только поэтам и писателям современности, но даже Денис Давыдов, герой Отечественной войны 1812 года, поэт, не забыт! Что касается Лысенковских чтений, Ткачук уверяет, что они-де проводились, но народ о них не знал и сам, дескать, виноват. А это, что, секретная кодовая операция была? Если во втором по величине городе края – Находке – о них слыхом не слыхивали?
Впрочем, откуда Ткачуку знать, как живут в литературных организациях края. Сколько раз он был в Находке за последние 10 лет? Один или два, а может, даже три сподобились? К нему не единожды обращались с просьбой помочь решить проблему с Примтеплоэнерго литературного клуба «Элегия» – результат нулевой. Не только проблемы экономического плана, но и непосредственные творческие проблемы давно не входят в круг его интересов. Откуда ему знать, как работают, например, молодые авторы в Находке, или Кавалерово, или, например, в Тернее? Может быть, у нас в Приморье проводятся ежегодные литературные краевые съезды, конференции, или, упасть не встать, творческие мастерские? Где это всё?
Лично у меня (да и не только) давно сложилось впечатление, что Ткачук занимает должность не по уровню сознания – уровню духовной и творческой одарённости. Краевой писательской организацией должен руководить подвижник. А тут получается, что литература края брошена на произвол судьбы, она существует сама по себе, а кучка чиновников от литературы, гордо именуемых «руководством», сами по себе. Не слишком ли много развелось «кухарок, управляющих государством»?
Кажется, Ткачук бывший моряк и спортсмен? Ну так и занимался бы он боксом. Потому что если бы на его месте был человек, который бы понимал великую ценность и значимость того, что дал Геннадий Лысенко, то мемориальная доска давным-давно бы висела, а может, и памятник бы поставили к юбилею города (на проведение которого было затрачено 200 миллионов). Дети в школьных учебниках по краю изучали бы. Я верю, что это время наступит.
Преступление – довести человека до самоубийства, и не только по нравственным, но и юридическим законам. А то, что Лысенко повесился в писательской организации Владивостока, говорит о многом. Ещё живы те, и прекрасно здравствуют, кто его травили. Но ещё большее преступление скрыть от людей его творчество, вымарать имя. Замылить так, как будто его не было, а он был! Он оставил после себя прекрасные стихи – поэзию, возвышающую душу, и не хотел прогибаться под бездарностей, только недоумённо вопрошал: «Не понимают, значит, впрямь кустарь я?» Кустарями оказались другие, неспособные возвыситься до того, чтобы порадоваться чужому успеху, разделить удачу, это ещё называется человеческим благородством. Проще отделываться отписками, марая бесценную бумагу в альманахах. А что её жалеть? Она всё стерпит. А вот мемориальной доски на Серой лошади как не было, так и нет, так же как и его сборников, и вряд ли при Ткачуке они когда-нибудь там появятся.
Впрочем, что можно ожидать от человека, который сам о себе (альманах «Литературный Владивосток», 2005 г., стр. 201) написал следующее: «Сам я стараюсь писать сюжетную прозу и не слишком разбираюсь в тонкостях поэзии…». Как говорят в таких случаях – комментарии излишни.
Анна ТАРАБРИНА,г. НАХОДКА
Добавить комментарий