Заботы земные и горние

№ 2006 / 9, 23.02.2015


Признаюсь, давно ищу стихотворение, которое по сути своей вызвало бы спор, заинтересованный разговор. Ведь были даже не стихи – строки! – вспыхивавшие во времена оны ярко-острой полемикой. Ну скажем: «Добро должно быть с кулаками!» С.Куняева. Или – «Я пью из черепа отца…» Юрия Кузнецова. И пусть эти полемики меньше касались развития поэтической мысли в тот период, но ведь этико-нравственные проблемы русской поэзии они всё равно поднимали. Нынешние стихотворцы – неохватное море для критики, к сожалению, – в этом плане скромней, бесконфликтней. Возможно, по части «агитки», «сатиры» (Е.Нефёдов и иные нонкомформисты) ещё и могут иной раз удивить. Но это дела партийные скорей, чем поэтические. «Партийные» именно по принадлежности литераторов к политгруппам.
Но вот рискну предложить стихотворение, которое, на мой взгляд, должно бы вызвать спор, если не по эстетической части, то, во всяком случае, по линии позиции «лирического героя». Создал его русский поэт Юрий Максин, живущий на Вологодчине, но в последние годы довольно активно публикующийся в обеих столицах. По-видимому, оно как раз в Первопрестольной пока и не увидело свет, поэтому есть необходимость процитировать его полностью.

Как жаль, что больше нет городовых –
Блюстителей законного порядка.
Увы! Никем не заменили их.
Мундиров – тьма, городовых – нехватка.

Нет мужиков с «селёдкой» на боку,
С ядрёным кулаком на хулиганов.
Кто остановит хама «на скаку»?
Кто не позволит потрошить карманы?

Позволю «воткнуться» в ткань стихотворения, дабы обострить разговор. Что есть «городовой» в русском сознании? Хотя бы как символ? Как образ? Если бы сейчас мы даже мимолётно окинули взглядом русскую литературу, но можно быть уверенным, что с огромным трудом найдём в ней порядочного городового, именно как служителя закона. Может, кто-то и подскажет, но мне таковые неизвестны. Все эти будочники, околоточные, квартальные, «держиморды» всегда были настолько окарикатурены, принижены, что гаже их, пожалуй, только детоубийцы и горькие запивохи. Вот в «народной» милиции прошлого века, там, да, различные участковые – (ярче других незабвенный Анискин) – были если не в почёте у литераторов, то, по крайней мере, интерес вызывали. Но в то время любой госслуживый был эмоционально приподнят, выделен по «функционалу» из народа. Впрочем, того же народа и ради.
Но очевидно, что в намерении Юрия Максина образ того ещё городового, именно – «до семнадцатого года». Он его стилистически «педалирует», ибо рядом – «блюстители законного порядка». И тут бы за голову схватиться: что же такое поэт провозглашает? Народу нужен защитник, но не мифический, не три богатыря из бессмертной сказки, а конкретно-бытовой? При этом – уполномоченно-праведный. И – собственно – ради чего? Да просто нету спасу от лихоимцев, прохиндеев и наглецов… Вот и весь рассказ? Но…

Бесчинствует российский беспредел.
Бойцы порядка – за железной дверью.
Хотя их строй отнюдь не поредел,
На зов не выйдут – вышли из доверья.

Как жаль, что больше нет городовых –
богатырей, во время смуты павших.
Невыносимо стало жить без них.
Без них неладно в государстве нашем.

При всей бесхитростности тезиса, согласитесь, есть ведь необходимость задуматься: чего же хотел персонаж Юрия Максина? Откуда, как говорится, что и берётся? Лет двадцать в наши головы «наши плюралисты» вбивали идеи о самоценности личности, о вреде для этой «личности» защиты государства… Ан нет. В русском-то сознании всё одно гвоздит мысль, что нужно сильное государство, что нужны истинные «государевы слуги». И интересно, что поэт как раз не видит «альтернативы», не перелагает заботу о личной безопасности на самого человека, а твёрдо убеждён, что именно государство обязано нам помогать в защите нас же от прохиндеев. Уверен, что не все согласятся с поэтом, но было бы как раз интересно увидеть иную точку зрения.
Но в целом-то в творчестве Ю.Максина такое – полемичное по внутренней установке – стихотворение кажется редкостью. Хотя, по-видимому, я не прав. У него есть забавная «пиеска», как обозначали стихи в глубокую старину, про «постаревшего Буратино». Жил-был Буратино, любил свою Мальвину, а что в итоге? И Мальвина не та оказалась, и жизнь прожита… ради Мальвины. В итоге – нуль?.. Ну, что-то в этом роде. И тут ведь хочется доказывать обратное, если хватит душевных сил.
Впрочем, не будем спорить! Как раз в стихах Максина больше целостно-нравственной основы, сильной уверенности в ценностях вечных, непреходящих.

Я предался воспоминаниям,
встав на порог иной страны.
Мчал в черепе ручей сознанья
в глубины вещей старины…

«Господь, останови мгновенья!» –
прапамять брызнула из глаз.
И светлый омут очищенья
меня опять от смерти спас.

Да. Забыл упомянуть, что последняя книга стихов Юрия Максина, во многом предваряющая, наверное, какой-то рубеж в его творчестве, называется как-то даже и не по-современному: «Который час сегодня на Земле?». Вы слышите? Не в милой поэту Устюжне, не в столице, не в России даже – на Земле! Нет тут ложного глобализма, есть истинно русский космизм, всеохватность ясного взора и беспокойной мысли. Но Русь-Россия всё равно в центр поставлена, через неё забота о состоянии мира. Да и мировой души, наверное, тоже.

А душа всё время не на месте.
Что ж ты, родина, униженно молчишь?
Загрустила от дурных известий,
или спишь?..

Я последний? Может быть, последний,
кто тебя, кручинясь, обоймет.
Но другой. Совсем другой наследник
припасённый саван развернёт…

Наверное, надо попытаться увидеть в творчестве Юрия Максина истоки традиции, которой он следует как поэт. Нынче всё это зыбко, сложно, ибо как раз эклектичность стилей иных эпох бывает настолько ошеломляющей, что как раз истинные начала в творческом опыте того или иного поэта найти бывает затруднительно. Иногда и не понимаешь, кто перед тобой: постмодернист, неосимволист или «новый реалист»… Писатель и критик Вячеслав Белков попытался найти в Максине последника – внимание! – Юрия Кузнецова. И, пожалуй, с этим можно согласиться. При иной раз изначально-откровенной лиричности Юрий Максин, несвойственной, понятно, Ю.Кузнецову, Максин бывает определённо строг в выборе «технических средств». Особенно – в острой, непредсказуемой метафоре, что как раз и роднит его с предтечей по поэзии. (Оговорки делать тут не будем в том смысле, что хотя Ю.Кузнецов недавно закончил свой творческий путь, но влияние его подспудное давно уже видится в русской поэзии.) Да и в стилистике мы увидим схожесть взглядов, обусловленных, прежде всего, прозрачностью лексическо-семантических конструкций.

Который час сегодня на Земле?
Погнулись стрелки,
слиплись циферблаты.
Обедать время
иль с поклоном в Штаты,
или пылить на шабаш на метле?

Не стоит, брат.
Всё в этом мире зыбко.
Всё это не приводит никуда.
На Млечный Путь
берестяная зыбка
подвешена.
В ней спит дитя-звезда.

Наверное, и не стоит что-то приводит в доказательство теперь из Юрия Кузнецова. Тем, кто его знает и принимает, – всё понятно. Тем, кто не знает, – одной цитатой всё равно не обойтись. Тем более что и Ю.Максин может с нами не согласиться. Он-то знает о своих предпочтениях больше. И ясно, что, например, Николая Рубцова тоже назовёт не в последнюю очередь. Впрочем, и Тютчева без сомнения. И видим – традиция! И видим – продолжатель её. Но всё в динамике, в развитии. И без «последнего» в лице Юрия Максина. За ним будет кто-то неведомый пока ещё…
Ибо в мотивах и настроениях поэта видно главное – боль и сострадание. Он точно определяет состояние духовно-нравственной составляющей нашего времени, как передел, перетряску, а потом – выкристаллизацию новых начал в русской душе… Или – скорый конец, духовный «апокалипсис». При этом поэт не чёрный кликуша, предсказатель «конца света». Да, земная жизнь не вызывает у поэта оптимизма, слишком очевидны её несовершенства, но и безнадёги нет. Он-то зреет горние вершины, ведёт за собой:

Показалось – мы все стали грустные.
Захотелось – смеяться и петь.
Хватит. Хватит скрипеть, люди русские,
не нужны нам ни пряник, ни плеть…

Впереди ещё многое сбудется.
Жизнь – волчок на незримой оси.
Вокруг Солнца Земля наша крутится.
Скоро Солнце взойдёт на Руси!

Да, отчётлива вера в возрождение не только страны, но и души каждого из нас. Поэт знает, что это не скоро будет, накопление нового опыта пойдёт сложно, но это будет. «Вместе выпьем воды ключевой за Россию, за веру, за нас!»
На этом бы можно бы и точку поставить. Но просится ещё тема, недосказанная как раз в связи с Юрием Максиным. Или поэтами его уровня, живущими в провинции. Уже очевидно, что они достигли высокого уровня в своей творческой эволюции. Но что-то им не хватает, чтобы быть на слуху, если хотите. Может быть, дерзновенности, прорыва к иным уровням постижения мира? Неправда, что «выше головы не прыгнуть», находясь по сути вне литпроцесса, его «котлов» и «кухонь». Наверное, дерзость нужна творческая, тотальная. Маловато именно новых идей художественных, этически-нравственных, вызывающих спор и интерес. И тогда будет ясно, что в русской поэзии есть «новые» имена, достойные высокого звания Поэта. Без всяких скидок и оговорок. А без этого скучно…

г. ВОЛОГДА
Андрей СМОЛИН

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.