Политика – для барышни гиблое дело

№ 2010 / 47, 23.02.2015

Надя Аверьянова родилась в Калуге в 1981 году. Окончила филологический факультет Калужского государственного университета. Критик, литературный обозреватель. Живёт в Йоханнесбурге.

Надя Аверьянова родилась в Калуге в 1981 году. Окончила филологический факультет Калужского государственного университета. Критик, литературный обозреватель. Живёт в Йоханнесбурге.

Надя АВЕРЬЯНОВА

– Надя, кроме тебя обзоры толстых журналов в «Бельских просторах» ведут Анкудинов, Шенкман, Жарова, Сафронова. Подходы у всех разные. Ян Шенкман больше склонен выискивать хорошее и хвалить, а плохое не замечать. Валерия Жарова наоборот. Как ты представляешь себе задачи литературного обозревателя?

– Когда училась в университете, одним из самых неприятных занятий являлось заполнение конспектов уроков, проведённых на педпрактике. Нужно было указать цели, задачи… Следовало с этого начинать, но, как правило, все этим заканчивали. Я никак не представляю себе задачи литературного обозревателя. Просто пишу. Нет у меня цели – хвалить или ругать. Для меня обзор журнала – прежде всего разговор с авторами. А каким он получится, зависит от этих самых авторов и моего настроения. Это непрофессионально. Но интересно.

– Ты ведёшь «Дружбу народов», «Сибирские огни». Раньше вела ещё «Наш современник». Почему отказалась от него?

– Надоело писать о политике. Искать какую-то правду, соглашаться с кем-то, или наоборот… Гиблое это дело. Да и неподходящее для барышни.

– А что с литературой там? Тоже гиблое дело?.. Мне как-то рассказ там исковеркали, не смог найти концов. Все говорят: «Это не я»… Вообще, чрезвычайно забавный журнал… Впечатление, что только женщина, которая там выписывает гонорары, вменяемый человек.

– Не вижу ничего забавного в «Нашем современнике». Много лучше либерального журнального чтива.

– Возможно, я его не читаю… С этим выяснили… «Сибирские огни» – провинциальный журнал, «Дружба народов» – московский. «Место прописки» отражается на качественном уровне журнала?

– Да, «место прописки» отражается на уровне. Прежде всего потому, что у столичных журналов больше выбора. И больше друзей – известных литераторов. Тем непростительнее появление откровенной графомании на их страницах.

– «Дружба народов» – это такой в чистом виде рудимент ушедшей эпохи, нет?

– Рудимент, не рудимент… Нет. «Дружба народов» в полном смысле современный журнал. Название, правда, устаревшее. Куда лучше – «Вражда народов». Но это повсеместный грех. Названия толстых журналов стали стёртыми метафорами.

– Современный – в смысле, либеральное чтиво?.. А вообще состояние современной литературы, на твой взгляд?

– Ты спрашиваешь о современной русской литературе?

– Да, о русской.

– Не смею называть себя знатоком российской словесности, но всё же немного в него поиграю. Состояние как состояние. Не очень порядочное. «Есть состояние?» – «Нет; каких-нибудь сто душонок» («Обыкновенная история», И.А. Гончаров)…

– В общем, ясно… Литературная критика сейчас на высоте?

– Критика… Побогаче будет. Пусть, как и во времена Пушкина, критики наши говорят обыкновенно: это хорошо, потому что прекрасно, а это дурно, потому что скверно. Правда, Александр Сергеевич заметил, где нет любви к искусству, там нет и критики. А любви к искусству у современных критиков днём с огнём не сыскать. Есть любовь (или ненависть) к отдельным авторам, есть любовь к деньгам, есть любовь к самому себе…

– И часто ли сталкивается с искусством обозреватель толстожурнальной прозы и поэзии?

– Наверное. Музеи посещает, выставки… В консерваторию раз в месяц ходит. Критик – человек культурный. Но я поняла, о чём ты спросил… С «искусством» обозреватель толстожурнальной прозы и поэзии сталкивается редко… Каждый раз с надеждой открываю новый журнал. И прощаюсь с ней, когда закрываю. Но если в номере есть хоть одно хорошее стихотворение или рассказ, тревожащий душу… Радуюсь и обо всём дурном забываю. Верю, что у нас есть литература, живы настоящие писатели, поэты. И часто местом их обитания является Сибирь. И так я думаю не потому, что регулярно прочитываю «Сибирские огни». Это общее впечатление. Чем восточнее, тем талантливее. То ли воды великих рек питают, то ли славное море священный Байкал одаривает… То ли тайга нашёптывает… То ли пространства взгляд и душу расширяют… Но в строчках авторов, связанных с Сибирью, Дальним Востоком, Севером, – много больше жизни, чем в выродившемся, на мой взгляд, интеллектуализме Петербурга и Москвы. Но везде есть свои исключения. Мне интересно переплетение истории, философии, мистики у «столичного» Владимира Шарова, печатающегося в «Знамени». Я люблю отдыхать с повестями и рассказами Алексея Варламова, которые можно отыскать на страницах «Октября», «Нового мира», «Дружбы народов». Мне нравятся стихи Алексея Тимофеевского, Игоря Меламеда… Это всё москвичи. Но в том-то и дело, что настоящая литература не ограничена пространством и временем. Как и звучные финальные строки «кемеровского» Дмитрия Мурзина: «Офис закрыт. Офис ушёл на фронт» или «Он проснулся и ушёл за хлебом, // А она проснулась и ушла».

– «Он проснулся и ушёл за хлебом, // А она проснулась и ушла», – это хорошо… Вот эти сейчас направления: новый реализм, геосимволизм… Это критики придумали?.. Тут я видел, один автор так и подписывается – геосимволист Леонид Шимко. Сенчин, вроде бы, пока ещё не подписывается – новый реалист Роман Сенчин, не видел…

– Придумали критики, писатели… Они, конечно, фантазёры. Когда они просто играют – пусть хоть как себя обзывают. Но когда подобные ярлыки используются для придания дополнительной значимости – смешно выходит. «А вы, друзья, как ни садитесь, всё в музыканты не годитесь»…

– Расскажи всё-таки о толстых журналах. Что это такое сейчас? Есть ли у них будущее?

– Толстые журналы – это бумажные журналы, в которых много страниц и почти нет картинок. Серый, как цвет бумаги, мир. Бывает, он преображается – появляется какая-нибудь иная краска. Но до радуги далеко.

Есть будущее, нет будущего у толстых журналов… Какая разница. Неизвестно, есть ли будущее у нас, нашей страны, мира… Это важнее. Хотя всё связано. Наверное, если бы в журналах печаталось больше похожего на литературу, было бы лучше. И при этом тиражи были бы другие. И народ читающий… Слишком много «если»… И всё же продолжу… Если кто-то что-то желает изменить – пусть с себя начинает. Не нравятся современные толстые журналы – издай свой. Нет денег – найди. И печатай в нём всё, что хочешь. А если ты писатель иль поэт, дело твоё – творить. Писать без оглядки на литературный процесс.

– Ясно… Критик Наталья Иванова тоже говорит: «Не нравится – создайте свою премию»… Ты не хочешь издать свой журнал?

– Нет. Когда-нибудь – возможно…

Беседовал Александр КАРАСЁВ