За что наследники классиков требуют деньги

№ 2010 / 44, 23.02.2015

День рождения квартета «Московская балалайка» – 28 октября 1978 года. В своей книге «Квартет «Московская балалайка». С чего всё начиналось» руководитель ансамбля Владимир Ионченков пишет: «Начало пути было тернистым.

День рождения квартета «Московская балалайка» – 28 октября 1978 года. В своей книге «Квартет «Московская балалайка». С чего всё начиналось» руководитель ансамбля Владимир Ионченков пишет: «Начало пути было тернистым. Приходилось преодолевать множество препятствий, выслушивать насмешки коллег. «Доброжелатели» язвили: – Какой оригинальный у Вас состав! Как это возможно? Верхний голос ведёт балалайка-прима, а внизу торчит контрабас. Чем Вы собираетесь заполнить середину партитуры?

Оказалось, что контрабас с альтовой домрой прекрасно выполняют роль аккомпаниаторов. Баян занял серединку – свободное звуковое пространство – и стал сольным инструментом. В стенной газете оркестра им. Осипова появилась первая информация о вновь рождённом ансамбле. В ней отмечалось, что четверо артистов «утюжат» произведение за произведением и готовятся нырнуть в музыкальный океан. Артистов самодеятельный художник изобразил на утюге, то ли плывущем, то ли тонущем.

Шутки прекратились, когда, совершенно неожиданно для многих, концерты квартета в составе Владимира Ионченкова (домра-альт, руководитель коллектива), Александра Горбачёва (балалайка), Игоря Коновалова (баян) и Александра Корнетова (балалайка-контрабас) прошли в лучших залах столицы. Ансамбль стал выезжать на гастроли не только по стране, но и за рубеж».

Владимир Ионченков. 1973 год

Теперь мой первый вопрос Ионченкову:

– Владимир Николаевич, расскажите, как началась ваша карьера музыканта?

– Я в детстве многим увлекался. Как и все мальчишки того времени, играл в футбол, городки, выпиливал и выжигал по дереву. Когда на Ленинских горах открыли Дворец пионеров, то поступил в Ансамбль песни и пляски им. Локтева (а тогда под руководством Локтева), ходил в Клуб интернациональной дружбы. В КИДе я был президентом секции стран Африки, защитил реферат и получил звание «Юного референта КИДа» за номером 1. Мы ездили во Владимир, в Интердом в Иваново, по городам России. После поездок в разных аудиториях я рассказывал о том, как происходит интернациональное воспитание детей в СССР. Эти рассказы печатали в журнале «Вожатый». И каково было моё удивление, когда вернувшись после армейской службы домой в Москву, я получил от издательства «Молодая гвардия» гонорар. Было так хорошо, вовремя. Мне как раз тогда не хватало средств на покупку нового гражданского костюма.

В 1972 году я пришёл в оркестр им. Осипова музыкантом и потом какое-то время заведовал в этом коллективе литературной частью.

– Как сегодня обстоит дело с народной музыкой, с народными инструментами? Кто-то этим занимается?

– И хорошо, и плохо обстоит дело. Плохо, если сравнить с советским периодом, когда особенно было привлечено внимание к фольклору, к народной музыке, к народному искусству. Вообще к российскому, не только к русскому, но и к татарскому, башкирскому, чеченскому, – это всё поддерживалось, поощрялось. На телевидении была самостоятельная редакция Народного творчества, и телезрители, радиослушатели могли знакомиться с лучшими народными коллективами СССР. С распадом СССР ломалось многое. И хорошее, полезное тоже. Ликвидировали редакцию Народного творчества. Сейчас по телевизору, кроме любимой передачи Виктора Черномырдина «Играй, гармонь» да трансляции отдельных концертов по случаю каких-то юбилеев оркестров, ансамблей, хоров, мы практически не услышим и не увидим ничего народного, фольклорного. Переключайте сколько хотите телеканалы или радиостанции, но ни по одному каналу ничего российского национального не найдёте. Я, например, включаю телевизор, чтобы только послушать последние известия и, может быть, посмотреть какой-нибудь добрый старый фильм. Потому что они более духовные, содержательные. Актёры не повторяли себя из серии в серию, а создавали запоминающиеся образы. Не было столько криминала, насилия, откровенного секса на экране, как сегодня. По своему вкусу практически ничего не могу найти. Вот, домрист захочет услышать своего коллегу или балалаечника. Бесполезно. В России национальные инструменты, своё родное практически не показывают.

А это очень важно – знать свои истоки. Это корни. Великий русский композитор Глинка писал, что музыку создаёт народ, а мы лишь аранжируем её.

Сейчас всё внимание в искусстве фиксируется на эстраде, попсе, популярной музыке. Но кто делает эту музыку популярной? В основном те, у кого есть деньги. Но далеко не факт, что у них есть хороший вкус. Да и воспитаны они уже на других ценностях. Телевидение, даже государственное, стало свехкоммерческим. И уже упущено целое поколение тех, кому лет до сорока, а отношение у них к настоящему духовному, высокосодержательному, в том числе и к русской народной музыке, практически никакое.

– Чего не хватает современным молодым исполнителям на народных инструментах?

– В советское время, как вы знаете, во всех кафе можно было услышать замечательные профессиональные песни. Теперь от их исполнения приходится отказываться, потому что за исполнение этих песен надо платить. Особенно кошмарное произошло с песнями довоенного периода и с песнями периода Великой Отечественной войны.

Казалось бы, что за все эти песни авторы получили всё более чем сполна. Их песни стали народным достоянием. Композиторы и поэты были кумирами, их песни звучали в кинофильмах, за что они по тем временам получали огромные суммы. Произведения за соответствующее крупное вознаграждение выпускались огромными тиражами. Как члены творческих союзов авторы пользовались всеми благами, которые были в СССР. Дачи, квартиры, путёвки в санатории, оплачиваемые командировки. Им по праву присуждались Государственные премии, их награждали орденами. В конце концов, в годы войны многим просто сохранили жизнь, не посылая даже в самое трудное для страны время на передовую.

Вопреки всему, всякой логике, культурное наследие России, её культурное национальное достояние фактически перешло в руки частных лиц.

По новому закону об авторском праве можно исполнять произведения только через 70 лет после смерти автора. Многие авторы умерли лет 20-30 назад. Вот и не услышат современники то лучшее, на чём воспитывались народы СССР, что восхищало и завораживало весь мир. Своими запретами наследники хоронят своих родственников вторично. И о песнях их родственников через несколько лет будут знать примерно столько, как мы о песнях 1812 года.

Я с этим очень жёстко столкнулся, когда наш квартет и выдающиеся солисты России подготовили к выпуску компакт-диск, посвящённый ветеранам войны. Мне этот диск стоил огромных денег. Надо было оплатить студию, что-то дать солистам, заплатить звукорежиссёру.

Записи в исполнении лучших вокалистов мы подготовили как подарок наследникам, которые они могли бы использовать по своему усмотрению.

Но наследники песен меня остановили:

– Стоп! Нельзя! Нам «ваши» записи не нужны. Сейчас другое время. Плати денюжку!

И немалую.

А ведь многих авторов песен военных лет уже нет в живых. А их наследники в большинстве своём живут уже далеко от России. «Центр Блантера» находится не на родине композитора, а в Сан-Франциско, где проживает вдова Блантера. За определённое вознаграждение мне «подсказали» телефон представителя «центра» в Москве.

Мне надо было звонить в Санкт-Петербург, чтобы получить разрешение на исполнение песен Баснера. Чтобы получить разрешение, несколько раз пришлось звонить в Израиль, потому что многие наследники авторов там живут. И здесь, в Москве, когда я связывался с некоторыми наследниками, они ставили жёсткие условия. Когда я, наконец, со всеми авторами слов, музыки договорился, получил разрешение издать этот диск, меня один из авторов припугнул:

– Если продашь хотя бы один CD, то через суд получишь по «полной программе». Это только для подарков.

Это при том, что я заплатил несколько тысяч долларов за выпуск CD, все те деньги, которые заработал концертами в Норвегии. Издание было подарком ветеранам к юбилею Победы. У меня была ещё одна цель – сохранить песни в том виде, как их любили слушать ветераны, то, что в них вкладывали авторы.

После таких мытарств мы отказались от исполнения авторских песен в наших концертах.

Казалось бы, с фольклором попроще. Здесь другие трудности. Чтобы исполнять народные песни, национальные мелодии, надо чувствовать и понимать фольклор, знать его и играть так, чтобы это было не соревнование в искусстве, а чтобы эта музыка была доступна любому слушателю. Но и тут исполнитель исполнителю рознь. Некоторые своей игрой стараются показать вершину своего мастерства, забывая о мелодии, о гармонии, словах.

Человек хочет отдохнуть, посидеть, попеть за столом, послушать в ресторане спокойную музыку. В российских ресторанах, кафе звучит музыка, далёкая от российской.

Многие даже и не вспоминают, что Москва не только столица многонациональной России, но, прежде всего, столица русского народа. Сколько прекрасных песен у русских. Они на все случаи жизни. Особенно если играются от души, от сердца. Они затрагиваю струны человеческой души. Народ хочет слушать красивые мелодии в красивом обрамлении, с хорошими гармониями. А у нас в ресторане звучат в основном зарубежные исполнители, по мозгам бьёт синтезатор. Мы забываем, что можно просто под аккомпанемент русских народных инструментов отдыхать и лечиться. Правильное извлечение звука на русских народных инструментах лечит. Когда мне становится плохо или поднимается давление, или стрессовое состояние, я включаю записи исполнителей на народных инструментах или хоровых коллективов, русских ли, украинских, не важно. Как говорил народный артист СССР Павел Кадочников: «Хорошая музыка непременно становится интернациональной».

– Каковы ваши увлечения? Что вы делаете в свободное время?

– Когда я не играю, я пишу книги. Для меня жизнь – это мой квартет. Когда совсем дохожу до отчаяния, иду на природу, фотографирую, любуюсь городом Москвой, который очень люблю. В «Моём мире» в Интернете я выставил несколько тысяч фотографий…

У меня много увлечений: видеосъёмка, фотографирование, написание книг, а в былые времена были ещё шахматы. У меня также был разряд по стрельбе, по лыжам. Сейчас уже бегать, прыгать не могу. Вот, фотографирую. У меня много уникальных плёнок скопилось.

На одной из них, например, записи Надежды Бабкиной, сделанные 35 лет назад. Известная певица свою первую в жизни пластинку записала в сопровождении квартета солистов оркестра им. Осипова. Она там поёт в другой манере, чем сегодня. И те записи, которые она сделала по окончании института, достойны внимания: «Окрасился месяц багрянцем», «По улице мостовой», «Выйду на улицу», «Валенки»… Настолько в другой манере, что когда однажды на радио я устроил викторину, пустил в эфир первые записи Бабкиной и спросил народ, кто поёт, не угадал никто.

Беседу вела Ирина ЛОГВИНОВА